Ирина Рычаловская - Однажды в Прибалтике. Неспокойные времена

– А майонез… холодильник забит им. Зачем? Это ж чистый яд, – продолжила свои обвинительные речи дочь.

– Поставщик подарил.

Фаина пожала плечами.

– Неужели должна была отказаться?

– Естественно.

– Не смогла.

– Почему, если не секрет?

– Кто ж отказывается от продуктов? Я еще не забыла, как мы выстаивали часами в очередях, чтобы хоть что-то добыть. В воскресенье салатик сделаем.

Муж снисходительно усмехнулся.

– А консервы? Полгода в шкафу лежат.

– Не мешают же – вяло оборонялась Фаина, – и не портятся. Вдруг, когда—нибудь пригодятся.

– Для чего нам пять банок салаки? – вопрошала дочь, беря себе второй бутерброд с сыром. Кто это станет есть? Или ты опасаешься голода?

– Может гости пожалуют.

– И придут восторг от салаки.

– Почему нет? И вообще, вам не кажется, что вы малость переусердствовали с поучениями?

Фаина решительно сжала губы. Все утро она намеривалась поговорить с дочерью и, кажется, этот миг наступил.

Кивнула мужу, давая тем самым понять, что рассчитывает на его солидарность. Однако он, пожав плечами, равнодушно отвернулся к окну.

– Вот значит, как…

Обвинять в скупости, так пожалуйста, дорогой супруг всегда рад, а как что-то сказать милой доченьке неприятное для нее, только мать должна выступить.

– Я хотела бы кое—что обсудить, – не удержавшись, Фаина бросила на Михаила уничтожающий взгляд.

– Тебе нужно заканчивать институт.

– Неужели?

Наталья скорчила преувеличенно заинтересованное лицо.

Стараясь, чтобы голос не выдавал охватившее ее волнение, Фаина продолжила.

– Убеждена, что не стоит брать академ.

– Правда? Пап, ты тоже так думаешь?

Фаина замерла, всем сердцем рассчитывая, что муж поддержит ее. Отчего он молчит?

– Ты уже взрослая девочка, – после продолжительной паузы выдавил из себя Михаил, – сама решай, как поступить правильно.

– Это все, что ты можешь сказать? Ну вообще. Так и знала, что струсишь в последний момент!

– Не придумывай?

– Настоящий хамелеон. Вчера талдычил одно, а сегодня похоже переметнулся?

– Дорогие родители, —преувеличено бодро воскликнула дочь, привставая из-за стола, – мне вообще – то уже пора.

Она торопливо допила кофе.

– Сиди, пожалуйста! Я еще не договорила.

Наталья неохотно опустилась на стул.

– Придется брать огонь на себя, – осознала Фаина.

– Я думаю, институт важнее дурных затей. Через год ты забудешь чему училась. Разве нет?

– Я уже объясняла, что не уверена в своем выборе, – голос дочери звучал заученно равнодушно. Эту фразу она повторяла по многу раз.

– Что же тут непонятного?

– Но ведь год отучилась…

– Через силу, представь себе. Кто меня поощрял?

Дочь решила, что лучше напасть самой.

– После школы я ведь хотела поработать, определиться, так сказать. Вместо этого пришлось мучиться два семестра. Все из-за твоих амбиций, мутер.

– Но другие же учатся.

– Ну и что. Я теперь точно знаю – английская филология не для меня.

– Ты сама поступила, мы тебя не неволили.

– Потому что английская школа. Большинство наших пошло, вот и я… Да и вы посодействовали. Все долдонили – мол, иди, иди…

– Чем плоха английская филология?

– Я не говорю, что плоха, но все жизнь заниматься обрыдлым делом…

– Тебе всегда нравился английский язык.

– Да, я против него ничего не имею, но хочу заниматься другим.

– И поэтому собралась ехать в Данию?

– Там же Танька. Мы с детского сада с ней. Есть где жить. И работа имеется… Это все очень важно. Не придется с нуля начинать.

– Почему Дания?

– Уже тысячу раз объясняла…

Дочь явно начала раздражаться.

– Слушай, Фаня, – наконец подал голос Михаил, – пусть попробует. Почему бы нет?

– Именно! Молодец, папа! В самый корень зришь.

– Но ведь ты вчера был согласен со мной, разве нет?

Фаина от изумления вытаращила глаза. Она готова была испепелить мужа взглядом. Это ж надо – какой он… безвольный. Жуть!

– Не преувеличивай.

Михаил успокаивающе махнул рукой.

– Я совсем не про то говорил.

– А про что тогда?

– Так, родители, – Наталья снова привстала, – ругаться вы вполне можете без меня.

– Посиди еще!

– Ты желаешь прослыть добрым папочкой? А я ведьма, так? Не получится!

– При чем это – то, – слабо отнекивался супруг, – не хотел тебя раздражать вот и все.

– Раздражать?

– В последнее время ты стала нервная. Понимаю, у тебя новая работа, незнакомый коллектив, но…

– Вот именно, – с готовностью поддержала Наталья, – ты все чаще срываешься на нас, ничего не желаешь слушать. Ты уверена, что ты пуп земли.

– Не желаю слушать? – поразилась Фаина, – что такого вы умного говорите?

– Вот, пожалуйста – кивнул Михаил, – ты считаешь, что только одна знаешь, как нужно жить.

– В точку, – радостно поддакнула дочь.

Фаина растеряно посмотрела на них, не представляя, что следует предпринять.

– Дело ваше, – осознав, что потерпела полное поражение, она с трудом поднялась из-за стола.

– Хочешь ехать, пожалуйста, если папа не против. Он у нас ведь глава семьи.

– Это другой разговор! Сегодня же позвоню Таньке и закажу билет в Копенгаген. Нужно действовать быстро, Билеты с каждым днем дорожают. В этом деле нельзя зевать!

– Вот и все! – скорбно поджав губы прошептала Фаина, начиная мыть использованные за завтраком чашки. Ее руки дрожали. Всегда неприятно чувствовать себя побежденной.

– Не хотят меня слушать, пожалуйста!

Она с силой открыла кран холодной воды. Ее тут же окатило мощной струей.

– Так мне и надо. Не сумела на правильной ноте построить разговор.

Отряхнувшись, заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть. Вроде стало полегче. Улыбнулась, сквозь стиснутые зубы.

– Зачем я опять завелась? Ну уедет и что с того? Не на Северный полюс ведь. Я же тоже, когда—то… И замерла, вспоминая свою давнюю эпопею.

Едва дождавшись, когда ей исполнится восемнадцать лет, Фаина отправилась покорять Москву. В то время поезда добирались из Читы до столицы родины целых пять суток.

За окнами вагона мелькала тайга. Некоторое время поезд двигался вдоль берега Байкал. Затем появились березки…

– Как много времени утекло с тех пор!

Увы, счастливая жизнь в Пятигорске закончилась, в восемь лет. Родители, проживающие в далеком Забайкалье, потребовали, чтобы бабушка привезла старшую дочку в Сибирь.

– Я совсем их не знала, – вздохнула Фаина, отгоняя непрошенные воспоминания.

– Естественно, мне не хотелось никуда уезжать, ведь всегда считала, что моя семья на Кавказе. Мне было там хорошо. Но против воли я оказалась в чужом краю.

Переступив порог небольшой двухкомнатной квартиры в Чите, Фаина настороженно осмотрелась.