Кэри Томас - Игла и нить

Мисс Пинсон уже начала приходить в себя, когда ребята вошли в класс и поспешили занять свои места. Сильно обеспокоенная вторым инцидентом с внезапно свалившей ее дремотой, женщина тут же вскочила из-за стола и выбежала из аудитории.

– Может, сходим куда-нибудь перекусить? – предложил Аттис.

– Ну наконец-то! Первая здравая мысль за весь вечер. – Роуэн тут же схватила свою сумку. – Я знаю одну лапшечную по дороге к станции. Там готовят изумительные вегетарианские пельмени.

– Ты мне нравишься. – Аттис подошел к девушке и положил руку ей на плечо. – Веди меня к пельмешкам.

– Мне нравится быть в ковене.

– В следующую пятницу Хеллоуин, – объявила Эффи, обращаясь ко всем. – Давайте встретимся и отметим его как следует. Вы идете?

Миранда покачала головой:

– За мной наверняка уже пришла мама. Она думает, что я состою в группе продленного дня.

Анна улыбнулась словам Миранды, но затем перевела взгляд на Эффи и покачала головой. Я должна сопротивляться.

– Как-то неловко получается, – сказала Роуэн, подходя к двери, – но у меня вроде как свидание с Аттисом. Можешь, конечно, к нам присоединиться, Эффи, но боюсь, что ты будешь третьим лишним.

Эффи рассмеялась:

– Мне не привыкать. Я вечно третья лишняя на всех свиданиях Аттиса.

– Это правда, она вечно все портит. – Молодой человек положил свою руку на плечо Эффи, и все трое покинули класс.

– Без тебя ничего не выйдет, ты ведь это понимаешь? – Миранда все еще складывала свои вещи в сумку. – Нам не обойтись без твоего здравомыслия.

– С чего ты решила, что я в здравом уме? – спросила Анна.

– Потому что только тебе хватило ума не согласиться участвовать во всем этом.

Тетя запустила метроном.

Анна пыталась сосредоточиться на ритме мелодии во время урока игры на пианино, но не могла перестать думать о – тук-тук-тук — швейной машинке и ощущении магии в своем теле. Стоявший на пианино розовый куст, казалось, тихонько наблюдал за девочкой.

– Ты играешь слишком быстро, – упрекнула ее тетя.

Вот уже несколько дней она была чем-то раздражена. Анна пыталась убедить себя, что тетя нервничает из-за чрезвычайной загруженности на работе, но более параноидальная часть девочки считала, что тетя нервничает из-за ее вранья. Дополнительные занятия пошли мне на пользу… Да, мы практиковали французский… Я хотела бы походить туда еще недельку…

– Сконцентрируйся! Ты наврала везде, где только можно. – Тетя взмахнула рукой, и тиканье метронома стало громче – настолько громким, что казалось, будто он тикает у Анны в голове.

ТИК-ТАК, ТИК-ТАК, ТИК-ТАК. Пальцы девочки принялись спотыкаться, и она в раздражении убрала руки с клавиш. Однако мелодия не умолкала.

Анна подняла глаза на тетю – та ритмично взмахивала руками, и клавиши инструмента вторили ее движениям. Мелодия идеально попадала в такт, ни одной ноты не было взято фальшиво. ТИК-ТАК, ТИК-ТАК, ТИК-ТАК.

– Видишь, как важна концентрация? Ясность мысли и цели.

Все, что Анна могла видеть перед собой в этот момент, – это довольная ухмылка тети.

– Ты пользуешься магией, это нечестно! – воскликнула девочка с горечью в голосе, но тут же осеклась. – Прости меня. Я попробую еще раз.

Мелодия оборвалась. Крышка пианино резко захлопнулась, больно прищемив пальцы Анны.

– Нечестно? – переспросила тетя. – Думаешь, магия дается мне легко? Она для меня – бесконечная жертва, Анна.

– Я не то хотела…

Но тетя явно не закончила. Она принялась расстегивать свою блузку. У Анны свело живот. Она знала, что́ за этим последует. Тетя распахнула блузку, обнажив грудь, на которой висело ожерелье из толстой нити с девятью узлами, а под ним – вокруг ее шеи – было другое ожерелье, из синяков. Некоторые из них были старыми, другие – поновее, третьи только-только начинали проявляться: темная радуга из зеленого, черного и фиолетового оттенков.

Анна отвела взгляд. Она и раньше видела синяки на тетиной шее, но каждый раз смотреть на них было так же тяжело, как в самый первый раз.

Тетя любовно погладила пальцами синяки на своей шее:

– Мелодия может быть нежной, но всякий раз, когда я пользуюсь магией, ожерелье наузника врезается в мою плоть и причиняет мне боль. Оно напоминает мне о том, Анна, что магия – это грех, громадная ответственность. В ней нет любви – только боль, только страх. Через жертву да очистятся наши сердца.

Анна кивнула, желая поскорее покончить с этим неприятным для нее разговором, чувствуя тяжесть от тетиной боли, от синяков вокруг ее шеи. Тетя застегнула блузку.

– На сегодня мы закончили. Завтра мне нужно встать пораньше. Состоится очередное собрание наузников.

Тик-так, тик-так, БУМ.

– Что? – Анна не могла скрыть своего ужаса. Очередная незапланированная встреча наузников. Неужели тете что-то известно о ковене? Если наузники пронюхают о нем, то не станут дожидаться лета, чтобы провести церемонию Связывания. Руки Анны задрожали. Неужели тетя узнала правду? Или на повестке дня было что-то еще? – Но зачем?

– Каково пятое правило наузников?

– Не задавай вопросов, не ищи ответов.

– Тогда почему ты спрашиваешь?

Но вопросы не давали Анне уснуть всю ночь. На следующее утро она проснулась, как всегда, совсем не отдохнув. Девочка встала пораньше, чтобы успеть застать тетю перед встречей и попросить разрешения взять ее ноутбук для написания эссе по английскому. Тетя неохотно уступила. Анна все равно взяла бы его украдкой, но при этом чувствовала бы себя виноватой. Как только тетя ушла, девочка поднялась с ноутбуком к себе наверх и открыла новую страницу в браузере. Она набрала в поисковике: «безликие женщины». На странице результатов поиска было несколько новых статей.

Хотя результаты вскрытия не выявили никаких следов борьбы или насилия, полиция обнародовала новые подробности касательно дела женщин, найденных свисающими из окон Елизаветинской башни. В основании их черепов была обнаружена необычная татуировка: спираль из семи концентрических кругов. Хотя в настоящее время причиной смерти шести потерпевших считается самоубийство, полиция надеется, что данная татуировка поможет ей в установлении личности женщин и продвинет расследование данного происшествия.

Под заметкой была помещена фотография загадочной татуировки, которая выглядела чернее и четче, чем любая татуировка, которую Анне приходилось видеть: спираль из семи небольших кругов, вписанных друг в друга; последний круг, расположенный в самом центре, был закрашен черным, отчего казался похожим на зрачок или бездну – глубокую пустоту, вокруг которой вращались остальные круги. Что-то в этом рисунке беспокоило Анну, как будто взывало к ней. У нее было странное чувство, словно она уже видела этот знак прежде. Девочка заставила себя оторваться от разглядывания фотографии, чувствуя, что если она будет смотреть на этот странный знак слишком долго, то упадет в его центр. В другом репортаже от самого сенсационного новостного портала «Мейл тудей» цитировался источник, о котором Анна прежде никогда не слышала: