Катерина Чистова - Голос вечности. Полночь

Всю дорогу Влад сидел в пол-оборота, не спуская с меня и Оксаны глаз. Я прижимала к себе дрожащую подругу и дрожала сама. От холода или страха – не могла разобрать.

Оказавшись у меня дома, мы все позволили себе немного расслабиться. Сегодня меня радовало, что сестра ночует у Кирилла, иначе допроса было бы не избежать.

– Что произошло? – спрашивал Влад, отпаивая нас с Оксаной зеленым чаем.

Я не знала, с чего начать, и решила рассказывать все по порядку.

– Ты не против, если я все расскажу про Ярослава? – обратилась я к подруге.

Та кивнула.

Я начала объяснять Владу все, что случилось, от начала до конца. Закончив на том моменте, где я нашла Оксану, меня перебила подруга:

– Я почти ничего не помню. Последнее, что я видела – как Ярослав целовал какую-то девушку, а дальше я очнулась от того, что меня тормошит Аня.

Сердце пропустило удар на моменте, когда Оксана говорила о поцелуе. В своем рассказе я упустила это событие, решив поговорить о нем потом.

– Так ты все видела? – осторожно спросила я.

– Да, – равнодушно ответила Оксана.

Я не понимала реакции подруги. Оксана, которую я знала, уже бы давно плакала и проклинала Ярослава. Но лицо подруги отдавало лишь несвойственным ей равнодушием.

– И… все нормально? – уточнила я. Влад деликатно удалился заварить еще чаю.

– Да, – повторила Оксана. – Подумаешь, на идиота меньше в моей жизни, – подруга безразлично пожала плечами. – Уверена, что совсем скоро найдется тот самый прекрасный парень, который будет обращаться со мной подобающим образом, – Оксана улыбнулась.

Честно говоря, поведение подруги заставляло меня недоумевать. Всегда эмоциональная и импульсивная – сейчас она была спокойнее удава. Разумеется, я не стала озвучивать свои мысли. Пусть она и ведет себя странно – это лучше, чем если бы у нее было разбито сердце.

– Единственное, чего я не видела: тумана и мужчину, – вернулась к событиям Оксана. – Не знаю, что со мной произошло. Просто в один момент очнулась на асфальте.

– Что нам теперь со всем этим делать? – обратилась я к друзьям, совершенно не понимая, что произошло сегодняшним вечером.

– Не ходить по неизвестным местам, когда в городе появился убийца, – укоризненно ответил Влад, вновь оказавшись в комнате.

Я знала – он был зол, потому что волновался.

– Думаете, это действительно был убийца? – поежившись, предположила я. – В таком случае разве он не должен был нас убить? – возразила Оксана.

– Кто бы это ни был – вас он больше не тронет, потому что вы не будете заниматься подобной ерундой. Ладно? – настойчиво говорил Влад. Мы с Оксаной молча кивнули.

Втроем мы остались ночевать у меня дома: нам с Оксаной было страшно оставаться поодиночке, а Влад вызвался нас охранять.

Хотя все закончилось благополучно, меня не отпускало ощущение, что случилось нечто ужасное. Некое шестое чувство било тревогу, подсказывая, что кошмар только начался. Меня никогда не подводила интуиция.

Я прогуляла целый учебный день: никак не могла прийти в себя после блуждания в туманных трущобах. Оксана все же пошла в школу. Я удивлялась тому, что подруга была не так напугана, как я. Казалось, даже Влад боялся больше.

Рано утром Оксана заявила, что отправляется домой (подруга жила в соседнем дворе), чтобы собрать вещи и пойти в школу. Сколько она ни старалась убедить меня пойти с ней, я отказывалась. Мне страшно было даже вылезти из-под одеяла.

Влад остался со мной. Он не очень-то любил нарушать правила: поворчал, что ему влетит за прогул, но все равно никуда не пошел. Заметив, что я не спешу вылезать из постели, друг приготовил завтрак и принес его прямо в кровать.

– Как романтично, – усмехнулась я. – Спасибо.

Хорошо, что Оксана этого не видела. Опять бы заговорила о том, что мы с Владом не можем быть просто друзьями.

В четвертом часу Влад вытащил меня из дома погулять по осеннему парку. Друг в точности знал, какую обстановку создать, чтобы я расслабилась.

Парк преимущественно состоял из берез. Основная часть пожелтевшей листвы давно легла ковром на холодную землю, но на нижних ярусах деревьев все еще шелестели оранжевые листочки.

Неширокая асфальтная дорожка уходила далеко вперед, теряясь в пучине горизонта темно-мандаринового цвета. Пахло мокрой листвой.

На меня нахлынули воспоминания из детства. Из тех самых лет, когда я пару раз в неделю ходила в лес, который являлся неким местом моей силы. Сердце сжалось от тоски, навеянной тенью прошлого. Я в очередной раз порадовалась, что спустя три года научилась жить со своими душевными изъянами и мне не так тяжело, как тогда.

– Как ты справлялась летом? – спросил друг, заметив мой меланхоличный взгляд.

Мы медленно пошли по бесконечной дороге.

– Нормально, – неопределенно ответила я и, немного помедлив, решила дать более развернутый ответ: – Меня приободряют мысли о том, что это последний учебный год. Потом мы поступим в университет, я буду жить отдельно от мамы и попытаюсь наконец разобраться, что со мной не так.

– Аня…

Влад всегда поддерживал меня, готов был оказать моральную помощь. Но друг страшно боялся того, сколь глубоко в мою душу пустило корни безумие. Он надеялся, что я просто в один день справлюсь со своей ненормальной манией.

– А если не разберешься? – Влад умоляюще посмотрел на меня. – Что ты вообще собираешься делать?

– Разберусь, – твердо ответила я. – Психология – далеко продвинувшаяся наука, знаешь ли…

– Ты все-таки идешь на этот факультет, да? – расстроенно спросил друг. Я кивнула. – Но, Аня, ты же прекрасно пишешь. Тебе самое место на этой специальности.

Комплимент друга был приятным, однако плохо скрывал свое назначение.

– Напомню, что я начала писать, не зная, куда деть свои неуемные идеи. Проза – лишь способ ненадолго утихомирить разбушевавшееся сознание. Направление психология поможет мне получить именно те знания, неимение которых приводит меня к писательству, – объяснила я лекционным тоном.

– Хорошо, Анна Дмитриевна, – хохотнул Влад. Я тоже улыбнулась.

Влад прекрасно знал, что со мной не все в порядке. Знал с тех самых пор, как мы познакомились. Разница лишь в том, что тогда он был ребенком, и не понимал, насколько серьезна моя проблема

– Ты… ты… Ты уже записала себя в отряд психически больных, да? – дрожащим голосом спросил друг.

– Ну… пока нет, – неопределенно ответила я.

Влад застонал.

– Не обманывай меня. Ты так зациклилась на мысли о том, что с тобой что-то не так, что в итоге пропускаешь всю свою жизнь. И вместо того, чтобы перестать считать себя белой вороной, ты планируешь изучать психологию с целью понять, в чем же твой дефект. Которого, на мой взгляд, абсолютно нет! Ты так ищешь ответ на вопрос, почему ты отличаешься от общества, а я считаю, что ты совершенно нормальная, такая же, как все мы, – выдал друг эмоциональную тираду.