Курт Леви - Город шепчущих теней

– Всё. Поехали в ваш дворец…

Путь занял не больше часа, и наконец автобус остановился на маленькой, забитой мусором и разрисованной граффити улочке. В нос ударила вонь сгнивших мясных отходов и мочи.

– Выходите, чего расселись? Вам не за это платить будут.

Он указал в сторону маленькой, с разбитыми окнами двери, за которой начиналась бетонная лестница. На втором этаже виднелся длинный коридор с обшарпанными стенами и ряд одинаковых, унылых, железных дверей.

– Ну вот и пришли, располагайтесь, принцессы! – Валера ощерился в своей неприятной улыбке. – Ваши номера с пятого по седьмой. В каждой комнате по трое. Ключей два, потеряете – вычту с зарплаты! Работать начинаете завтра, в отеле, на выезде с вашего тупичка. Чтобы в пять были там, и очень советую не опаздывать. Одежду вам на месте выдадут, потом за неё рассчитаетесь…

Он подошел поближе, и я, стараясь, чтобы на лице не появилось выражение брезгливости, отодвинулась за спины остальных девушек. Валера заржал и быстро раздал ключи.

– Всё, по комнатам. Кыш, кыш!

Мы только успели повернуться, как раздался звонкий шлепок по джинсам. Тамара, высокая блондинка с полным лицом и ярко накрашенными губами, взвизгнула, хотя мне показалось, её вскрик рассчитан скорее на публику.

Тамару я знала со школы. Человеком она была неплохим, но хитрым и очень расчётливым. Именно она нашла это злополучное объявление. Высокие заработки, лёгкая работа, дружный коллектив, помощь с жильём, опыт не требуется и, самое главное – официальное приглашение.

Знала тогда, чувствовала глубоко в душе, бесплатный сыр – только в мышеловке.

За короткое время руки успели огрубеть от постоянной химии. Ныли ноги, спина, а усталость приросла словно панцирь к улитке.

Кроме нас, в гостинице трудились человек двадцать таких же бедолаг и несколько арабских женщин. Они смотрели на остальных свысока, толком ничего не делали, и лениво помахивали тряпками. Им хорошо платили, и я никогда не слышала, чтобы на них орали.

Но даже тогда, до последнего, старалась найти во всём хорошее. Впрочем, розовые очки продержались недолго. Точнее – до первой выплаты.

– Что это? – чуть не плача протянула я Валере свой зарплатный лист. – Тут какая-то ошибка!

На бумаге, сплошь исписанной цифрами и словами на непонятном языке, совершенно ничего нельзя было разобрать. Но жирные итоговые цифры внизу, я поняла сразу. Ровно в три раза меньше, чем рассчитывала.

– Нам не это обещали!

– Не это? А что вам обещали? – Валера заулыбался, показывая белоснежные зубы. – У нас – всё как в аптеке. Честно, и по нормам. За жильё платить надо? Надо. Адвокат вас тоже не за здрасьте обслуживает. Билет сюда вам купили? Купили. Еду в гостинице получаете? Получаете.

– Да какую еду? Вы нас объедками кормите, которые повара обычно выкидывают! И билет столько не стоил, я перед вылетом цены узнавала. Девчонки, ну что вы молчите?

Я обернулась к остальным и застыла. Они смущенно переминались с ноги на ногу и, опустив глаза, смотрели в пол.

– Ну вооот, – протянул он злобно, – всех всё устраивает, а эта, глянь-ка, принцесса нашлась. Не нравится – могу до аэропорта проводить. У нас тут просто, хочешь работать – вперёд, нет – до свидания. Плакать не будем.

Он оглядел растерянных девчонок.

– Ну и хорошо, идите на смену. Тут не курорт. Точнее курорт – но не для вас.

Валера громко заржал, и вышел из раздевалки.

– Сволочь, какая он сволочь! – Надя, бывшая медсестра с Украины, заплакала. – Мы тут живём как рабы. Даже выйти погулять толком не дают. Мне маме больной надо денег отправить, а чем я теперь ей помогу? – Она громко всхлипнула и начала переодеваться.

Я почувствовала, что зверею.

– Вы как хотите, а я пойду к директору. Нельзя это спускать, он нас потом вообще за людей держать перестанет!

– Подожди, – Тамара быстро убрала свой листок в карман, – представляешь хоть, кто тут главный?

Я покачала головой: – А какая разница?

Тамара понизила голос.

– Его Мустафа зовут. Говорят, он зверь, каких поискать, и окружение себе такое же подобрал. Ты не смотри, Валера из них ещё самый приличный. А Мустафа… Мне с той смены шепнули, что он уже несколько девчонок… В общем, даже думать забудь, что к нему пойти хочешь. Вот Валера…

– Что-то ты своего Валеру стала слишком часто выгораживать, – я подошла вплотную к подруге, и уставилась ей в глаза. – И почему ведомость спрятала, мы свои друг другу показали.

Услышав разговор, другие девушки подвинулись поближе.

– Ну давай, доставай, не тяни!

Тамара отвела глаза и стала нервно разминать пальцы. – Нечего там смотреть, почти как у всех.

– Да неужели? Давай сюда!

Я протянула руку, и она с огромной неохотой отдала документ.

– У тебя же почти на тысячу шекелей больше, чем у нас, хотя я давно твои смены делаю!

Тамара стыдливо отвернулась, но потом поборов смущение сказала: – Я говорила, будь с Валерой поласковее. Тогда и у тебя дела наладятся. Сама упираешься, только тут оно так устроено. Если «дружишь» – значит, и деньги будут.

Я брезгливо отдала смятый листок. – Это «дружить» называется?!

– Да и вообще, иди к чёрту! Завтра с директором поговорю, – гордо отвернувшись, я принялась снимать свитер.

День выдался ужасный. «Хотя, разве они не все такие» – хмыкнула я про себя. Судя по всему, мстительный Валера не простил выходку в раздевалке и договорился со старшим смены. Весь день мне поручали самую чёрную и тяжелую работу, а номера, которые я убирала, оказались загажены до такой степени, что казалось, там пировало стадо свиней. Еле дотерпев до конца и переодевшись, я направилась в соседний маленький корпус, где, по словам работников, располагался кабинет Мустафы.

Небольшая калитка, ведущая в заброшенный сад, приоткрылась, и из неё вышел мужчина, одетый в пурпурную старомодную накидку, испещрённую слабо светящимися красными рунами. Он прошептал несколько слов, и коснулся фигурной шишечки украшавшей ворота. Сталь на несколько секунд засветилась неприятным багровым светом, а руны на плаще потускнели.

Вышедший достал из недр одежды небольшой, с два спичечных коробка, куб, и внимательно посмотрел на пятно, которое принялось медленно кружить по своей оси. Как будто не веря глазам, он потряс его и огляделся вокруг, словно не понимая, где оказался. Взгляд упал на фонарь, высокие, горящие вдалеке тысячами огоньков небоскрёбы, и наконец на принявшую сегодня красноватый оттенок луну, ярко светящуюся в безоблачном небе. Он вздрогнул, протёр глаза, ещё раз отчаянно встряхнул куб и, завопив от радости, не разбирая дороги, словно безумный побежал к городу.

Сдерживая рыдания, я брела вперёд, пока не забрела на одну из маленьких, безлюдных улочек вдоль старого перекопанного парка. И тут, не желающая никуда исчезать мысль о завтрашнем дне, всё-таки заставила слёзы брызнуть из глаз.