Рубен Аракелян - Храм на развалинах

– Я не пойму, ты это сейчас серьезно говоришь? – спросил Питер, все еще держа в руках ноги покойного.

– Абсолютно, – невозмутимо ответил Фрэнк, – времени у вас осталось совсем немного, прежде чем костер окончательно погаснет.

– Если ты такой рассудительный, то почему бы тебе самому это не сделать? – спросил Диас.

Фрэнк снова пожал плечами.

– Я вегетарианец.

Снова воцарилось гробовое молчание, нарушаемое только звуками капающей воды.

– Мы не станем делать это, – твердо сказал Питер, опуская ноги покойного священника на пол.

– Ты говоришь за всех? – спросил Фрэнк, оглядывая окружающих.

– Мы не какие-нибудь людоеды, – сказала Мэгги.

– Конечно нет. Но, подумайте трезво, не лучше ли быть живым людоедом, чем мертвым праведником?

– Ты точно псих! – воскликнул Диас, с трудом сдерживая рвотные порывы.

– Нет, это не так. Ты, – он обратился к Мэгги, – не ты ли утверждала недавно, что мы все живы не просто так? Уверен, отошедший в мир иной святой отец поддержал твое высказывание. Если так, что и то, что только что произошло, тоже не случилось просто так. Всему есть причина. Ты права, в этом мире ничего не происходит просто так.

– Это проверка нашей веры, – будто в бреду проговорила Мэгги, – очередная. Нужно верить, и нас спасут.

Фрэнк снова пожал плечами, будто бы его совсем не заботило окончательное решение окружающих. Затем он снова обернулся к присевшему на камни Диасу.

– А ты, мой пухлый друг? – сказал он, улыбаясь, – ты тоже уверовал?

Диас вцепился руками в редкие волосы на своем затылке и несколько раз истерично качнулся вперед-назад, после чего снова вскочил на ноги.

– Черт возьми! – воскликнул он, – этот псих прав!

– О чем это ты? – спросил Питер, не веря собственным ушам.

– Да, о чем это ты? – наигранно артистично переспросил высокий мужчина с белым лицом.

– Огонь, – сказал Диас, – он скоро погаснет. Мы собрали все, что может гореть. Еще час, может немного больше. Мы не можем ждать. Появился реальный шанс выжить. Я не могу его упустить.

Сказав эти слова, его наконец стошнило на собственные ноги.

– Диас, ты ведь не животное, – сказал Питер.

– Черт возьми, именно животное. Мы все сейчас именно животные.

– Это неправильно.

Диас судорожно шагал из стороны в сторону, время от времени запуская ладонь в волосы, будто бы отчаянно пытаясь свыкнуться с назойливой мыслью, которой недавно заразился.

– А что, собственно, такого ужасного мы сделаем? – наконец спросил он, скорее у самого себя, чем у других присутствующих, – он ведь уже мертв, ведь так? Он же был священником. Подумайте, что бы он на это сказал? Я уверен, что он был бы не против.

– Послушай себя, – сказала Мэгги, все еще не выпуская из рук девушку.

– Нет-нет, я полностью отдаю себе отчет. Все будто прояснилось. Раньше я не видел выхода, был уверен, что это конец. Даже жалел, что меня не расплющило вместе с остальными. Но теперь все изменилось. Это ли не повод поверить? Я точно вижу путь к спасению, и он, этот путь, лежит прямо перед нами, – он указал дрожащей рукой на неподвижное тело под массивным обломком бетонной плиты, – нужно лишь взять его. Воздух есть, вода тоже. С едой мы сможем ждать сколько угодно.

– Я не стану в этом участвовать, – махнул руками Питер, отходя к жене.

– Да и не надо, – сказал Диас, – я все сделаю сам. Огонь я добыл, теперь добуду и еду.

Он достал из-за пояса перочинный нож и неуверенными шагами двинулся к телу.

– Не смотрите на это, – прошептал Питер, – обнимая обеих женщин и закрывая им обзор.

Диас стянул с неподвижных ног штаны, оголив белые ноги.

– Нам не нужно будет много, – продолжая убеждать себя, говорил он, – только чуть-чуть мяса для каждого. Ног будет достаточно. Черт возьми, да он даже если бы все еще был жив, не умер бы от того, что я собираюсь сделать.

Он замахнулся небольшим ножом и вонзил его в правую ногу мертвого священника, чуть выше середины бедра.

– Это легко, – бормотал он, срезая кожу с редкими седыми волосками, – не сложнее, чем освежевать кабана. Я проделывал это тысячу раз.

– Это еще один знак, – протяжно промолвил долго молча наблюдавший за происходящим Фрэнк, – еще одна причина поверить. Среди нас оказался человек, наделенный необходимыми умениями. Все так прекрасно совпало. Только лишь для того, чтобы мы выжили.

Никто не обратил на эти слова никакого внимания. Только Диас принялся нарезать ноги мертвеца немного более усердно. Несколько раз в процессе его тошнило, но желудок был уже абсолютно пуст, так что кроме звуков и зловония из него ничего не выходило. Через десять минут от правой ноги священника остались только кости с редкими кусками мяса и сухожилий, и Диас резво принялся за левую ногу. По локоть он был измазан в темной крови, капли которой с каждым новым надрезом орошали его округлое лицо.

– Эй вы, – обратился он к остальным присутствующим, не отрываясь от своей кровавой работы, – не теряйте времени. Начинайте жарить мясо, пока огонь еще горит.

Никто не шелохнулся. Никто даже не посмотрел в его сторону.

– Эй! – воскликнул он еще раз, – я ведь уже сделал все самое отвратительное. Все уже сделано. Просто помогите. Не мне, а себе. Пожарьте мясо, пока еще можете.

Питер снова выругался и, отпустив плечи жены и Джулии, которые все так же оставались отвернутыми от царившего кровопролития, резким движением схватил тонко нарезанные ноги священника и протянул их в руке над небольшим костром. В воздухе появился приятный запах, перебиваемый лишь осознанием того, откуда он возник и что стало его источником.

– Мы должны будем убрать его, когда ты закончишь, – тихо проговорил Питер.

– Да, мы уберем, осталось еще немного вот здесь, на голени.

Спустя минуту он поднялся и, сложив нож, спрятал его обратно за пояс. Двое мужчин взяли обглоданные ноги и попытались вытянуть то, что осталось от тела из-под плиты, но из-за отсутствия связующего материала в виде мышц и связок, при первом же рывке обе ноги оторвались от туловища и остались и остались у них в руках. Теперь уже Питер не выдержал и вылил незначительное содержимое желудка на землю.

– Что произошло? – спросила Мэгги, не оборачиваясь.

– Ничего, ничего, – проговорил Питер, – все нормально. Еще немного постойте.

– Давай просто накроем его штанами, – предложил Диас, отбрасывая оторванную ногу в тоннель.

Они разорвали штаны священника так, чтобы материя могла прикрыть большую площадь и накрыли ею обезноженный торс. После этого Питер принялся засыпать камнями и пылью лужу крови. Еще через минуту о произошедшем свидетельствовал только лишь окровавленный Диас, который попытался отмыться, просовывая руку в отверстие с водой, но безуспешно.