Наталья Разбаева - Обреченная на бессмертие

– И я сильнейший из Черных. Самперкот знает обо мне все. И у него достанет власти и влияния отправить меня, короля другой страны, на костер.

– Зачем ты все это говоришь мне? – Джулиан посмотрел в глаза девушки, темно-синие, взволнованные, и понял, что она не верит, не хочет верить ему. Потому что любит и еще не знает, что будет делать со своей любовью к Черному колдуну. А Пирай, тем временем, робко встретила взгляд Джулиана и уже не смогла отвести свой взор. Она всегда поражалась удивительному цвету его глаз. Будучи глубокой темно-серой окраски, ближе к зрачку они становились зеленовато-желтыми, но это не производило отпугивающего впечатления, наоборот, придавало взгляду колдовской шарм. Потерять этот взгляд, потерять этого необыкновенного человека (пусть он даже Черный маг!) означало для Пирай потерять частицу своей жизни, а то и саму жизнь. – Если ты сильнейший из Черных колдунов, почему ты не используешь свою магию, чтобы избавиться от Самперкота?

– Потому что Самперкот – сильнейший Белый колдун. И сейчас мне стоит его остерегаться. У меня есть один секрет. Я бессмертен. Меня можно убить, но я непременно возрожусь. Может, через один день, а может, через сотню лет. Этого никто не знает. Даже я. Перед смертью я должен спрятать в каком-нибудь человеке свою магическую силу, потому что возрождаюсь я без нее. Так мне легче потом получить ее назад. Я не могу сейчас принять вызов Самперкота. Мой ученик, Квентин… Если я лишусь жизни и останусь без магии, я не смогу передать ему все, что хотел.

– Как? Квентин тоже?..

Пирай помнила высокого худого юношу с надменными глазами, всегда неотступно следовавшего за Винтером. И чего теперь удивляться? Логично, что они связаны одной нитью. Ее привычный простой понятный счастливый мир рушился. И рушил его сейчас именно тот, кто столько времени его ей дарил. Все еще не в силах до конца поверить в происходящее, принцесса Пирай в отчаянье тесно прижалась к любимому и, обвив его шею руками, потянулась губами к его губам.

Дверь резко дернули снаружи, пытаясь открыть, и, претерпев неудачу, нетерпеливо постучали.

– Принцесса! Откройте! – послышался взволнованный голос Персея Самперкота, Великого Белого колдуна. – Мы ищем Джулиана Винтера! Его видели в вашем коридоре! Принцесса, с вами все в порядке?

Джулиан и Пирай переглянулись.

– Уходи, – с болью в голосе прошептала девушка, отстраняясь. – Спасайся!

Джулиан плотнее запахнулся в плащ и быстро произнес короткое заклинание. Но ничего не произошло. Недоумевая, колдун повторил попытку. Пирай Трудентс смотрела на него во все глаза.

– Что? – испуганно спросила она.

– Принцесса! Откройте! Я все объясню! – еще раз крикнул граф.

Дверь ощутимо толкнули, пытаясь выломать.

– Я не могу использовать телепорт, – произнес Джулиан, пристальным взглядом своих необыкновенных, волшебных глаз окидывая комнату. – Самперкот поспешил тебя обезопасить от темного колдовства и зачаровал стены.

– Окно?

Дверь сотряслась и опасно затрещала от града обрушившихся на нее ударов.

– Слишком поздно. Я не успею.

Что-то в голосе молодого человека насторожило принцессу Пирай; вдруг испытав неясный страх перед ним, она инстинктивно попятилась. Казалось, из комнаты в один миг исчезли все звуки. Страшная гнетущая тишина и опасное бездействие длились целую секунду. Затем Джулиан выбросил вперед руку, резким движением разорвав застывший в безмолвии воздух, и что-то тихо шепнул. Пирай хотела рвануться, убежать, но не смогла пошевелиться. С кончиков пальцев Джулиана сорвался матово-черный поток огня, который вмиг с ног до головы объял фигуру девушки.

Пирай показалось, что жизнь оборвалась, дышать на один миг стало совершенно невозможно, потом, с большим трудом, воздух снова начал проталкиваться в легкие. Девушка почувствовала, что твердая земля уходит из-под ног и что она летит в бездонную пропасть. Магический огонь совершенно застлал ей обзор, на несколько мгновений она потеряла ощущение времени и пространства, а затем чернота стала абсолютно непроницаемой…

Между тем, Джулиан не опускал руки. Черный огонь еще некоторое время нескончаемым потоком лился с его пальцев. А потом стал иссякать. И по мере того, как угасало темное пламя, Джулиан чувствовал, что все больше и больше теряет силы. Магия, вселяясь в девушку, забирала с собой его энергию. Наконец, поток иссяк, черное пламя погасло. Колдун без сил рухнул на пол. В том углу, где некоторое время назад стояла принцесса Ван-Эйтса Пирай Трудентс, на полу копошилась маленькая белоснежная голубка с коричневыми крыльями и хвостом.

В тот миг, когда Белый колдун граф Самперкот ворвался в комнату, возглавляя отряд замковой стражи, он застал в ней только своего врага, бессознательно лежавшего на полу, да белую голубку, в испуге порхнувшую на подоконник. Дочери короля Трудентса нигде не было.

– Подлец! Что ты сделал с принцессой? – нагнувшись, Самперкот грубо тряхнул безвольное тело Джулиана за плечи. Но тот потерял слишком много сил, и обморок его был таким глубоким, что, несмотря на старания графа, в себя он так и не пришел.

– Свяжите его и заприте в подвале, – распорядился Самперкот. – На рассвете его сожгут.

Он еще раз оглядел комнату, как будто все еще надеялся обнаружить здесь принцессу Пирай, и подошел к окну. Бережно взяв в руки белую голубку, он отпустил ее в небеса. Погруженный в мрачные мысли, граф сразу же покинул комнату.

Он не заметил притаившегося на балконе высокого светловолосого юношу с узкими холодными серыми глазами, пробравшегося сюда по другим балконам буквально за минуту до того, как дверь сдалась под немилосердным натиском стражников. Проводив колючим взглядом улетающую птицу, он тихо прошептал:

– Наделенная бессмертием голубка, хранящая в себе магию моего учителя и друга… Я прослежу за тобой.

* * *

Плененного Черного колдуна предали огню с первыми лучами солнца. Странно, но увидев своего врага, сгорающего в очищающем душу пламени, граф Самперкот не испытал удовлетворения. Что-то оставило смутный осадок в его душе. Слишком просто сдался неуловимый Джулиан Винтер.

А принцессу Пирай Трудентс так и не нашли. С этого дня она исчезла из Ван-Эйтса вместе с колдуном и его приспешником.

Света Ландышева стояла на поросшем соснами холме, прислонившись спиной к шершавому красноватому стволу дерева, и отстраненным взглядом смотрела на веселившихся возле лесного озера своих знакомых. Настроение ее было ниже, чем на нуле, и она беспочвенно злилась на всех, включая себя.

Вообще-то, это был обычный дружеский пикник. Зверевы, Светины соседи по площадке, запланировали выбраться в лес в это воскресенье и не могли не позвать с собой Вадика, Светиного брата. Тот, конечно же, прихватил с собой свою вредную сестрицу и обожаемую невесту – Валентину Можаеву. Компания из них троих получилась занятная. Всегда спокойный и рассудительный парень в окружении вечно недовольной сестры-скептика и нахальной невесты-язвы. Если говорить начистоту, то Света всеми фибрами души ненавидела Валю, а Валя – Свету. Вадик иногда сам не понимал, как ухитряется мирно уживаться между этими абсолютно разными дамами своего сердца.