Наталья Разбаева - Обреченная на бессмертие

"Кто же он такой? Кто? – мысленно задавала себе один и тот же вопрос девушка. – Я ведь знаю его. Ну же, голова дырявая, вспоминай! Такие встречи не забываются".

Но Света не могла вспомнить. Смутные призраки прошлого и образ незнакомца с волшебными глазами постоянно ускользали от нее, теряясь в сумраке забвения.

– Света! – девушка услышала за своей спиной голос брата. – Светка, не обижайся на меня. Давай я отвезу тебя домой.

Ландышева мгновенно вскочила. Сейчас ей было не до обид. Она хотела покинуть лес как можно скорее, вернуться домой, спрятаться от своего страха за железной дверью уютной квартиры. И вместе с тем понимала – от него не скрыться. От них обоих. И от страха и от незнакомца.

– Ты какая-то странная, – заметил Вадим, уже сидя в салоне своего автомобиля, бодро колесящего по вечерним дорогам города. – Что-то случилось? Можешь рассказать мне. Я разберусь.

– Нет. Ничего не случилось, – поспешно откликнулась Света. Пожалуй, слишком поспешно, потому что Вадим уловил нотки неискренности в ее голосе.

– Ты обиделась из-за Вали? – попробовал угадать он. – Не слушай ее. Она всех подкалывает.

– Даже и не думала слушать твою Валю! – мгновенно завелась Ландышева. – Она думает, если она такая раскрасавица, то ей все можно! Слишком много о себе возомнила!

– Скажи мне, почему вы все время ссоритесь? – не отрывая взгляда от дороги, спросил Вадим. – На вас посмотришь со стороны – так ваши ссоры совершенно беспочвенны!

– А что я могу поделать, если один только ее вид вызывает у меня желание поссориться?

– Сдерживай свои эмоции.

– А если она первая нарывается?

– Валя тебе слова первой не скажет!

– Конечно! У нее такое надменное лицо, как будто она всем своим видом хочет показать, что я недостойна даже ее взгляда, не то что слова!

– Это все предрассудки.

– Ну-ну. Можешь не верить мне до поры до времени. Потом поймешь, какая твоя Валя стерва. Только поздно будет, – Света поджала губы и отвернулась к окну.

Оставшийся путь проделали в молчании. Вадик остановил машину возле десятиэтажного блочного дома на окраине города. Он был расположен очень удачно. Перед всеми тремя подъездами раскинулся небольшой, но уютный дворик, по периметру обсаженный молоденькими зелеными деревцами. В самом его центре оборудовали детскую площадку. Окна на другой стороне дома выходили на реку – узкую полоску мутновато-серой воды с поросшими ракитником берегами.

Света вышла из машины и направилась к дому, а Вадик снова поехал в лес. Она вошла в свой подъезд, поднялась по лестнице на третий этаж и позвонила в дверь. Ей открыла бабушка.

Марии Павловне было семьдесят лет. Однако, старушкой она была жизнерадостной и бодрой. Седовласая, пухленькая, как пирожки, которые она пекла, маленького роста, она, тем не менее, держала на себе весь дом: успевала и постирать, и убрать, и приготовить, и с внуками пообщаться; они охотно и с удовольствием делились с ней своими радостями и тревогами, потому что знали, что всегда могут рассчитывать на добрый совет и родственную поддержку.

Помимо всего, Мария Павловна слыла ведьмой. Доброй ведьмой. Она постоянно делала какие-то настойки, лекарства, варила странного вида коренья и травы или перетирала их в непонятного назначения порошки. Однако, именно ее лекарства быстро снимали мигрень, именно ее настойки останавливали кашель и простуду, именно ее корешки и порошки восстанавливали нормальную работу сердца и стабилизировали давление. Весь двор бегал лечиться к Марии Павловне. Весь двор ее любил и уважал. И не только за бескорыстную помощь. Марию Павловну любили за общительность, мудрость и приветливый, незлобивый характер.

Поздоровавшись с внучкой, Мария Павловна пропустила ее в квартиру.

– Света, ты так рано вернулась, – произнесла она, глядя, как девушка расшнуровывает кроссовки. – Что-то случилось?

Ландышева вздрогнула.

"Неужели у меня все на лице написано?" – досадливо морщась, подумала она, а вслух сказала:

– Мне там надоело. Слишком шумно.

– Но было и еще что-то, – продолжала допытываться старушка.

– Да. Валя Можаева.

Мария Павловна знала, что Света недолюбливает невесту своего брата, что Валя для нее – раздражающий фактор, однако, все равно отрицательно покачала головой.

– Света, ты можешь обо всем мне рассказать, – настаивала бабушка, проходя следом за внучкой в комнату. – Понравился какой-то молодой человек? Приворот не проблема. Я же ведьма.

– Если бы, – тяжело вздохнула Ландышева и села на диван, по привычке поджав под себя ноги. – Бабуль, в лесу я встретила… не знаю кого! Такой странный молодой человек. Красивый, одет хорошо… Вроде бы с виду – ничего необычного, а как посмотрит на тебя – сразу страшно делается. Глаза у него… волшебные, иначе не назову. Знаешь, мне показалось, что он хочет меня убить, – Света вздрогнула от пробившей ее внезапно дрожи. – Но он просто прошел мимо, ничего мне не сделал. Однако… У меня возникло такое чувство, что мы с ним раньше встречались. Как будто в прошлой жизни. Хотя я совершенно точно его не знаю. Бабуль, как ты думаешь, может это дежа вю? Бывает ведь так, когда совершенно незнакомые люди представляются нам уже виденными раньше.

– Нет, Света, – тихо сказала Мария Павловна и тоже присела на диван. Ее лицо мгновенно превратилось в застывшую маску, а голос стал каким-то усталым и несчастным. – К сожалению, это не дежа вю. Ты действительно встречалась с этим человеком, пожалуй, даже в прошлой жизни.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Потом Света удивленно спросила:

– Что ты такое говоришь? Ты знакома с ним?

– Ты знакома с ним, – возразила Мария Павловна. – Мне очень жаль, что он снова нашел тебя. Но чтобы ты все поняла, я должна рассказать тебе твою историю. Слушай, Света… Когда-то давно, еще в дремучие средние века, в то время, когда было принято сжигать на кострах ведьм и колдунов, в Англии существовало королевство Ван-Эйтс, которого сейчас нет на карте. Им правил добрый и справедливый король Вильям Трудентс. И была у него дочь – единственная наследница престола, красавица и умница Пирай. Жили они с отцом в мире и согласии, но пришла пора и принцесса влюбилась. В молодого короля соседней страны – Джулиана Винтера. Он был красив, богат, хорошо воспитан и, казалось бы, такой союз сделал бы честь любой семье. Но накануне свадьбы выяснилось, что Джулиан – Черный колдун, к тому же, обладающий особой формой бессмертия: его можно убить, но через какое-то время он непременно возродится. Его разоблачил сильнейший из Белых колдунов средневековья, и, оказавшись загнанным в угол, Джулиан понял, что погиб. Предчувствуя свою скорую смерть, он должен был отдать кому-то на хранение свою магическую силу, чтобы за время его регенерации она не рассеялась. И он отдал ее своей невесте – Пирай. Он превратил ее в голубку, чтобы девушка не могла в своих целях использовать его силу. Вместе с магией к голубке перешло бессмертие – она должна была быть жива к тому моменту, когда Черный колдун возродится и придет, чтобы забрать свою силу обратно. Он дал птице определенную окраску: белая головка, коричневые крылья и хвост с темными вкраплениями, – чтобы потом было легче отыскать ее. Он все предусмотрел. И вроде бы нет ничего страшного в этой истории, если бы не одно "но". Для того, чтобы вернуть себе магию, Джулиан должен убить голубку, то есть убить свою невесту.