Евгения Горац - Волшебство. Семинары и практика

Погода была прекрасной – солнечной, но не жаркой. Я прошлась по улицам, рассматривая витрины, купила сэндвич и ела его на парковой скамейке, разглядывая прохожих, кормила белок специально припасенными для этого орешками, фотографировала уютные уголки и рисунки на стенах, потом долго сидела в любимом кафе, невольно слушая разговоры посетителей и, конечно, записывала в блокнот все, что приходило в голову. Я послушно забыла о знаках и мне было очень хорошо. А вот пункт «идти без всякого плана» мне не давался. Я хотела пройти до конца Первой Авеню – я никогда там не была. Но забыла об этом намерении мгновенно, когда проходила мимо садикa, который давно меня интересовал и даже интриговал. Главные ворота в него всегда были заперты наглухо, и я обычно лишь рассматривала металлическую ограду с коваными диковинными зверями. Сквозь ограду на улицу пробивались растения – будто тянулись к прохожим. А сегодня узкая садовая дверца была приоткрыта. Я с трудом в нее протиснулась.

Садик был с трех сторон окружен многоэтажными домами, а с четвертой – оградой с диковинными зверями. В начале июня тут царили розы – всевозможных цветов и оттенков. Кроме двух троллей в колпаках и шароварах, сидевших в беседке, больше никого не было. Я назвала их про себя троллями потому, что перед ними лежала куча маленьких зеркал. В руках у одного была садовая лопатка, а у другого – лейка. Я вежливо поздоровалась, тролли заулыбались, закивали, потом переглянулись и зашушукались. А я медленно прогуливалась по дорожкам, нюхала розы и фотографировала дождевые капли на листьях. Потом села на скамейку.

Один из троллей закурил трубку и сказал, выпуская в мою сторону кольца ароматного дыма:

– А вдруг она что-нибудь помнет или раздавит?

– Не думаю, – промычал второй. – Она ходит аккуратно и никуда не спешит.

– Но она ничего не принесла.

– Ничего не принесла, но и ничего не возьмет.

– Но и делать, кажется, ничего не собирается. Она уже исчерпала лимит времени для сидения на скамейке среди ирисов и болтания ногами.

– Но выгонять ее нельзя. Придется поручить ей что-нибудь легкое для начала.

И они направились ко мне, держа за боковые ручки небольшой ящичек. Я немножко испугалась, но виду не подала.

Тролли аккуратно открыли ящичек – он был наполнен зеркальными гирляндами – и предложили мне развесить их по саду – где мне заблагорассудится. Я согласилась – не спорить же с троллями. Когда я закончила работу, троллей уже не было, а по всему саду скакали солнечные зайчики.

Я протиснулась через узкую дверцу на улицу, и тут уж – действительно пошла куда глаза глядят, не думая ни о чем, а тем более ничего не планируя, как и требовалось с самого начала. Я просто шла, рассеянно поглядывая по сторонам, и мне даже казалось, что ноги меня сами куда-то несут – когда внезапно возникло это самое предчувствие интересного события. Я обрадовалась, потому что, как обучали нас на занятиях по практическому волшебству – это важный момент.

И тут я остановилась как вкопанная – я попала в место, которое сама этой зимой придумала. Я читала, что с другими такое случается, хотя и не предполагала, что это когда-нибудь произойдет со мной. Но все же хорошо, что я об этом читала; если это бывало с другими, то, может быть, это даже нормально. Волшебно, но все равно нормально. Есть ли такое понятие – «нормальное волшебство»?

Этой зимой, валяясь дома с высокой температурой, я сочинила магазин старых вещей, где расположен тайный пункт передачи контрабанды между двумя мирами. И гитара, которую придуманный мной персонаж передавал из одного мира в другой, сейчас спокойно располагалась на витрине Thrift Store между швейной машинкой «Зингер» и бобинным магнитофоном. Тут же был и фотоаппарат на треноге, из которого должна была вылетать птичка, и белые женские сапоги с нарисованными отпечатками красной губной помады, и телефон с крутящимся цифровым диском и еще много всякой всячины.

Я перечитывала написанный мной текст про магазин, месяц назад… И сейчас я могла открыть его на планшетке, перечитать и еще раз убедиться, что мне удалось то ли мысленно побывать в этом месте, то ли предугадать сегодняшний день… А может, придумывая этот магазин, я его случайно создала? Опять страх. Мне часто мешает страх. Я страстно желаю, чтобы волшебство произошло, а когда это случается – пугаюсь и отступаю.

Я сделала глубокий вдох и храбро вошла в магазин. Там звучала музыка, незнакомая, наверное, тоже очень старая и когда-то популярная, а в качестве спецэффектов использовались раскаты грома. К моему ужасу продавец выглядел точно так, как я его придумала, – если все пойдет по писаному, то он не должен на меня обращать внимания. Он и не обращал, и будто специально отвернулся и стал протирать фарфоровую статуэтку балерины. Я прошла вглубь, чувствуя что гуляю внутри собственной головы – я знала точно, что в конце магазина должна быть картина, на которой, помимо других предметов, будет изображена ваза с белыми цветами, а под картиной – ширма, за которой и располагается тайный пункт передачи контрабанды между мирами. Я уверенно направилась в дальний угол, сопровождаемая музыкой, и как раз в тот момент, как над моей головой прокатился очередной громовой раскат, я эту картину и нашла. Была картина, висела как миленькая, и ваза с цветами на ней была. И ширма под картиной тоже имелась. И я её отодвинула – там была дверь с надписью типа «посторонним вход воспрещен», и нарисованы череп и кости. Я задумалась, являюсь ли посторонней, если я сама все это придумала. Но войти все же не решилась – вдобавок от всего увиденного, и от раскатов музыкального грома у меня разболелась голова. Я вышла из магазина и даже не помню, как добежала до своего любимого кафе, где перевела дух. Все еще под впечатлением, я не смотрела по сторонам, как обычно – пила кофе и размышляла, как это могло получиться: придумала ли я это место и оно появилось, либо оно давно существовало, а я его каким-то непостижимым образом угадала.

Из-за всего этого я даже не проверила, на месте ли кофейная лавочка, и не навестила Карен и ее вязальщиц.

Лектор сказал, что у многих людей есть способность видеть другие срезы реальности. Это передается по наследству. А уж волшебники это умеют все. Думаю, эта способность передалась мне от мамы. К сожалению, мама вовсе не допускала возможности чудес. А ведь стоило кому-нибудь из знакомых пожаловаться ей на что-то, как их проблемы решались сами собой. Ее друзья также не осознавали, что их заветные желания исполнялись после того, как они рассказывали о них моей маме.

Однажды она сказала, глядя, как пять соседских девочек, приглашенных на мой день рождения, играют в куклы: «Когда вы вырастете, у каждой из вас непременно будет по дочке!» Я проверяла – так оно и вышло. У каждой из моих детских подружек первым ребенком была дочь. Но они вряд ли помнят этот момент. Было ли это предвидением или добрым пожеланием – не знаю, но все исполнилось. Возможно, она сама не понимала, что видит другие срезы пространства и времени. Возможно, она и реальность умела менять, но действовала импульсивно, без учета важных факторов, а результаты в таких случаях непредсказуемы.