Василий Степной - Бесконечность. Слияние

– Тебе бы разведчиком быть! Очень хорошая способность. Ну что ж, спасибо. Мы поехали.

Мы с Митричем развернулись и пошли к мусоровозу.

– Зря только разгружались, но кто бы знал, – о том же, что подумал я, сказал Митрич.

– Подожди, – остановила нас Валькирия. – А нам что делать?

– Ну, наверное, заботиться о здоровье Вениамина Исааковича, у него ведь сердце слабое, – пошутил я.

– Да перестань ёрничать, какой у тебя план?

Я повернулся к напарнику и сказал, что сейчас мы потянем немножко время, а он будто бы мне рассказывает о способностях других. Митрич пошушукал, помахал руками, я закончил его выступление кивком головы, и мы снова повернулись к Валентине:

– Ничего особенного, – начал я. – Мы с напарником разгоняемся на грузовике и сносим преграду. А вы уже следом за нами проскочите. Стрелять, скорее всего, будут по нам, потому что мы первые, таранная сила. А уж как проскочим – то по замыкающим. Поэтому хотелось бы нашу пассажирку пересадить в машину, что сразу за нами поедет. Да и девчушек тоже, что в машине Стаса, надо оградить. Так что ему с нашей пассажиркой за нами и ехать. Но придётся немного увеличить дистанцию, потому что, скорей всего, будут ставить на дороге «Болото», и нас это замедлит. И чтобы в нас не врезаться, вам придётся немного отстать. Вероятно, это «Болото» небольшое и неглубокое, поэтому мы его точно проскочим с инерцией нашего тяжеловеса.

По использованию способностей я вижу так: свой «Каменный шип» этот четвёртый уровень наверняка будет использовать на более лёгкие цели – то есть на любую следующую за грузовиком машину, и поэтому надо не дать ему это сделать. А для этого тебя, Валерия, надо посадить к нам в кабину, чтоб ты успела заключить в свою ловушку владельца «Каменного шипа» до того, как мы будем таранить затор. Они в любом случае после того, как дадут очередь по нам, начнут двигаться, чтобы не пострадать от собственных заграждающих машин, вот ловушка и сработает.

За Стасом поедет Вениамин Исаакович и как только сможет – сразу ставит туман на вторую группу, пока первая будет деморализована огненной ловушкой. А замыкающими должны ехать Герман и София Павловна. Герман сработает на интеллект Софии Павловны, а она, как только минует затор, выставит свой щит. Вот и всё.

– Нет, не всё, – вмешался Митрич. – После того как проскочим, вы все сразу берете нас на обгон и едете как можно быстрее и дальше, а мы уже вас прикроем, и если погоня будет – задержим.

– Всё у вас шито белыми нитками, слишком много неточностей и случайностей, – сверкая глазами, начал толстяк.

– Опять он за старое, – прервала его монолог Валькирия. – По крайней мере у него план гораздо лучше нашего, да и проблему затора их грузовик способен решить. Если будем стоять и думать – они сами к нам подъедут, а учитывая их способности и автоматы – вы точно не сбежите, Вениамин Исаакович.

– А мне всё нравится, – сказал Герман.

– Я с вами, – подтвердил готовность Стас.

– Ну что, Вениамин Исаакович, вы с нами или остаётесь ждать своей участи здесь? – задала последний вопрос Валькирия.

– Я не могу расставаться со своей Софочкой.

– У вас выбора нет. Или вы остаётесь здесь и однозначно попадаете в «мясо», или сядете в разные машины для большей выживаемости группы и используете свои способности по плану.

Толстяк зло смотрел на всех и скрежетал зубами. Но логика всё-таки взяла верх, и он согласился.

Мы быстро стали распределяться по машинам и выстраиваться в колонну. Когда мы с Валентиной и напарником сели в кабину, он попросил трофейный пистолет. Взял его в руки, отодвинул затвор, заглянул в щель, потом что-то нажал – и выпал магазин. Он заглянул в него и разочарованно сказал:

– Эх, сюрприза не получится – патронов нет, – Митрич вернул мне пистолет. – Им теперь можно только пугать.

Всё вышло практически так, как и планировали. Впервые за весь день. Когда мы разогнались и организаторы затора поняли, что мы идём на таран, они стали передёргивать затворы автоматов. Но всё же никак не решались начать стрелять, что, в общем-то, и спасло нас. Ведь они могли спокойно прострелить нам колёса короткими очередями. Но, видимо, привыкли, что многие, просто видя автомат, боятся и останавливаются, и им даже патроны тратить не надо. А тут мы несёмся, не снижая скорости, а наоборот, ещё больше разгоняемся.

Прозвучало всего две длинных очереди – с одной и с другой стороны. И стреляли даже не по кабине и колёсам, а по кузову. Зачем? Непонятно, может, от нестандартной для них ситуации. В общем, перед самой очередью Валькирия поставила ловушку и нырнула между сиденьем и приборной доской. Я пригнулся на сиденье, а Митрич сполз ногами под руль, а спиной на само сиденье так, что только голова облокачивалась на спинку сиденья. Тут же машина дёрнулась первый раз, когда скорость резко упала, но Митрич продолжал давить на газ. Меня стащило с сиденья и стукнуло о приборную доску. Потом сразу же скорость стала прежней, видимо, по инерции мы проскочили пару метров этого «Болота», и меня опять закинуло на сиденье. Я успел услышать крик боли, наверно сработала ловушка, а через миг последовал мощный удар, и меня снова приголубило о приборную панель. Митрича долбануло грудью о руль. Но он выровнялся на сиденье, выровнял машину на дороге и стал растирать грудь, продолжая давить на педаль газа. Снизу застонала Валентина. Послышались ещё автоматные очереди. Но мы продолжали набирать скорость.

Стекла были продырявлены пулями. Значит, всё-таки стреляли по кабине. Я пытался помочь Вале подняться на сиденье, но рука слушалась плохо. Кое-как я помог девушке выбраться и сесть рядом со мной. Она потирала голову в месте удара, а из брови над правым глазом сочилась кровь.

– У тебя кровь, – сказал я Вале и показал рукой на бровь.

Она провела пальцами по ране, посмотрела на них. Убедилась, что действительно течёт кровь, и сказала:

– Не чувствую тут боли, а вот голова болит.

Я порылся в бардачке, нашёл ватные тампоны. Одним вытер текущую кровь, второй приложил к ране:

– Подержи пока, – и обратился к напарнику: – Митрич, ты как? Нормально всё? Кровь есть?

– Порядок, Славка. Главное, прорвались, а остальное заживёт.

Тут последовали сигналы легковых автомобилей. А следом нас одна за другой обогнали три машины с радостными лицами водителей и машущими руками пассажирами. Митрич их пропустил, перестроился по центру дороги и устало сказал:

– Ну всё, Славка, прорвались и заодно спасли несколько человек.

– Всё как мы и хотели, напарник, всё получилось по плану, – устало повторил я за ним, баюкая правую руку.

Впереди стремительно приближалась граница переливающейся зоны оцифровки. Я внимательно смотрел на приближающейся купол зоны, боясь пропустить информацию о ней как об объекте, но краем глаза заметил, что напарник быстро что-то проглотил и вернул руку на ногу. Мне показалось, что его рука в крови. Я повернулся к нему, внимательно посмотрел: