Василий Степной - Бесконечность. Слияние

Игрок 3 185 311 Митрич

Уровень: 1(290/1000/790)

Способность: (активная) Каменная кожа 1 (прогресс – 2 %)

Описание: на 10 секунд входящий физический урон снижен на 25 %. Не расходует энергию. Можно использовать один раз в 2 минуты. С ростом способности вам станут доступны или защита от магического урона, или изменение длительности работы способности, или % защиты, или уменьшение интервала времени использования способности.

Зависимость: скрыто

Эффекты:кровотечение – уменьшение здоровье на 1 единицу раз в 3 секунды. Длительность эффекта 5 минут (01:42)

Здоровье: 83

Энергия: 150

– Митрич, ты ранен? – испуганно спросил я.

И тут мы проскочили зону оцифровки, и я не успел считать о ней информацию.

– Ничего страшного, сейчас рана сама затянется, я сферу на регенерацию съел, – успокаивающее сказал Степан, а Валькирия переводила взгляд с меня на него и обратно, явно не понимая, что происходит.

– Нет, Митрич, ничего не выйдет, мы только что пересекли зону оцифровки, и здесь у тебя сейчас пулевое ранение и потеря крови. Надо срочно к врачу – остановить кровь и тебя перевязать. Митрич, давай тормози, пока ты не вырубился.

– Нельзя останавливаться, Славка. Во-первых, надо как можно дальше отъехать, пока те бандиты не очухались. Если мы им дадим проскочить, то, получается, зря людей спасали? Нет, так не пойдёт! Во-вторых, если остановимся, то я точно вырублюсь, и как ты помощь ко мне приведёшь? А так куда-нибудь дотянем, хоть до посёлка какого-нибудь. Так что давай, перехвати мне ногу на ходу, – он порылся в кармане на дверце, выудил небольшой шнурок и протянул его Вале, видя мою ушибленную руку:

– Давай лучше ты. Перевяжи ниже раны и очень крепко тяни, – потом обратился ко мне: – А ты пока поищи бинт, вату, обеззараживающее какое-нибудь. На первое время хватит, а там уж до врача доберёмся.

Тут, как специально, что-то стукнуло, послышался звук лопнувшего колеса, потом громко свистнуло. Машина дёрнулась, вильнула в сторону. Степан судорожно схватился за руль. С большим усилием выровнял грузовик на дороге. Снаружи снизу относительно лобового стекла повалил пар, немного загораживающий обзор, а наша скорость значительно упала.

– И моя старушка тоже ранена, – грустно усмехнулся Митрич и похлопал рукой по приборной панели. – Мы долго не протянем. Гидроусилитель накрылся, теперь своими силами руль придётся поворачивать. Похоже, колесо лопнуло, и нас всё время тянет влево, поэтому тяжело держать грузовик ровно. И, видимо, радиатор тоже разбит. Так что тянем до последнего, повторю, останавливаться нам нельзя.

Валентина как могла затянула шнурок на ноге Митрича, поставила тампон, перевязала рану на ходу, и мы покатили дальше прямо по дороге, высматривая ближайший посёлок.

Я постоянно посматривал на напарника, следя за его состоянием и переживая, что никак не могу помочь. Степан держался, пытался бодриться, но с каждой минутой и каждым километром ему явно становилось хуже. Моё плечо опухло. У Валькирии вздулась бровь и начал заплывать глаз.

Все молчали. Говорить не хотелось. Опасности позади нас не было, но и впереди помощи не видно. Так продолжалось минут пятнадцать, пока вдалеке снова не показался затор. На этот раз было похоже, что дорогу преграждает грузовик, а перед ним можно было разглядеть наших попутчиков – те самые три машины. Разочарование наше было велико, но сил ругаться уже не было. Мы переглянулись с Митричем, я показал пистолет. Он кивнул.

Подъезжая ближе, мы увидели, что наши недавние попутчики машут нам рукой, а те, кто устроил очередной затор, оказались военными.

Митрич остановился у последней из нашего кортежа легковой машины на обочине, выключил двигатель и сказал:

– Всё, Славка, нет больше сил, – и откинулся на спинку сиденья.

– Сейчас, Митрич, потерпи, я быстро.

Я выскочил из кабины, побежал к ребятам в военной форме, не обращая внимания на вопросы участников первого прорыва о самочувствии Валентины и Степана. Подбегая к парнишке из оцепления, я спросил, где командир и есть ли здесь врач. Мне ответили, что командир уже на подходе, а врач уехал с беременной девушкой в организованный неподалёку мобильный госпиталь МЧС. На требование пропустить, потому что у нас в машине раненый, мне был дан ответ, что на этой территории введено чрезвычайное положение и перемещение по ней возможно только по пропускам. На мои крики о непонимающих солдафонах и кретинизме ситуации на меня наставили автомат и посоветовали отойти к другим гражданским и ждать своей очереди.

Да, я нервничал, да, погорячился, но Митричу-то не становится лучше. Что за день-то такой! Я было уже собирался совершить то, что выходило за рамки моего самообладания, но тут появился лейтенант, и, казалось, дело сдвинулось с мёртвой точки. Он отдал распоряжения и направился ко мне. Высокий, статный, с волевым лицом. В форме выглядит так, будто в ней родился. Наверняка весь его род – сплошные военные. На вид около тридцати лет, может, чуть меньше.

– Почему шумим? Было же сказано, что в связи с последними событиями введено чрезвычайное положение, поэтом свободное передвижение по данной территории ограничено. В самое ближайшее время будет организован контрольно-пропускной пункт на этом участке дороги с обязательным досмотром движимого имущества и конфискацией огнестрельного оружия. Кстати, у вас имеется оно в наличии? – спросил лейтенант, строго глядя на меня. Я кивнул. Лейтенант вытянул перед собой ладонь: – Попрошу медленно и без резких движений передать его мне, – я повиновался, всё равно патронов нет, и сейчас важнее доставить Митрича к врачу.

Получив желаемое, лейтенант передал пистолет рядовому из оцепления и продолжил:

– Так вот, если всё в порядке, то далее будете направлены в ближайший лагерь беженцев для дальнейшего разбирательства. Что из моих слов вам не понятно?

– У меня напарник умирает, надо срочно в больницу.

Лейтенант стал серьёзным, махнул кому-то, и к нему подбежал сержант. Он повернулся ко мне:

– Показывай.

Мы быстрым шагом направились к грузовику. Он увидел разбитую и продырявленную кабину грузовика и спросил:

– Как вы вообще сюда доехали?

Я не обратил на его слова внимания и открыл водительскую дверь. Митрич на это никак не отреагировал. Лейтенант мотнул головой, приказывая сержанту осмотреть водителя. Тот кивнул в ответ и полез в кабину. Прослушал пульс, засёк время, осмотрел рану и спустился:

– Товарищ лейтенант, водитель тяжело ранен, находится без сознания. Большая потеря крови, если не доставить срочно к медикам, смерть неминуема.

– Значит так, сержант, бегом за транспортом и возьми с собой рядового Сурко, пусть выпишет временные пропуска на него и его напарника. А пока будете доставлять раненого, пусть рядовой Сурко составит протокол о происшествии и краткую историю случившегося со слов… – он повернулся ко мне, я понял, что он хочет узнать имя, и я представился: – Вячеслава Ветрова, а проезд я сейчас освобожу. Исполнять!