Владислав Маркелов - Первый рассвет

Позволив себе короткую передышку, я заблокировал щитом несколько ударов, аккуратно отступая назад. Боковым зрением я видел, как еще один легкий пехотинец попытался с разбега преодолеть стену щитов. Зарид, вошедший в раж, не стал ему препятствовать – могучий боец резко присел, опустив скутум к земле и наклонив его наискосок. Варвар на полном ходу споткнулся о щит и растянулся на его поверхности, а Зарид, поднатужившись, распрямился, запустив незадачливого бойца вглубь нашего строя как катапульта. Там его уже поджидали свежие бойцы, которые буквально не оставили на бедняге живого места.

– Легионеры! Пропустить триариев! – рявкнул центурион. Я быстро скосил глаза и увидел, что из глубины строя к нам приближается отряд ветеранов Пятого легиона, вооруженных длинными мечами и облаченных в крепкие пластинчатые доспехи. Гастаты почтительно расступались перед триариями, позволив им беспрепятственно пройти через весь строй, пока не настала моя очередь. Переглянувшись с Заридом, мы отчаянно толкнули напиравших врагов щитами и резко прыснули в стороны, освободив путь.

Два десятка обученных бойцов вылетели наружу, как могучий горный поток, прорвавшийся через хлипкую плотину. Эти профессиональные воины, в сравнении с которыми даже мы, гастаты Пятого легиона, казались безобидными детишками, вгрызлись в строй неприятеля, будто опасный хищник, не оставляя никого в живых. Слаженный бросок пилумов – и перед триариями образуется настоящая прогалина из мертвых северян. Переключившись на мечи, опытные солдаты ринулись вперед, кромсая попавшихся под руку варваров в мелкую крошку. Бойцы Лангароса в ужасе брызнули в стороны, как крысы, но сзади их подпирали свои же товарищи, а впереди – неразрывная цепь гастатов, которая стала подталкивать неприятеля к неминуемой гибели.

Сделав еще несколько удачных выпадов и оставив на земле лишь одного своего, триарии так же внезапно ушли в разрыв строя, как и появились до этого. Мы вышли вперед, заняв освобожденное ветеранами пространство, еще сильнее оттеснив неприятеля от наших позиций.

Стрелы лучников Лангароса то и дело сыпались на задние ряды когорты, но стоявшие там легионеры запросто избегали попаданий, прячась за широкими скутумами. Стрелять так близко к своим воинам враг не рисковал, так что мы могли сосредоточиться на рукопашной.

– Тварь! – вдруг возопил Зарид, отдернув руку и выронив гладиус на землю. Я повернул голову и увидел на его предплечье глубокий порез, оставленный вражеским клинком. Сделав шаг вперед, я оттолкнул противника, позволив другу скрыться в глубине строя. После его ухода мы лишь плотнее сомкнули стену щитов.

Когда силы практически оставили меня, центурион скомандовал долгожданную смену. Обменявшись с врагом еще парой ударов, я нырнул в просвет между своими союзниками. Седьмая линия заняла место шестой, а нам было позволено спрятаться в тылу, чтобы сделать несколько глотков из фляги и дать натруженным рукам отдохнуть.

Увидев за спинами десятой линии Зарида, который как раз наложил на предплечье повязку, я быстро подошел к нему.

– Серьезно?

– Пустяк, – отмахнулся он, уже прокручивая в раненой руке новый меч из обоза. – Тяжеловат…

– Просто мышца рассечена, вот и мучаешься, – хмыкнул я, восхищаясь его стойкостью.

– Не может быть! Я б тогда…

На этих словах левый фланг Пятого легиона, надежно прикрытый четвертой когортой, словно испарился – то тяжелый отряд кавалерии из-за холмов с легкостью разорвал оборону, использовав элемент внезапности. Тяжелые всадники, вооруженные длинными копьями, оказались в тылу линии гастатов, внеся в боевой порядок имперцев настоящий хаос.

– Они сзади!!! – вопили легионеры, зажатые меж двух огней. У нас не оставалось пространства, чтобы отступить и перегруппироваться, ведь передовые отряды оказались начисто отрезаны от сохраненных в резерве принц ипов. Бойцам оставалось встать плотным кольцом, отбивая нападки противника со всех сторон, ибо шанс на выживание оставался лишь в единстве.

– Держаться! Держаться! – надрывался центурион, которого стиснули между второй и третьей линией легионеров. – Кавалерия Сарагаса уже на подходе!

– Легко сказать! – недовольно буркнул я, скрываясь за щитом от наседающих всадников. Пилумы уже давно кончились, так что угостить обнаглевших кавалеристов нам было нечем. Бедные велиты со своими крохотными пармами и гладиусами теснились в центре строя, представляя из себя легкую мишень для активизировавшихся лучников, которые без устали рвали тетивы. Смерть витала над когортой, забирая души одну за другой, и я не видел выхода из отчаянного положения.

Когда очередной конь вломился в наши ряды, получив несколько ударов короткими мечами в корпус, я вдруг понял, что перестал чувствовать плечо товарища с левой стороны. Быстро кинув туда взгляд, я увидел, что молодого легионера пронзили копьем. Здоровенный варвар, который налег на древко, как на рычаг, вырвал тело из строя, открыв брешь для других солдат.

Поднырнув под лезвие меча, я от души рубанул легкого бойца по животу. Очутившись позади убитого мной воина, я столкнулся сразу с двумя варварами, которые одновременно налетели на меня с разных сторон. Подняв щит параллельно земле, я от души врезал левому противнику по лицу нижней кромкой скутума, разбив бедолаге нос. Круто повернувшись ко второму врагу, я гладиусом отвел топор с дугообразным лезвием в сторону, хорошенько огрев варвара щитом по спине.

Зарид подскочил к парню с разбитым носом и вспорол ему брюхо, а я, пнув своего соперника по щиту, завершил дело прямым выпадом в грудь. Мое лицо уже было забрызгано кровью, глаза застилал пот, но отдохнуть некогда – северяне продолжали движение, сминая ряды гастатов напором тяжелой конницы, который и не думал прекращаться.

– Держись меня, Пирс! – встревоженно крикнул Зарид, вернув меня обратно в строй. Было очень непривычно видеть его, никогда не унывающего солдата, в столь подавленном состоянии.

– И не в таких передрягах бывали! – попытался я его подбодрить, хотя и сам понимал, что Пятый никогда не оказывался в настолько бедственной ситуации. Я не знал, в какую сторону направить щит, ведь сзади нас подпирали пехотинцы, прорвавшиеся в проторенную всадниками дорожку на левом фланге, а со стороны вражеского войска продолжали лететь не знающие промаха стрелы, то и дело поражавшие кого-то из моих сослуживцев. Поискав глазами центуриона, я смог увидеть лишь окровавленный шлем с плюмажем, валявшийся под ногами легионеров второй линии.

– Сзади! – с округлившимися от ужаса глазами прокричал Зарид, и я повернулся к воину-гиганту, с ног до головы закованному в сталь. От каждого удара этого могучего исполина, вооруженного двуручным мечом, погибал как минимум один легионер. Враг удерживал свое орудие необычным хватом, расположив одну ладонь прямо на клинке, в специально приспособленной для этого затупленной выемке, а правую – на круглом балансире. При каждом выпаде он тянул балансир на себя, используя его как рычаг, благодаря чему устрашающее оружие совершало рубящий удар с невероятной для его размеров скоростью.