Катерина Калюжная - Тайны тёмной цитадели. Том 2

– Путы? – недоверчиво спросил Антон у обладательницы мягкого голоса. Олег услышал, что брат одновременно чувствует злость оттого, что ему помешали выполнить дело, которое он считал своим долгом, и облегчение, что ему не пришлось этого делать.

– Путы, – подтвердила девушка, подходя к связанному пленнику.

Олег увидел лицо блондинки. Она выглядела еще более усталой, чем перед началом схватки, на щеке пролегла глубокая рана, из которой медленно сочилась яркая кровь. Яд для вампира. От нее даже пахло неприятно. Но сама девушка вызывала симпатию и доверие. В душе поднялось неожиданное тепло. Наверное, именно такие чувства она вызывала у него раньше.

– Ох, Макс, мне так жаль, – незнакомка наклонилась и провела рукой по его лицу. Ладонь у нее оказалась неожиданно мягкой и очень холодной. Она замерзла, устала и отвратительно себя чувствовала, но находила в себе силы для сочувствия вампиру. Олег не привык, чтобы воители смотрели на него такими глазами.

– Максим, – с другой стороны от него приземлилась сероглазая девушка. – Я знаю, ты меня не помнишь, – по ее щекам градом текли слезы. Через каждое слово она всхлипывала. – Меня зовут Алина. Я была твоей женой раньше, я… Мне жаль… Я скучаю, правда… Мы все… Твой сын…

– Нам не хватает тебя, друг, – за спиной той, что назвала себя Алиной, возник белобрысый парень с выдающимся вперед очень курносым носом. Олег ощутил симпатию к светлому, отчего-то захотелось улыбнуться, хотя смешного в ситуации не было ничего. Раз слуги Линды так спокойно ходят по поляне, значит, им удалось выстоять, перебив всех вампиров. Теперь пришел его черед. Но улыбка упорно ползла по немертвым губам.

– Ты забавный, – не к месту выдал он. Блондин рассмеялся, вернее, захохотал.

– Ты всегда так говорил, – кивнул он головой.

– Аллах, что они с тобой сделали, Максимка! – В трудных ситуациях, когда происходящее превосходило самый страшный фильм ужасов, ставшая атеисткой воительница вспоминала о Боге, в вере к которому была когда-то воспитана. Вот и сейчас, обхватив руками щеки, она стояла, раскачиваясь из стороны в сторону, и тихонько не то всхлипывала, не то подвывала. Олегу захотелось утешить арабку, провести рукой по черным волосам, сказать, что все будет хорошо. В его душе всколыхнулась нежность.

– Нечего с ним разговаривать, от прежнего Макса в этом чудовище не осталось ничего. Он вас даже не помнит, – голос резкий, с визгливыми нотами очень напомнил Олегу Лейлу, жену Макара. Расталкивая друзей, к нему пробиралась брюнетка. В отличие от остальных, она прекрасно видела в колдовской темноте и злобно сверлила вампира карими глазами. Раздражение накрыло Олега с головой, заставив задохнуться. Светлая уперла руки в бока и часто, глубоко дышала. «Пытается сдержать слезы», – неожиданно понял вампир, и раздражение сменилось жалостью. Эта женщина не умела быть слабой, но в глубине души ей было так же плохо, как рыдающей рядом Алине, как глотающей слезы замершей над ним блондинке, как арабке, совершавшей маятникообразные движения под аккомпанемент странных, полных боли звуков, как и обоим мужчинам, один из которых был братом с маской страдания вместо красивого лица, второй – другом.

– Помолчи, пожалуйста, – остановил разошедшуюся женщину высокий темноволосый мужчина. От него волнами исходило ощущение покоя.

– Влад, тут не о чем говорить… – начала спорить та, что вызывала раздражение.

– Соня! – примирительно сказал он, взяв ее за руку, отчего желание громко выражать свое мнение у дамы поубавилось. – Это несправедливо, надеюсь, ты не сильно страдаешь там, – Влад неопределенно махнул рукой в сторону, где, по его мнению, должен был находиться замок Сантьяго.

– Там мерзко, – честно признался Олег, стараясь лечь поудобнее, но путы крепко удерживали сильное тело в одном положении. Хозяин не запрещал говорить о нем гадости, если они не выдавали военных тайн, и темный с радостью высказался так, как всегда считал. – Они все извращенцы.

За спинами сгрудившихся вокруг него светлых вспыхнул огонь. Вампир ощутил исходящий от него жар, несущий смерть и боль, и невольно поежился. Неприятный запах поднялся над поляной. Это горели тела его недавних сподвижников. Скоро пламя подберется к нему…

– Антон, Алина решать вам, – указывая рукой на распростертого на земле Олега, вступил в разговор новый участник, самый высокий и крепкий из всех. От него веяло силой и уверенностью. – Только быстрее, пока здесь не появились новые вампиры.

– Я хочу, чтобы он жил, пусть в таком обличии, – жалобно проговорила Алина и перевела полные слез глаза на его двойника.

– Это неправильно, – прошептал брат, не смея оторваться от созерцания вампира, некогда бывшего его близнецом. – Максим не хотел этого. Всегда говорил, что лучше умереть. Не знаю…

– Антон, – всхлипнула Алина, хватая его за руку. От прикосновения маленькой ладони воин вздрогнул, посмотрел на девушку и молча кивнул.

– Я не могу убить его, Стас. Прости, брат, ты бы смог это сделать для меня. Я всегда был слабее, – с этими словами Антон отвернулся и зашагал к затухающим кострам, от которых сильно пахло гнилью.

– Прощай, – прошептала Алина и коснулась губами его лба, как поцеловала бы покойника. Олегу захотелось кричать от отчаяния. Одно прикосновение ее губ вызвало взрыв чувств, скрутивший все его существо. Вот сейчас они уйдут, они все, а он останется, вечно обреченный влачить жалкое существование в качестве раба ненавистного мага. Без друзей, без семьи, без любви.

– Прощай, – эхом повторила блондинка, имени которой никто так и не произнес, и следом за Алиной коснулась губами его лба.

– Прощай, – арабка наклонилась и коротко чмокнула его в щеку, кожу обожгло тепло ее слезы.

– Прощай, – стараясь оставаться холодной, сказала Соня и, не прикоснувшись к нему, побрела прочь, ссутулив плечи.

Олег хотел ответить, но в горле застрял комок. Если бы вампиры умели плакать, он бы сейчас рыдал, как ребенок, впервые столкнувшийся с несправедливостью жизни.

Влад и курносый молча кивнули и отвернулись. Им было нечего добавить. Стас, в котором Олег сразу угадал главу, на минуту задержался.

– Если тебе надоест твое существование, найди меня, я сумею сделать это не больно, – сказал он и пошел следом за остальными.

– Я любил вас! Всех! Я уверен! Вы снитесь мне! – крикнул Олег, надеясь, что его услышат. Он должен был сказать это. Голос не повиновался, но он заставлял себя произносить противившиеся хозяину звуки.

Антон, идущий последним, держа за руку всхлипывающую Алину, обернулся:

– Мы знаем, братишка. Мы будем тебя помнить.

Еще какое-то время в воздухе витало эхо их голосов и слышались удаляющиеся шаги. Паутина по-прежнему крепко держала Олега, не давая догнать бывших друзей, еще раз взглянуть в серые глаза все еще любимой, хоть и забытой женщины. Заклинание должно само рассеяться через десять часов, не оставив следа. Подобные артефакты входили в любой боекомплект, но использовались крайне редко из-за своей ненадежности и сомнительной эффективности в стандартных условиях, когда противников было много. Но в это время его бывшая группа будет уже далеко. До земель Валентина, где их ждал портал, осталось совсем немного. Они вернутся домой, а он побредет обратно в черную цитадель, чтобы получить очередной выговор, возможно сопровождающийся мучительным и несправедливым наказанием, и новый противный совести приказ, от которого невозможно ни отказаться, ни уклониться. Не имея возможности заплакать, Олег закричал, громко, с надрывом, давая выйти из сердца боли, которая была страшнее любого огня.