Катерина Калюжная - Тайны тёмной цитадели. Том 2

Вернувшихся ждали до утра. Линда постоянно пыталась связаться с теми, кто не пришел. Иногда у нее это получалось, иногда нет. Толпа у порталов не редела, а, казалось, стала только гуще за счет тех, кто находил путь домой. О гибели некоторых групп сообщали случайные свидетели катастрофы, но это случалось нечасто. В заколдованном лесу было слишком темно, чтобы с большого расстояния рассмотреть лица или опознать знаки погибших.

В полдень Линда встала с небольшого возвышения, заменявшего ей кресло в течение этой бесконечно долгой ночи.

– Все, я закрываю портал. Ни я, ни генерал не можем связаться с остальными.

Волшебница щелкнула пальцами, и воронки схлопнулись, лишая надежды тех, кто не дождался своих друзей. Только одна группа осталась в Испании под покровительством светлого Кристофера. Двое из их команды были тяжело ранены и не пережили бы перехода, Танцор согласился оказать услугу Линде и подлечить ребят, специально для этого приехав из Англии, где находилась его основная резиденция.

Еще один отряд объявился к вечеру этого же дня, прилетев домой на самолете. Они успели уйти от преследования, но за чертой, разделявшей владения Сантьяго и Маргариты, не смогли отыскать портала. Пришлось обзавестись приличной одеждой и купить билеты на ближайший рейс до Москвы.

Из трехсот восьми человек, отправившихся на операцию, не вернулось шестьдесят четыре; сколько из них уже завтра встанут против своей недавней госпожи, было неизвестно.

Через открытое окно веранды влетал свежий мартовский ветер. Слегка промозглый, с мелким крошевом последних в этом году снежинок, он прекрасно освежал голову. Алина подставила лицо его потокам и закрыла глаза.

Ей следовало вернуться в их с Антоном комнату, раздеться, лечь в постель и, прижавшись к теплому телу любимого, забыть о всех невзгодах: о весенней непогоде, войне, смертях, о взгляде Игоря, полном безысходной тоски во время церемонии поминовения, которая несколько часов назад завершилась в зале, где всего лишь три месяца назад проходил новогодний бал, о Максиме… Но у Серебряной не получалось отбросить печальные мысли, и она продолжала мерзнуть, стоя на летней веранде, предназначенной для веселых пикников в теплую погоду.

Мимо проходили кутающиеся в теплые куртки и пальто малознакомые воители. Некоторые из них с любопытством поглядывали на замершую возле раскрытого окна девушку, но тут же отворачивались. В эти смутные времена у всех было с избытком горя, и никто не хотел подглядывать за чужими страданиями.

– Не мучай себя. – Соня подошла почти вплотную и накинула на озябшие плечи подруги теплый плащ. От него пахло резкими, очень сладкими духами, – значит, Красная пожертвовала ей что-то из собственного гардероба. – Он уже не тот, кем был раньше. Максим умер. Сейчас в его теле живет чудовище, полностью подвластное воле Сантьяго.

– Ты сама говорила когда-то, что вампиры не так уж сильно отличаются от нас. – Алина повернулась к Красной и, прислонившись спиной к холодной стене, подтянула полы плаща.

– Не сильно, если не считать того, что они безвольные рабы. Они могут хотеть чего угодно, думать все, что заблагорассудится, любить, кого пожелают, но, если хозяин им прикажет, не смогут ослушаться. Даже если часть личности Максима уцелела после перерождения, что бывает крайне редко, она полностью подавлена Сантьяго. Для него же было бы лучше, если бы от него прежнего не осталось ничего, – Соня присела на тонкий подоконник и закурила сигарету. Густой дым с ароматом вишни наполнил тесное помещение и непрозрачными клубами устремился на улицу.

– Осталось. Я видела это по тому, как он смотрел на меня, на Антона, на нас всех.

– Думаю, ты права. Он был очень сильным человеком. Такую волю, какой обладал Бордовый, не сломить даже очень мощной и очень темной магией. Мне остается только пожалеть его.

– Ты так спокойно говоришь об этом… – Алина впилась взглядом в карие глаза подруги. Она хотела найти в них ответы на миллион терзавших ее вопросов. В конце концов, именно Красная у них эксперт по темным, и кому как не ей знать, чем теперь стал Максим.

– Нет, не спокойно. Мы с Максом никогда не ладили. Я бы даже сказала, искренне бесили друг друга и всячески подогревали взаимное раздражение. Но он был мне, пожалуй, ближе всех остальных по духу. В нем был огонь. И красный очень похож на бордовый, особенно в темноте, – Соня усмехнулась то ли собственной шутке, то ли каким-то блуждающим в ее красивой головке мыслям. – Просто случившегося не изменить. Несчастье уже произошло, и нам надо принять это. По сути, для нас он умер в прошлом мае. Ничего не изменилось. И вы с Антоном не должны отказываться от своих отношений только потому, что его физическая оболочка все еще бродит по земле. Она пуста. Постепенно через десятилетия, века она наполнится новой сутью. Он забудет те крохи воспоминаний, что сохранились в его голове о вас. Максиму-вампиру, станет все равно, вместе вы или нет. Ему уже все равно. А Максим-человек желал бы счастья своему брату и жене, которых любил больше собственной жизни. Не забывай, ради вас он пожертвовал собой. Просто примите его жертву и все.

– Сказать гораздо легче, чем сделать. Я постоянно чувствую себя виноватой. Будто каждый наш с Антоном поцелуй я краду у Макса, словно предаю его каждым нежным словом. Наверное, это глупо, но я так чувствую. – Алина не заметила, что схватила Красную за руку и со всей силы впилась ногтями в нежную кожу. Соня не дрогнула и не показала, что ей больно. Иногда она умела проявлять понимание. Она видела на своем веку больше многих, под ершистой, агрессивной натурой жила мягкая душа. Алина часто спрашивала себя, кто же Красная на самом деле: истеричная стерва или обиженный на жизнь ребенок с исковерканным жестокой рукой детством и юностью.

– Антон пришел в твою жизнь раньше. Если бы он не попал в плен, он так и не ушел бы от тебя навсегда. Он прощался бы с тобой, а потом возвращался вновь. И так длилось бы до тех пор, пока ты не узнала бы правду или он не отказался бы от знака. Предоставил бы решение проблемы времени, на которое он так любит полагаться. То, что в итоге ты вышла не за того из близнецов, простое стечение обстоятельств. Судьба. Рок. Назови, как хочешь. И, конечно же, упорство Максима. Повторяю, тебе не в чем винить себя. И Антону тоже.

– Он с самого начала считал, что в смерти Макса виноват только он один. Неважно, что от стрелы Бордовый прикрывал меня, а не его. А теперь еще он не смог избавить его от жалкого существования. Антону тяжело. Я боюсь, что от моего присутствия ему будет только хуже. – Алина произнесла вслух то, в чем не признавалась даже себе. Ее слова повисли в воздухе, больно давя на психику. Закрыв лицо руками, она спряталась от их звенящей несправедливости. Вот оно, именно то, что мучило девушку больше всего.