Сьюзен Рэй МакКлайн - Рухнувший Рай

– Ты сгорал, – сдержанно напомнила я. Под ложечкой засосало.

Габриель прыгнул на не застеленную кровать, заложил руки за головой и откинул ноги в армейских ботинках на изголовье. Он выглядел так спокойно, что я хотела его хорошенько потрясти или треснуть головой о стену для проявления здравого рассудка. Несколько минут назад я бы и не подумала, что если увижу этого парня, спустя весь произошедший кошмар, захочу вскоре покалечить его…

– Можно и так сказать, – спустя мгновение ответил он. – Но меня занесло кое-куда вовремя не очень приятного процесса, и предположим, благодаря «Мане Небесной» – в прямом смысле, я остался с целым задом. – Подмигнул мне.

Я открыла рот – так он… выжил в самом деле?

– Почему ты… не сообщил нам это? Где ты был?!

– Ты правда это хочешь знать? – дразня, спросил он. Этот парень не напоминал мне того – прежнего Габриеля Эйнсфорда.

– Да, – с напускным спокойствием отчеканила я, гадая, где бы он мог шататься все это время, даже когда… мы кремировали Мюррена.

– Из-за твоей силы я сильно был покалечен, и мне понадобилось время и уединение, чтобы немного восстановиться. Да и к тому же, я выглядел слишком несексуально, чтобы появиться вам на глаза. У ребят и без меня было навалом проблем, и я не хотел создавать еще одну – в моем лице.

И это было причиной? Все думали, что он погиб, черт побери!

Я переместила взгляд на пятна, растекшиеся на его теле, и старалась не сорваться на истерический крик.

– А откуда это? Ты же говорил, что вылечился…

Он сощурил глаза, приподнимаясь на локтях.

– Да. Говорил. Но не полностью. На это ушло много времени. Урон, причиненный твоими способностями, был велик, и даже сейчас мне приходится исцеляться, причем со вселенским трудом.

Габриель говорил так, словно я была виновата в том, что он кинулся меня «спасать». Я сжала правую руку в кулак, закрывая залепленную пластырем метку.

– Я не просила тебя поступать по-геройски, – горько отчеканила, смотря в его пустые глаза, не выражающие никаких чувств.

– Но мне пришлось. – Он грациозно спрыгнул с постели и подошел ко мне. Аромат мяты, который когда-то заставлял меня улыбаться, теперь вызывал на глазах горькие слезы. – Я думал, что ты сгоришь, прежде чем исполнишь свое предназначения, поэтому для подстраховки подставил свой зад под угрозу.

Я не верила ни единому его слову.

– Нет, – я вздохнула – это не помогло успокоиться, тогда впилась ногтями в кожу, дабы не раскиснуть перед ним. – Так не может быть. Ты не только сделал это из-за моего дерьмового предназначения…

Он наклонился так, что наши лица стали наравне.

– А из-за чего еще?

Его слова прошлись по моему телу и отдались эхом в голове. Я не имела понятия, почему Габриель себя так паршиво ведет и делает вид, будто… не чувствует ничего ко мне, хотя это далеко не так.

– Не притворяйся.

– В чем?

Он играет со мной в десять глупых вопросов?!

– В том, что я тебе небезразлична, – прошелестела я горько, теперь неуверенная, что это… правда.

Габриель подцепил локон моих темно-ореховых волос и поднес к носу. Вдохнув его аромат, он переместил руку на мой подбородок и легонько сжал его, наклонив голову вбок.

– Малышка Скай, – приторный голосок влился медовым потоком в мои уши, – ты так глупа.

Что?

Я старалась не сосредотачиваться на его нежном прикосновении, которое тут было не зачем, если учитывать его нынешнее отношение ко мне, и осмелилась посмотреть в эти голубые глаза.

– Что ты имеешь в виду?

Он холодно улыбнулся, и я вздрогнула, приготовившись услышать то, что, наверное, причинит мне боль.

– Я не чувствую к тебе совершенно ничего, кроме похоти.

Мое сердце со скоростью американских горок ухнуло вниз. Я дернула головой – рука Габриеля соскользнула с подбородка, и, удивленная этим заявлением, сделала шаг назад на ватных ногах.

– Ты врешь.

Я не хотела верить в это, к тому же, у меня имелось множество доказательств, что это не так.

Габриель потянулся, как ленивый кот, переевший корма, и послал мне кривую улыбку, которая сорвала все барьеры, не дававшие слезам вырваться наружу.

– Думай, как хочешь, но я ведь лучше знаю, как , – окинул меня взглядом с ног до головы и облизнул пухлые губы, – отношусь к тебе, Скайлер Грейс.

Впервые я захотела, чтобы он был лишь моим воображением. Габриель – тот, которого я знала, никогда бы такое не сказал. Ну, конечно, я знала, что он придурок, но не настолько же… А то его признание, когда мы прибыли в его квартиру после битвы с Легионерами и другими демоническими тварями? Разве его слова были ложью, особенно тогда, когда он исцелял меня?..

Все разве не имело значения?

Я не собиралась оставлять это без разъяснений и пошла в наступление.

– А как тогда понимать твои мимолетные прикосновения, тот взгляд, те слова? Ты говорил, что давно питал ко мне что-то особенное и перед тем, как… спасти меня, ты тоже проронил одну душещипательную речь, и сейчас ты смеешь твердить, что это было вызвано твоей чертовой похотью?!

Габриель опустил…печальный? – взгляд, а затем улыбнулся, как самый настоящий идиот. Его улыбка показалась мне надменной, но дело было сейчас не в ней, а в нем в целом.

– Ты видела меня в «Мо» и слышала о моих похождениях. Думал, ты не будешь такой… глупенькой и поймешь, что своими сладкими речами я лишь хотел затащить тебя в постель, а в остальном – я просто скрашивал свою скуку. Ты не была для меня кем-то больше и никогда не будешь. Ты такая же, как и все, и то, что я когда-либо говорил, что та-ак тронуло твое сердце, слышали многие девушки. – Он опустил взгляд на мою грудь. – Знаешь, чем ты меня и привлекала, так это сиськами. Какой это размер? Второй? Или т…

Габриель недоговорил – я влепила ему пощечину, захлебываясь в слезах. Падший закрыл глаза и ухмыльнулся. След от моей руки горел ярко-красным на его коже – я очень сильно пожалела, что не ударила его чем-то тяжелым, когда он заговорил вновь, не думая мстить мне физической силой.

– И попка у тебя ничего.

– Как ты можешь так со мной поступать? – не понимала я, вытирая под глазами слезы.

Габриель разлепил веки и провел рукой по месту удара.

– Я со всеми так поступаю, но с тобой это впервые: мы даже до основной части не дошли. Ты не такая уж доступная, как я надеялся.

Вторая пощечина не вправила бы ему мозг. Я опустила взгляд, когда почувствовала, что нет больше сил смотреть в эти глаза, которые столько мне врали. Значит, все, что он когда-либо мне говорил, было тупым подкатом для «достойного» продолжения?

– Я стою больше, чем ты думаешь, – оповестила я, яростно выдыхая.

– А так не казалось, когда ты готова была прыгнуть на мои колени и стонала мне в рот во время того жаркого поцелуя в кухне…