Игорь Сотников - Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая

– Слишком он опасен для Ра. И я даже не знаю, почему он ещё не распустил свои руки и не взялся гладить Ра – Подвела итог Саша. При этом она не то чтобы не знает, почему тот тип со скамейки не взялся за умасливание Ра через его поглаживание, а она более чем уверена в том, что для этого есть свои веские основания – этот тип первый ненавистник кошек и ему ближе всего собаки. В общем, из тех людей, кого больше всех недолюбливает Саша.

– Но мы тоже не остались в накладе. Ра дал ему очень дельный совет. Пусть попробует ему последовать, и тогда посмотрим, что в итоге его будет ждать. – Добавила Саша, переведя своё внимание в сторону того типа на скамейке, которого Ра покинул и теперь всё теми же перебежками возвращался назад. И если Саша смотрела на Ра с отзывчивостью в лице, то Илия смотрел на него со странной затаённостью в сердце и лице, которая и раньше в нём замечалась, но только по другому поводу. А вот по какому, то это было глубоко спрятано в душе Илии, который краем глаза посматривал на Сашу, другим на Ра, и третьей частью взгляда на того типа со скамейки, который виделся ему частью некоего, только что возникшего у него в голове плана. Где каждый из наблюдаемых им объектов играл свою роль.

Между тем Ра вернулся и был принят Сашей на руки, затем осмотрен ею на предмет своего не слишком явного довольства и незамеченный в чрезмерности такого рода чувств, был препровождён в контейнер. Когда же дверка контейнера была закрыта, а Саша выпрямилась во весь рост, то Илия обратился к ней с вопросом. – Так мы выяснили или нет, что так заинтересовало в этом типе Владислава? – Саша в ответ смотрит куда-то за спину и тихо приговаривает. – Теперь выяснили.

Ну а так как пояснений от неё не последовало, то Илия разворачивается в сторону Владислава и его напарника Ромыча, как уже давно можно было догадаться, и кроме них видит незабываемого вида красотку, которая появилась из своего небытия, царства красоты, туши и помад, как сопутствующих всякой красоте аксессуаров. В общем, вышла из глубины спин этих, находящихся на своей одинокой волне людей, которых вечно нужно мотивировать на своё к себе внимание. А так как ближе всего к ней находился Владислав, – так уж вышло, что он стоял к ней лицом, – то он первым и проявил находчивость и сообразительность. И хотя с того места, где находились Илия и Саша, совершенно невозможно было услышать, что там сейчас сказал на ухо Ромычу Владислав, Илия и Саша отчётливо увидели, к чему привело сказанное Владиславом и насколько неосмотрителен и просто олух по мнению Илии, оказался Ромыч, безоглядно отпустивший Владислава.

Когда же Ромыч обернулся вслед Владиславу, то было уже поздно, и Владислав вслед за той красоткой завернул за угол. А вот теперь настаёт тот временной момент, когда уже Илия запаздывает со своей сообразительностью и Саша, не давая ему возможности, не то что бы оспорить её решение, а он и сказать слова не успевает, как она отдаёт ему команду (а кто она такая, чтобы здесь командовать): «Этого типа оставляю на тебя, я за Владиславом», и, прихватив со скамейки контейнер, обходным путём направляется вдогонку за Владиславом. Илия в полной растерянности стоит и только смотрит вслед Саше, пытаясь подобрать подходящие и чётко трактующие её поступок слова. А так как между её поступком и им существует неразрывная связь, то очень сложно выразить всю степень своего негодования Илией, чтобы самому не замараться от этих выражений.

И Илия, так ничего особенного в адрес Саши не придумав, проводив её до уличного поворота, поворачивается в сторону того типа на скамейке и видит, что тот тоже куда-то там собрался. И только Илия задался вопросом: «И куда же ты собрался?», как совершенно никому из заинтересованных лиц нежданно, двое мимо проходящих прохожих, делают резкий разворот в сторону этого типа и, приблизившись к нему в плотную, в свою очередь делают для него резкий поворот в своих будущих планах. А он, может быть, собрался пойти домой, отдохнуть перед телевизором, а тут такое, очень убедительно этими типами объяснённое дело, что у него нет никакой возможности отказать им в их просьбе, немедленно проследовать с ними туда, где всех их вместе настойчиво ждут.

– Вот это дела! – вырывается удивление из Илии, без всякого стеснения удивившемуся такому резкому повороту событий с этим типом на лавочке. – А я, пожалуй, не прогадал, оставшись здесь. – Рассудил Илия, наблюдая за развивающимися там, на аллее, событиями. Когда же типу на скамейке всё было должно разъяснено этими хмурыми людьми, и он понял, что нет большого смысла сопротивляться, а истерить на всю улицу, до противности несчастным голосом, он стесняется, то они все трое выдвинулись туда, куда двоим из этой тройке было нужно. Куда вслед за ними, по своей стороне улицы, выдвинулся Ромыч, не менее чем Илия озадаченный случившимся, а уже вслед за всеми ими, включая Ромыча, выдвинулся и Илия, поначалу посчитавший, что он из всех них находится в самой выигрышной позиции, – я собой замыкаю эту последовательность слежки, – но потом вдруг резко сообразивший, что это так только по его мнению. А вот если он не сразу заметил этих хмурых парней, взявших в свой оборот этого парня на скамейке, то вполне вероятно, что есть и другие такие люди, кто всё держит под контролем и в свою очередь следит и за ним.

От таких мыслей Илия не удержался и, обернувшись назад, принялся вглядываться в прохожих, где каждый из них, хотя бы по причине одного направления с ним своего хода, мог за ним следить. И не потому, что перед прохожим была поставлена такая сыскная задача, а просто он, чтобы не натолкнуться на препятствие перед собой, должен был следить за тем, куда он вступает. И Илия, уразумев такой подход прохожих к своему передвижению, махнул рукой на то, что он не последнее звено в этой логической цепочке и, решив, что пусть будет так, как будет, вернулся мыслями к объекту своего наблюдения. К тому же ему сейчас нужно было скорей соображать над другим вопросом: «Где взять такси или просто машину», а всё потому, что эти двое суровых типа, подвели ведомого ими человека к автомобилю. Где, усадив его внутрь, сами в него уселись, и автомобиль начал набирать скорость.

А вот любого рода не аккуратностей, небрежностей и упущений в своей работе, а тем более такого, Илия себе позволить допустить не мог, и он, заметив, что Ромычу в деле поимки такси до странности быстро повезло, не тратя времени на рассуждения, бросается в его сторону. И когда Ромыч, совершенно не подозревая о том, какая ему угрожает опасность со спины, приоткрыл дверь такси, чтобы сесть, то на этом моменте, он, молниеносно сбитый с ног и, вмявшись носом в асфальт, выбыл из действительности. А когда он пришёл в себя, сидя на мостовой, то никакого такси не было поблизости и ему только и оставалось, как крутить головой по сторонам в недоумении и непонимании того, что с ним сейчас случилось и как такое могло с ним произойти, когда он так весомо выглядит.