Наталия Шитова - Наследники Беспределья

– Неправда. Два года назад я передавал домой рапорт об отставке! – возразил Стерко.

– Я его порвал, – усмехнулся Лэри. – Я порвал твой рапорт об отставке. Я уже три года возглавляю департамент внешней защиты. Старина майр Равс давно на пенсии. Теперь я твой начальник.

Чего-то подобного можно было ожидать. Лэри провёл в департаменте много лет и был профессионалом, ему давно пора было идти наверх. Переварив известие, Стерко лениво отмахнулся:

– Что ж, поздравляю. Но я ушёл. И кто бы там ни стал начальником, это для меня ничего не меняет, Лэри.

– Нет, это многое меняет, – строго сказал Лэри. – Именно для тебя. Твой бессрочный отпуск устраивал меня куда больше, чем отставка. Поэтому рапорт я уничтожил на всякий случай. Пока ты у меня в подчинении, Стерко. До сегодняшнего дня департамент без тебя обходился, но обстоятельства изменились. Ты нам понадобился… Если бы не было столь неотложной необходимости, я бы тебя не потревожил, поверь мне. Я не потащился бы в такую даль, чтобы смотреть на твою измождённую физиономию и выслушивать, как ты пытаешься защититься от меня, как от первого своего врага…

Мысли смешались в голове Стерко. Все верно: столько лет Лэри его не трогал, словно забыл о нём. Если он объявился, значит, действительно, что-то случилось.

Стерко вздохнул поглубже и ответил вежливо:

– Мне жаль, Лэри, но меня не беспокоят проблемы твоего департамента.

– Нашего департамента, – осторожно вставил Лэри.

– Так вот если он без меня влип, наш департамент, пусть без меня и выбирается из дерьма, как прекрасно делал это шесть лет!.. – Стерко невольно повысил голос. – Нельзя заставить меня вернуться и работать, если я этого не хочу!

– Ну а как насчёт выслушать меня спокойно?

– Хорошо, – процедил Стерко, чувствуя, что не в силах сопротивляться начальственному напору бывшего друга. – И что же такого страшного произошло в департаменте? Я прекрасно помню, в каком состоянии находилась наша внешняя защита шесть лет назад. Что изменилось?

Лэри удовлетворённо кивнул головой:

– Я слышу интонации профессионала, Стерко.

– Не подлизывайся. Насколько серьёзное сопротивление вы сейчас в состоянии оказать? – уточнил Стерко.

– Мы работаем, внедряем новые разработки, и за последний год кое-чего добились. Вассалы вершителя все ещё во множестве бродят по нашему этажу, но мы их в основном успешно нейтрализуем. Думаю, что вершитель должен выть с досады… – отозвался Лэри. – Но возникла другая проблема, Стерко, и она касается тебя куда сильнее, чем то, что происходит дома…

– Например?

– Вершитель вот-вот пробьёт брешь в естественных барьерах этого этажа.

Звучало это настолько дико, что Стерко возмутился:

– Какую ерунду ты несёшь, Лэри?!

– Если бы ерунду! По моим данным, Стерко, здесь родился и повзрослел сын вершителя, его будущий посвящённый наследник, а ты лучше меня знаешь, что это означает.

Что это означает, Стерко знал. Это означало катастрофу для людей и их милого, бестолкового и примитивного по своей сути уголка мироздания.

Когда-то много лет назад на этаже хаварров ребята из внешней защиты каким-то чудом отловили и уничтожили посвящённого наследника владыки Беспределья, его сына-хаварра. Но он успел так безжалостно разметать последние остатки естественной защиты этажа хаварров, что его обитателям с трудом удалось восстановить искусственные барьеры. На эти барьеры шли немыслимые и несчитанные ресурсы, работа по поддержанию баланса с Беспредельем отнимала средства и силы, жизни хаварров и их союзников с иных этажей мироздания.

Но хаварры – раса, ушедшая в своём развитии неизмеримо дальше, чем обитатели соседних с нею этажей. Хаварры были в состоянии помочь себе и другим. А этаж людей был непуганым краем, этаким заповедником, диким и малоразвитым для того, чтобы войти в содружество соседей по мирозданию. Конечно, человечество не было бы отвергнуто хаваррами, но оно и не подозревало ни о чём, жило своим первозданным естеством и только ему, человечеству понятными заботами.

Хаварров и прочих это устраивало. Никогда прежде не рождались среди людей дети владыки Беспределья, а это значит, что неудержимая сила вершителя никогда не проникала на просторы этого этажа. А теперь, если Лэри не шутил, а такими вещами Лэри никогда не стал бы шутить, положение становилось серьёзным.

– Вам известно, кто он? – проговорил Стерко, очнувшись от своих мыслей.

– Известно. Ему сейчас двадцать пять. И он пока никакого понятия не имеет о том, кто он такой на самом деле, – серьёзно ответил Лэри. – И, скорее всего, только поэтому здесь все ещё спокойно, как прежде…

– Значит, вершитель ещё не присылал за ним своих вассалов? – уточнил Стерко. – И этот парень ещё не посвящён?

– Нет. Вассалы вершителя пока здесь не появлялись, по крайней мере, по моим данным. Но пару раз их следы мы находили под самым своим носом, чуть ли не на пороге департамента… Мы никак не могли понять причину такой активности, пока совершенно случайно не узнали, что и среди хаварров снова живёт и здравствует посвящённый наследник вершителя.

– Как?! И у нас тоже?! – воскликнул Стерко. – Лэри, вы что там, в потолок плюёте? Напустили домой столько этих тварей!

– Если и плевали, то не мы, а наши предшественники, – сухо отозвался Лэри. – Второй хаварр-наследник уже не юноша. Его уже лет двадцать тому назад прошляпили, если не раньше. А я теперь гоняю ребят на износ, только бы они сыскали его!

Стерко стало неловко. В самом деле, ему ли упрекать бывших своих коллег? Сам ушёл от дел, так и помалкивай.

– Извини, Лэри. Но право, твои новости несколько ошарашили меня.

– Надеюсь, ты проникся важностью проблемы? – усмехнулся Лэри.

Стерко неопределённо пожал плечами:

– Да, пожалуй, дело плохо. Но пока человек-наследник ещё не ведает о своём предназначении, мне безопаснее находиться здесь, чем дома. Там меня однозначно ждёт колпак, а здесь можно вздохнуть свободно и не опасаться за жизнь детей. Так что прими мой отказ, Лэри. Ради ребят я останусь здесь.

Они замолчали. У Стерко в душе царил полный кавардак.

– Как ты живёшь, Стерко? – тихо спросил вдруг Лэри.

Стерко дёрнулся:

– Хватит, Лэри. О делах мы поговорили. Давай распрощаемся.

Лэри снова набрал в руки песок. Он хоть и старался выглядеть спокойным, нервно пересыпал песчинки в ладонях. И его напряжённый голос как огнём жёг и без того гудящую голову Стерко:

– Ты сам знаешь, что я довольно терпеливо переносил твой уход. Но всякому терпению есть предел. Чем дальше, тем мне все сильнее хотелось тебя увидеть. Я мог бы послать своего подчинённого уговаривать тебя, но я пришёл сам…

Стерко напрягся. Он ждал этих слов. Он помнил, что суровый и непреклонный, требовательный и жёсткий в делах Лэри, был беспомощным и мягким в их личных отношениях. Строя предположения, Стерко боялся столкнуться при встрече с Лэри именно с этой обезоруживающей искренностью.