Наталия Кудрявцева - ЭВРИДИКА 1916

Височную долю правого полушария называют также интерпретирующей корой . Пока нет документальных подтверждений , но , судя по опытам , проведенным швейцарским психиатром Берном , височные доли могут также отвечать за чувство сильной убежденности , внутреннее озарение и убежденность . И это перекликается с моим опросом профессиональных и любительским музыкантов , которые так или иначе всю жизнь борются с волнением сцены . Почему же музыкант так боится совершить ошибку ? Ведь на репетициях он играет тот же пассаж безупречно .

Вопрос в неотвратимости времени . Когда данный момент записан на карте вечности , и ничто нельзя в буквальном смысле переиграть и исправить , уровень ответственности и , соответственно , стресса , начинает расти в геометрической прогрессии . На данный страх организм реагирует незамедлительно . У исполнителя может возникнуть понижение слуха , дрожь , обморочные состояния . Это первая стадия « сценобоязни », ее неизбежно проходят и новички , и профессионалы , от опыта зависит только длительность данного этапа . Чем больше опыт сценической деятельности, тем быстрее наступает адаптация . Сердечный ритм нормализуется ; человек уже чувствует себя более - менее уверенно . А потом , как бы в награду за пережитое , некоторые испытывают эмоциональный подъем , доходящий до эйфории . Именно к этой , последней стадии , как правило , относится термин « вдохновение », именно ее ждут опытные исполнители , а для неопытных она подчас становится неожиданным подарком . На этой стадии человек выдает все , что может , и даже то , чего не ожидал , в него как будто « вселяется » некая сила .

По моему предположению , где - то в височной доле существует область , помогающая нам испытывать вдохновение . И возможно , эту зону возможно контролировать и стимулировать . А значит , в будущем мы , возможно, научимся выпадать из жесткой сетки времени и пространства , паря на крыльях вдохновения, подобно олимпийским Богам . И наша Эвридика никогда не спустится в ад …

Теперь, по крайней мере, понятно, что господин Голицын работает на стыке акустики и физиологии. Но никаких намеков на адские машины. Возможно, за прошедший год что-то кардинально изменилось. Или же Голицын изначально не планировал выносить на суд общественности суть своих исследований. Вот и проверим…

Открыв дверь аудитории, Соня прежде всего увидела щедро позолоченное солнцем стекло прибора, размером со средний комод. Слева, в углублении, закрытые латунной сеткой, светились триоды. Бакелитовые клювообразные ручки шли по периметру прибора, перемежаясь с десятками гнезд. Рядом, на столе, громоздилось другое устройство, больше всего напоминающее шлем. Со всех сторон торчали провода; на уроне лба виднелись реостаты и тумблеры. Дверь во вторую комнату была открыта, и оттуда несся разговор на повышенных тонах.

– Я всего лишь попросил отца замять эту историю.

– Тут не заминать, а разбираться надо! Если Аполлон Павлович на самом деле прав относительно Эвридики…

– Он спившийся неудачник, возможно, с психическими отклонениями

– Ты сам считал его гением…

– У Орфов такое сплошь и рядом. Их субъективные ощущения ничего не значат!

Из комнаты, неся связку проводов, вышел юноша в рубашке и черных брюках, какие носят студенты технических училищ. От локтя правой руки незнакомца начиналась невиданная конструкция, соединенная через переплетения ремней со здоровой рукой.

Кажется, одного из свидетелей она нашла. Но Соня невольно загляделась на диковинный протез. Обычно «косметические руки» делались из дерева, и кисти стремились сделать максимально приближенными к человеческой. Для рабочих и публики попроще напротив, изготавливали технические варианты, где устанавливался непосредственно инструмент, отвертка или плоскогубцы. Здесь же было ни то, ни другое. Металлические соединения точно повторяли анатомию пальцев и запястья, но в целом протез смотрелся жутковато, как рука скелета. В остальном тело незнакомца находилось в превосходной физической форме; сквозь ткань рубашки отчетливо проглядывали крепкие бицепсы.

– Прошу прощения, это не учебная, а исследовательская аудитория…. И на что вы пялитесь?

Соня собралась с духом, чтобы ответить твердо. Но горло опять сжалось, выдавая лишь невнятный шепот. Ну почему она такая мямля!

– Ваш протез алюминиевый?

– Дюралюминий. – пробурчал темноволосый. – Сплав алюминия и…

– Меди, магния и марганца – пискнула Соня. -Добавление дает прочность и вместе с тем упругость. Если я не путаю, фюзеляжи новых юнкерсов сделаны из него…

Широко расставив ноги, незнакомец изучал Соню. Густые темные волосы и синие глаза. Скуластое лицо кажется совсем юным, сошедшиеся на переносице брови придают ему скорее выражение обиженного ребенка, чем человека, имеющего большой жизненный опыт. В целом привлекателен, но словно специально ведет себя так, чтобы оттолкнуть.

– Вы с какого факультета?

С такими персонажами лучше проявить откровенность, хотя бы наполовину.

– Я Софья Веснина. Газета «Московский Вестник». Мне нужен Леонид Голицын. Это вы?

Незнакомец медленно, с явной издевкой покачал головой. Соня растерянно заморгала. На ее счастье из соседней комнаты вышел второй юноша, более щуплый, с выгоревшими почти до седины волосами и при этом на удивление смуглой кожей. Светло-серые глаза на фоне загара казались почти бесцветными. Подхватив Сонину руку, юноша вежливо, но вместе с тем бережно сжал ее.