Себастьян де Кастелл - Убийца королевы

– Не трогай…

Зелёная желчь капала с его зубов.

– Рейчис, скажи, что мне делать!

– Нет… Ничего… У белкокотов по-другому… Мы крепче, че…

Его несколько раз скрутили конвульсии, потом вырвало на пол.

– Мерзопакостные змеи, – простонал он.

Я взял флягу с водой, налил немного в чашку и поставил рядом с ним. Рейчиса снова вырвало, немалая часть рвоты попала в чашку. Я отбросил её и потянулся за другой. Его снова стошнило, потом он обгадился: его крошечное тело пыталось избавиться от всего, от чего только можно. Я звал его снова и снова, но каждый раз, когда я протягивал руку, чтобы попытаться его утешить, он стряхивал её и отползал прочь.

– Проклятые богами змеи, – только и повторял он.

В конце концов рвота прекратилась, и он рухнул в собственные нечистоты. Я подполз к нему на четвереньках и поднял с пола. Его мех был холодным. Вонь рвоты и испражнений била в нос. Я прижал Рейчиса к груди, пытаясь его согреть.

– Убери от меня чёртовы руки, – выдохнул он, всё ещё неудержимо дрожа.

Но не смог высвободиться. Он был слишком слаб и мог только безжизненно лежать у меня на руках.

– Я не твой проклятущий талисман.

Он слабо клацнул на меня зубами.

– Мы не семья. Это деловые отношения; это всегда были только деловые отношения.

– Знаю, Рейчис, – сказал я. Пот тёк по моим щекам. – Просто деловые отношения. Вот и всё.

Мы сидели так на полу почти час, пока первые неуверенные лучи света не начали проникать в комнату через окна сверху. Скоро наступит день, и кто-нибудь нас найдёт. Рейчис потерял сознание, хотя его тело всё ещё каждые несколько минут билось в конвульсиях.

Я осторожно встал, продолжая держать его на руках, и вернулся в наши комнаты.

Положив белкокота на кровать, я нашёл полотенца и осторожно вытер его мех. Я не хотел его беспокоить, поэтому делал всё медленно. Закончив, я выбросил полотенца в окно и укрыл Рейчиса своими сложенными одеялами. Потом вымыл и тщательно вытер руки. Чувствительность к кончикам пальцев ещё не вернулась, но мне было плевать.

Я поправил свои футляры с порошками и сел на стул лицом к двери. Я не думал, что Кореш или Аррасия сделают вторую попытку, только не этим утром, когда дворец проснулся. Но моё дежурство дало мне время подумать, взвесить стратегию и составить план. Я был идиотом, провоцируя их. Они сделали свой ход и чуть не убили Рейчиса. Теперь настал мой черёд, и я не промахнусь.

Потому что это тоже было всего лишь деловыми отношениями.

Время от времени я проверял белкокота, обдумывал различные способы убийства Кореша и Аррасии, а в промежутках между всем этим укладывал наши вещи. То, что случилось с Рейчисом, было моей виной. Я отвлёкся. Я явился к дароменскому двору не ради денег, и уж наверняка, проклятие, не потому, что хотел спасти их королеву. Меня арестовали маршалы. Они делали свою работу. А моя работа заключалась в том, чтобы сбежать. Я должен был сделать это минувшей ночью, но я позволил сочувствию к одиннадцатилетней девочке встать у меня на пути.

Что ж, прекрасно. Я был идиотом. Рейчис сможет рассказать мне об этом спустя несколько часов, когда будет готов к путешествию, а я соберу наше барахло. Прощай, Дароменская империя – да исчезнешь ты со страниц истории быстрее, чем пролитая вода на сухом песке.

У меня не ушло много времени, чтобы сложить наши скудные пожитки в две кожаные перемётные сумы – вкупе с несколькими предметами из комнаты, за которые можно будет выручить приличную сумму по дороге из города. Покончив с этим, я снова сел на стул и запустил руки в открытые футляры с порошками. Им хотелось гореть почти так же сильно, как мне хотелось их поджечь.

Я трус, но я желал, чтобы дверь открылась, желал увидеть, что Кореш, Аррасия и любые союзники, каких они смогли собрать, явились по наши души. Я бы использовал все свои порошки до последней крупицы, чтобы проделать дыры в множестве этих людей.

Несмотря на гнев, я поддался усталости и спустя некоторое время заснул, сидя на стуле. Когда я проснулся, было совсем светло.

Я посмотрел, как там Рейчис, но под одеялами его не было. У меня ушло несколько минут, чтобы найти его, спящего, под кроватью. Иногда он так делает, когда бывает ранен – находит место, где можно спрятаться и зализать раны. Обнаружив его, я увидел, что он приоткрыл глаза, но ничего не сказал, поэтому я просто оставил его в покое.

Кто-то постучал в дверь, и мне пришлось сдержаться, чтобы не проделать в ней взрывом дыру. Но я не убрал руки от футляров. Судя по всему, Кореш и Аррасия могли не мешкая нанести ещё один удар. А может, они сбежали и теперь сама королева послала убийц к моей двери. Хоть я и решил её проблемы, избавив от старых наставников, какова вероятность того, что она захочет сменить двух жестоких тиранов на незнакомца, который может оказаться ничуть не лучше? Можно было побиться об заклад: использовав меня, чтобы избавиться от врагов, она вскоре сделает так, что я исчезну без следа. Без сомнения, официальное обвинение падёт на сторонников Кореша и Аррасии, но все будут знать, что занимать должность королевского наставника стало опасным предприятием, и, вероятно, не стоит так рисковать.

Второй стук был громче первого. В конце концов я на несколько шагов отступил от двери и сказал:

– Войдите.

Дверь медленно открылась, и вошёл мужчина, с виду лет сорока, плотного, мускулистого телосложения. Он был выше меня, что не о многом говорит, но к тому же он был выше большинства дароменцев. Если бы вам понадобился тот, кто до смерти изобьёт вашего врага, именно такого парня вы бы послали, чтоб он сделал подобную работу.

– Я – Арекс Неррен, личный секретарь королевы. Вы её так называемый наставник в картах? – спросил он голосом, который был бы приятным баритоном, если бы не звучал так невыносимо самоуверенно.

Я кивнул.

– А кого вы ожидали увидеть, учитывая, что постучали в дверь комнат, предназначенных для нового наставника?

– Что ж, справедливо. С другой стороны, вы не совсем то, что я ожидал найти.

Он вошёл в комнату и смерил меня взглядом с головы до ног. Потом подошёл к комоду так, будто комната принадлежала ему, вытащил ещё одно полотенце и бросил мне.

– Вы не могли бы вытереть с груди вот это, чем бы оно ни было? Смахивает на засохшую рвоту. Может, к тому же наденете рубашку, чтобы мы смогли поговорить как цивилизованные люди?

Не спуская с него глаз, я взял со стола кувшин воды и вымыл грудь. Арекс обыскал остальные ящики, вытащил пару брюк и чистую рубашку и тоже швырнул мне. Брюки были из дорогой чёрной кожи, а рубашка с пурпурной отделкой отливала серебром.

– Слегка кокетливый наряд, я понимаю, но ваш общий взъерошенный вид должен это уравновесить, – сказал он.