Вадим Панов - Охота на Горностая (сборник)

– Вот и я не знаю.

– Ведь я мог не признаваться.

– Мог.

Помолчали.

Рослав думал о том, как посмеются над его письмом в хоккейной лиге. Хорошо, если только посмеются, а могут быть и последствия. Надо же, выискался щенок, возомнивший, что сможет сыграть на Олимпиаде.

Думал о деньгах, которые так или иначе выручит за этот проклятый дом, но никакой радости не чувствовал. Ну, пятнадцать миллионов? Квартиру в Лондоне купит, в Челси, машину новую. И что?

Думал о том, что за эти несколько дней в его жизни произошло больше событий, чем за последние пять лет. И что он почти-почти начал доверять Авиду.

Можно набить шасу морду, и это будет правильно. Перепоручить продажу дома, отнести чернильницу – всё равно кому, хоть даже старому Генбеку. Вернуться домой.

Получится?

Нет.

– Как думаешь, Полина эта – вдруг она знает, как чернильница работает?

– Конверты судьбы? – переспросила Полина и вновь залилась смехом, в котором сквозили нотки почти истерические. – Мальчики, вы серьёзно? – Она утирала слёзы салфетками и на всякий случай отодвинула подальше свой бокал – видимо, боялась нечаянно смахнуть.

Рослав угрюмо молчал, Авид злился, но продолжал свои дипломатические игры:

– Думаю, это чья-то неудачная шутка, ничего удивительного, что мы поверили – слишком много совпадений.

Про шутку и про совпадения он повторял уже раз третий. На четвёртый, скорее всего, сам поверит в собственную легенду. Полине решено было рассказать правду, дабы как можно точнее и подробнее обрисовать события вокруг чернильницы «Форель», будь она неладна. Слукавили лишь в одном, не сознались, что байка про конверты судьбы – плод воображения самого Авида. Мол, нашли информацию, а где – к делу отношения не имеет. Однако фея оказалась далеко не дурой.

– Дорогой, прибереги своё воображение для заполнения налоговой декларации, – снисходительно посоветовала она и обратилась к Рославу: – А ты, значит, распознав в солонке чернильницу, решил, что она и есть артефакт, с помощью которого были созданы конверты судьбы? – Она снова рассмеялась – длинные серьги в её ушах мелодично зазвенели. – Что ж, оригинальная логика. Но ты лучше скажи – родители что, не учили тебя не связываться с шасами?

– Не оскорбляй мою семью, – обиделся Авид.

– Правильно я понимаю, о чернильнице ты нам ничего не расскажешь? – Рослав осознавал, что в глазах Полины, своей двоюродной сестры, между прочим, выглядит полным идиотом, и ему очень хотелось поскорее закончить разговор.

– Почему же, с удовольствием расскажу, – Полина ослепительно улыбнулась.

Авид с Рославом переглянулись. У неё был до того довольный вид, что стало понятно – история им не понравится.

– Дедушка обожал готовить и был убеждён, что хорошее блюдо может получиться только в том случае, если подходишь к плите в хорошем настроении. Я сама заговорила эту соль – она исполняет мелкие бытовые желания и таким образом улучшает настроение. Ничего серьёзного – в дождь, например, может создать радугу. Вспомните, как работала чернильница? Вы же сами рассказывали – молнии во время дождя, потом зачисление на карточку суммы, которой, в пересчете по курсу, даже на шоколадку не хватило бы. Фейерверки у Урбека – что он сказал прежде, чем рассыпалась соль?

– «Гори всё синим пламенем» или что-то в этом духе, – пробормотал Авид.

– Вот видите. Пожара не случилось бы ни в коем случае, но на складе хранились чудские фейерверки, а фейерверк – это праздник. Как раз наша история. Этот аркан не способен делать ничего плохого, очень слабая магия, которая, как бы понятнее выразиться… – Полина на мгновение задумалась, – которая создана для того, чтобы радовать.

– Угу, – фыркнул Авид. – Урбек до сих пор нарадоваться не может.

– Ну извините, не надо было скакать по всему городу с незнакомым артефактом.

– А чернильница? – настаивал на своём Рослав. – Зачем Радослав хранил соль в чернильнице?

– Откуда я знаю, – пожала плечами Полина. – Соль всё-таки заговорённая, чернильница раритетная. Не хранят магические вещи абы в чём, нехорошо.

– Ты меня извини, – сказал Рослав, обращаясь к Полине. – Если бы я знал, что Радослав твой родной дедушка, сразу бы уступил дом, без торгов.

– Я, конечно, всё понимаю, – заволновался Авид. – У меня тоже есть дедушка, и я его очень люблю, он даже предоставляет мне пятипроцентную скидку в своей лавке, но, хочу напомнить, что дата аукциона уже назначена.

– Нет-нет, – замахала руками Полина. – Я всё равно куплю этот дом, кому он нужен, кроме меня? Но ради вашей истории стоило подождать, клянусь анекдотами Спящего! Слушайте, а чернильницу вы называли – дайте угадаю! – «чернильницей судьбы»? – Она вновь рассмеялась и потянулась за очередной салфеткой.

– Завтра о тебе будет сплетничать весь Зелёный Дом, – вполголоса посулил Авид.

– А послезавтра об этом узнает Тёмный Двор, – не остался в долгу Рослав.

– Я же говорил – шаса каждый может обидеть, – вспомнил Авид любимую присказку. – Учти, расходы пополам! – И, не дожидаясь реакции Рослава, обратился к Полине: – Полина, ты наверняка любишь украшения, а в магазине моего двоюродного дяди как раз…

Рослав хотел напомнить шасу, что если чья репутация сейчас и под угрозой – то исключительно его, Авида, потому как Рослав улетит домой, а в Чатеме ему не будет никакого дела до тайногородских слухов.

С другой стороны, Рославу почему-то совсем не хотелось спорить. Он даже не огорчился, узнав, что чернильница – это чернильница, и больше ничего. Зато какое было приключение.

Авид проводил Рослава в аэропорт – крепко пожал руку на прощание и тут же исчез в толпе провожающих, не дожидаясь, пока объявят посадку. Рослав усмехнулся: наверняка причиной тому стали неотложные дела, сулящие баснословную прибыль.

Обижаться всерьёз на шаса не получалось, как ни крути, несмотря на неожиданный поворот событий и полное крушение всех надежд, возложенных на «чернильницу судьбы». Всё-таки чистосердечное признание смягчает вину.

Дом, как, впрочем, и ожидалось, купила Полина – за десять миллионов. С чего начали, тем и закончили. Авид потом ходил мрачнее тучи, но Рослав был убеждён – всё сложилось хорошо и правильно. Тем более, антиквариат ушёл в общей сложности за семьсот тысяч, что не могло не радовать. Распродали всё, кроме чернильницы – её Рослав оставил на память.

Приземлившись в родном Хитроу, он отправил эсэмэску маме и направился получать багаж. Пока высматривал на ленте транспортёра свой чемодан, в кармане зажужжал мобильный.