Михаил Комаров - Повелитель блох

– А вот если его любимой несушке перья повыщипывать, – ухмыляясь, добавил Ганц, – тут он сам, кому хочешь, конец света устроит…

– Ты что, на практике это проверил? – отвлекся от размышлений о нравах местных жителей Джузеппе.

– С чего ты взял?

– Да вид у тебя уж очень…

– Подозрительный, – подсказала Арра. – Я тоже, на тебя глядя, так сразу и представила, как ты несчастную птичку за ноги ухватил и перья дергаешь.

– Ничего подобного! – очень ненатурально оскорбился Ганц. – Вы что, правда считаете, что я на такое способен?

– Запросто! – дуэтом подтвердили Джузеппе и Арра.

– А вот и неправда! Все было совсем по-другому! Во-первых, это была не курица, а петух…

– А какая разница? – удивился магистр.

– Ничего себе, какая разница?! Курица, она дама, как-никак! Разве я стал бы даму обижать?! Во-вторых, я этого петуха вовсе не целиком ощипал, так, пару перьев из хвоста удалил… А в-третьих, он первый начал! Так что с моей стороны это была самозащита, в чистом виде!

– Вот в это я верю, – согласился Джузеппе и сделал большой глоток пива. – В самозащиту, то есть. Ты же у нас парень мирный, ты никогда первый в драку не полезешь.

– А то! – с энтузиазмом подтвердил Ганц. – Всегда есть возможность устроить так, чтобы это именно на тебя напали. Тогда можно и противника от души отметелить и, при этом, самому вроде как потерпевшим остаться. Помню вот так же, набросился на меня один кузнец… – он откусил пирога и замолчал, сосредоточенно двигая челюстями.

– А кузнеца-то зачем было доставать? – удивилась Арра. – Эти ребята сроду шуток не понимали.

– Какие шутки! – в этот раз Ганц прожевал, прежде чем ответить. – Я вообще не к нему шел. Я, чинно благородно, явился после долгой разлуки к своей невесте… кто же знал, что она за это время замуж вышла, да еще за кузнеца. А какая была девушка! – он вздохнул и с нежностью посмотрел на остаток пирога, который держал в руке, – дочка булочника. Плюшки всякие, ватрушки, сами понимаете… Любовь, естественно, до гроба. А потом, меня всего-то пару лет и не было, она раз, и замуж! За кузнеца! Хоть бы предупредила… Я возвращаюсь, с подарками и для нее и для мамаши, естественно, для тещи для будущей – целый мешок приволок – ждет меня, думаю, горячая встреча!

– Встретили? – сдавленным голосом спросил Джузеппе. Скрыть свой восторг ему не удалось, но Ганц не обратил на это внимания.

– Еще как встретили! Захожу я в дом, как свой человек, родственник можно сказать, а меня чуть ли не кувалдой по лбу! И главное, Смирена, невеста моя, вместо того, чтобы заступиться, унять муженька, визжит…

– Подожди, – вмешалась Арра, слушавшая его хмуря брови и что-то напряженно соображая, – подожди! Почему Смирена? Ты же говорил, что твою невесту зовут Кармеллина?!

– Говорил? – Ганц не то, чтобы растерялся, но явно сбился с мысли. – Когда говорил?

– Ну как же, – Арра нетерпеливо притопнула ногой, – когда мы только встретились, на твоем постоялом дворе! Ты рассказывал про Кармеллину! И она вышла замуж вовсе не за кузнеца, а… как раз за булочника! А теперь ты говоришь – Смирена и дочка булочника?

– Ах, Кармеллина! – неожиданно расцвел Ганц. Он подмигнул старательно вцепившемуся зубами в кусок мяса магистру, который в ответ издал странный звук – что-то вроде слабого повизгивания. – Ну конечно же, Кармеллина! Так это другая.

– Что значит другая?

– Ну, другая невеста, – сияя улыбкой, доброжелательно пояснил Ганц. – Одна была Кармеллина, дочка… не помню, чья дочка, но замуж она вышла точно, за булочника. А вторая, эта самая Смирена, которая дочка булочника, замужем за кузнецом.

– Так ты что?.. У тебя что?.. – похоже Арра была возмущена настолько, что утратила способность связно выражаться. Наконец она сумела выговорить: – У тебя было две невесты?

– Почему две? – обиделся Ганц, – четыре. Кармеллина, Смирена, Лили-Марита и еще эта… а, Гермина.

– Четыре?! – взвизгнула Арра. Джузеппе, не в силах больше сдерживаться, рассмеялся, но она не обратила на него никакого внимания. – Четыре?! Еще и Гермина?!

– Вообще-то, пять, – честно признался Ганц, – но пятую, Ремму, я не считаю. – И добавил с достоинством: – У нее были исключительно корыстные чувства.

Джузеппе захохотал еще громче. Ганц бросил на него одобрительный взгляд и снова преданно уставился на Арру. Она тем временем взяла себя в руки.

– Теперь мне понятна, – заявила она ледяным тоном, – причина твоих недоразумений с тем петухом. Ты наверняка попытался отбить у него одну из клушек.

Впервые, за время их знакомства, ей удалось достать Ганца. Он замер вытаращив глаза. Обессиленный Джузеппе, сотрясаясь от смеха и тоненько подвывая, сполз со скамейки на траву. А Арра, уверенным движением взяла кружку, одним махом выпила остававшееся там пиво и, дождавшись, когда Ганц откроет рот, небрежно перебила его:

– И не называй меня птичкой!

К сожалению, миг ее торжества был именно мигом. Привычная самоуверенность вернулась к бывшему убийце, по ее мнению, слишком быстро.

– Арра, птичка моя, – восхищенно пропел Ганц, – выходи за меня замуж!

Джузеппе, лежащий на травке, поперхнулся и сразу перестал веселиться.

– Ганц! – укоризненно воскликнул он.

Впрочем, как уже было отмечено самим Ганцем, Арра в защите не нуждалась.

– Замуж? – девушка надменно вскинула бровь. – Ты предлагаешь мне стать своей шестой невестой? Извини…

– Пятой, – торопливо перебил он. – Я же сказал, Ремма не считается!

– Извини, – невозмутимо повторила Арра, – но я не привыкла стоять в очередях. Тем более, оказаться в очереди на получение такого сомнительного сокровища…

– Эй, ребята, – теперь ее перебил встревоженный Джузеппе. – Вам не кажется, что сейчас не самый удачный момент для крупной ссоры? Размялись немного, и хватит! А рукопашную давайте перенесем на потом.

– Я согласен! – быстро откликнулся Ганц.

Арра окинула его презрительным взглядом и слегка пожала плечами:

– Дело прежде всего, – и тут же продемонстрировала выдержку, спросив почти дружелюбно: – Кстати, небо действительно посветлело, или мне кажется?

– Посветлело, – Ганц стряхнул со штанов крошки и встал. – Сейчас за своей сумкой сбегаю. Заодно кружки отнесу.

Девушка молча поднялась зашла с ним в зал. Хотя, взбудораженные непонятным исходом из деревни домашних животных, местные жители засиделись у папаши Доршана дольше обычного, в конце концов они, так и не дождавшись конца света, разошлись по домам. Сам хозяин тоже удалился в свою комнату и в зале сейчас оставались только его сыновья. Впрочем, что касается Кархенаса, то присутствовала, так сказать, только его телесная оболочка, дух же витал в неведомых горних высях. Проще сказать, парень спал на широкой лавке. Рядом с ним сидел растрепанный, серый от усталости Вейр, время от времени автоматическим движением проводя по столу большой тряпкой. Он без всякого интереса наблюдал, как Ганц возится около своей сумки, перекладывая из нее всякую всячину в нечто, больше всего похожее на бурого цвета мешок с лямками.