Нелли Мартова - Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры

Мальчик нахмурился и кивнул.

– Ты должен расписаться, что согласен, – сказал Магрин.

Илья подошел столу, взял маркер и четкими печатными буквами написал на открытке свое имя, аккурат над линией, которую нарисовала Софья.

– Хорошо, а теперь сдай, пожалуйста, ножницы.

Мальчик испуганно посмотрел на Магрина.

– Временно, – уточнил тот. – Решение должно согласовать мое руководство. Если вариант Софьи их устроит, в чем я практически не сомневаюсь, получишь их обратно. А пока я тебя отпускаю. Возьми открытку и можешь идти.

Когда мальчик ушел, в комнате заговорили все разом.

– Тихо, тихо! – Магрин хлопнул в ладоши и, когда все успокоились, спросил у Софьи:

– Софья, откуда ты узнала, как мы работаем с детьми?

– Эмиль, я не знала. Это Меркабур подсказал, сам!

Магрин едва заметно вскинул брови.

– Я ничего не понимаю, – подала голос Инга. – Что здесь только что произошло? Что вы сделали с мальчиком?

– Инга, ваша мама поспешила вмешаться в ситуацию, толком не разобравшись. Обычно мы не афишируем работу с детьми, но вам я кое-что разъясню. Во-первых, контракт с детьми – временный. Семен знает, контракт действует до совершеннолетия, потом мы можем продлить его или отказаться от сотрудничества. Трудно сказать заранее, в ком проснется настоящий талант, а кто исчерпает себя в детских поделках. Иногда случаются весьма неожиданные вещи… – Он сделал паузу и закусил губу, словно что-то вспоминал.

Софье показалось, или в глазах у Эмиля промелькнула затаенная грусть?

– У нас очень сильная школа, – продолжил Магрин. – Мы помогаем способным детям стать профессионалами высочайшего уровня. Во-вторых, формулировка «перемещение в Меркабур до особого решения комиссии» означает печальные перспективы лишь для взрослых. Если бы Надежда не вмешалась, мы вернули бы Илью через пару недель, но, когда он, поддавшись эмоциям, оставил в Меркабуре сразу двоих, комиссия призадумалась.

– Значит, теперь мальчик в руках у Софьи? – подал голос дядя Саша.

Эмиль кивнул. Тетя Шура ахнула. Семен покрутил пальцем у виска и с усмешкой поинтересовался:

– На всю жизнь?

Одного взгляда Магрина оказалось достаточно, чтобы Семен оставил свое любопытство при себе. Другой взгляд – внимательный и обеспокоенный – был обращен к Софье, но она его не заметила. Внутри у нее в полный голос пела родная нота, а вместе с ней росла уверенность: Софья справится – и с мальчишкой, и со всем чем угодно!

Инга продиралась наружу сквозь туман, царящий в голове. Мысли путались, но ясно было одно – подростка упрятали в Меркабур несправедливо. Мальчик вступился за девочку – да за это награждать надо, а не наказывать! Они все здесь сумасшедшие, а эта Софья – самая настоящая стерва. И теперь ее приставили к бедному Илье. Слово-то какое неприятное – «опекун»! Не хотела бы она в детстве, чтобы ею командовала эдакая Софочка!

– Итак, первое условие выполнено, теперь перейдем ко второму, – сказал Магрин ровным тоном. – Моей организации нужен контракт на этот год, и сегодня истекает срок, в который его нужно заключить. Напомню вам о преимуществах контракта.

Он обвел присутствующих взглядом, чтобы убедиться, что его слушают достаточно внимательно, и продолжил:

– Контракт – это гарантия материального достатка, безопасности и психического здоровья скрапбукера. Каждому, кто подпишет контракт, предоставляется квартира, мастерская, медицинская страховка, отдых на лучших курортах мира.

– Что-то я не помню, чтобы мама разъезжала по лучшим курортам мира, – скептически вставила Инга.

– У нее контракт старого образца, – пояснил Магрин. – В советские времена предлагались совсем другие условия. Тогда сама возможность заработка частным образом уже была привилегией. Впрочем, Надежда могла бы подать заявление на пересмотр условий контракта, но, видимо, не очень к этому стремилась.

– Да уж, конечно, не стремилась, – пробурчала Инга.

Магрин продолжил:

– Материальный достаток – это только одна сторона вопроса. Главное, мы гарантируем безопасность, помогаем скрапбукеру удерживать равновесие между мирами и обеспечиваем защиту от открыток, которые могут иметь негативное воздействие.

– Угу, вот только он на всю жизнь и больше уже никогда ни одной открытки для себя не сделаешь, – вставила тетя Шура.

– Не забывайте про бонусы! – ответил Магрин. – У нашего контракта сейчас очень выгодные условия. В этом году я собирался предложить его Софье, но она отказалась. Кто из вас хочет подписать контракт?

Вот это да! Отказалась? Почему? Этого Инга совсем не ожидала. Она же пришла сюда, чтобы отговорить Софью! Когда-то давно, в прошлой жизни, Инга решила, что контракт ей не нужен. Что она не хочет быть под его надежной защитой, что хочет сама ходить по лезвию ножа, сама держать сложный баланс между мирами. Потом, когда она поняла, что тот, другой мир устроен так же банально, как и этот, привычный, что в нем каждый тоже ищет выгоды, ей стало все равно. Но ее желания сейчас не имеют значения. Вот он, единственный, долгожданный шанс вытащить маму с папой.

– Я хочу, – поспешила сказать она, пока ее никто не опередил.

– Вы уверены?

– Конечно! Я правда хочу. Мечтаю, сплю и вижу, что буду работать по контракту под крылом такой надежной, сильной конторы, что меня больше не будет колбасить, и не надо будет бояться застрять в Меркабуре. – Инга на мгновение сама поверила в то, что говорит.

– Учтите, Инга, сейчас не только от меня зависит, вернутся ли ваши родители. Я готов дать свое официальное согласие, если вы подпишете контракт, но открытка с дверьми – в руках у Софьи.

– Я ей не верю, – покачала головой Инга. – Значит, нет, не подпишу.

Туман в голове снова сгустился. Дио мио, как же трудно думать, как будто в голову натолкали кашу! Только злость заставляла Ингу цепляться за небольшой кусочек ясного пространства. И он туда же! Обещал ведь, что вернет, а тоже ее обманул. Почему? За что? Чем она заслужила такое отношение? Только ли тем, что джентльмены предпочитают блондинок?

– Эмиль Евгеньевич, да что вы ее уламываете?! – подала голос Джума. – Я подпишу, прямо сейчас!

– Наташа? Ты? – удивился Магрин.

– Наташа? – Софья с Ингой переспросили одновременно, в унисон, и хором продолжили: – Это же Джума!

Лицо Джумы-Наташи заметно побледнело, несмотря на смуглую кожу.

– Софья, ты объяснишь мне, почему вы обе называете Наташу Джумой? – спросил Магрин.

– Эмиль, она мне так представилась сама. Я нашла ее визитку здесь, у Надежды Петровны. Она хотела мне помочь решить мои проблемы с отцом. Если честно, то это для нее я делала открытку с «розовыми очками». Только не сердись на нее, пожалуйста. Я тебе все потом объясню.