Инна Георгиева - Ева. Гибкий график катастроф

– Евочка, с возвращением, – поднялась навстречу Ядвига и, шагнув ближе, крепко приложилась губами к моей щеке. – Я уже слышала о драме в паре Казакова-Соколов. Передай мои искренние сожаления Полине.

– Лучше пожелай ей удачи, – ухмыльнулась я. – Стараниями Полины эта драма вот-вот превратится в детектив, а возможно, и немного в боевик.

– Умница девочка, – засмеялась Ядвига. – Уважаю!

– Милые дамы, – не выдержал наконец Кондратий. – Извините, что прерываю, но давайте вернемся к сути разговора. – И пристально уставился мне в глаза: – Вы потеряли амулет!

Я вздохнула и уже открыла было рот, чтобы начать оправдываться, но тут вдруг вмешалась мама.

– Ты отлично знаешь, что они не виноваты! – в раздражении бросила она Кондратию.

Тот свел брови на переносице и рявкнул в ответ:

– И что это меняет?! Особенно в свете того, что бакинский амулет вы тоже проворонили. Как и петербуржский, и новоорлеанский и даже пекинский! Как вы позволили ограбить Запретный город?!

– А я до сих пор не понимаю, как вы умудрились закопать хранителя на территории Внутреннего дворца китайского императора! – рыкнула мама. – Мало того что потребовалась туева хуча усилий, чтобы проникнуть туда вне рабочего времени, так нас еще и обвинили в порче культурного наследия Поднебесной после того, как чертов похититель взорвал пол, чтобы добраться до гроба! А знаешь, какое в Китае предусмотрено наказание для вандалов? Смертная казнь!

Я ахнула, прижимая ладонь ко рту, но мама только отмахнулась:

– Не бойся, они сумели скрыться. Но сам факт того, что троица благовоспитанных ведьм в ближайшие сорок – пятьдесят лет не сможет побывать в Китае, удручает, не так ли, Кондратий?

Почему-то я сомневалась, что ведьмы, взломавшие дворец, были такими уж благовоспитанными. И, похоже, не только я. Дядя скрежетнул зубами и процедил:

– В мое время любой достойный чародей с радостью пошел бы на смерть во имя благого дела!

– Да-да, конечно! – саркастично буркнула мама. – А еще небо было выше, солнце жарче и трава зеленее. И китайские императоры куда спокойнее относились к гробницам у себя в спальнях. Увы, Кондратий, то время давно минуло. Пора жить сегодняшним днем! Достал уже своей ностальгией!

У дяди дернулось веко: кажется, призраки не слишком любили перемены и еще меньше советы о том, что их нужно принять для последующих «долгих лет процветания».

– Тогда позволь напомнить тебе кое-что любопытное, – сузив от гнева глаза, процедил он. – Возможно, и дочери твоей это будет интересно услышать. Из тринадцати амулетов вы упустили десять. И что-то мне подсказывает, что эфиопский, захороненный в церкви города Лалибела, тоже наверняка уже в руках похитителя. Если мы, конечно, правильно расшифровали странное объяснение твоего фамильного артефакта.

– Но остается еще два, – тихо вставила я. Кондратий обернулся с такой улыбкой, что она больше походила на оскал:

– Считай, один. Второй, если верить Книге Знаний, не так уж нужен. Оказывается, есть заклинание, способное компенсировать последний амулет в случае, если ритуал будет проведен в месте захоронения титанов.

Я задумалась на мгновение.

– Тогда, наверное, хорошо, что никто не знает, где находится это место…

– Три ха-ха! – не слишком весело бросила Ядвига. – Эти почившие придурки умудрились захоронить один из амулетов в том самом месте, где ведьмы закопали титанов, в Карпатских горах. Прикинь, блин?! Один едва ли не с Атлантидой утопили – никто за двенадцать столетий найти не смог, а второй, видимо, показался не таким и важным.

– Так никто же не думал тогда, что вы, ведьмы, это чертово заклинание придумаете! – гаркнул призрак. – Я сам был уверен, что без последнего амулета у похитителей ничего не получится!

– Выходит, мы все ошибались, – развела руками Ядвига. – И теперь все вместе будем искать способ это исправить. Потому хватит уже на меня орать! А ты, Ева, не бледней. Ситуация, конечно, не ахти, но план победы у нас есть.

– Это не план победы! – рявкнул неугомонный Кондратий. – Я даже не могу назвать это «планом чтобы не сдохнуть»! С таким же успехом мы можем взять бубен, встать в круг и дружно помолиться богине священного фарта!

– Ого! – выдохнула я. Фигасе дядя свою речь прокачал.

– Он много читает, – шепнула Ядвига, правильно поняв восклицание, и вдруг схватила меня за ухо: – Откуда такая красота?

– Да так, – поморщившись в ответ на мамин рывок, буркнула я. – Алекс сережки подарил на День Валентина. Серебряные, с камушками. Правда, красивые?

Ядвига хмыкнула:

– Действительно! Только это не серебро, а белое золото. И не камушки, а изумруды. Знать надо, на что твой парень деньги тратит.

Я мысленно присвистнула: ого, какие, должно быть, дорогие «гвоздики»! А я их в самолет надела…

– А это что? – внезапно спросила ведьма, двумя пальчиками снимая с моего плеча длинный черный волос. – С кем это ты сегодня таким любопытным общалась?

В недоумении скосила глаза на находку и… вдруг ощутила, что от нее тянет чем-то очень знакомым.

– Так вот она кто такая! – воскликнула, понимая наконец, что имел в виду Шурик.

– Кто? – опешила мама.

– Новая знакомая Костика!

И, прежде чем она успела потребовать объяснений, бросилась вон из комнаты. А что? Нужную информацию я уже получила, а участвовать в непрекращающейся битве невестка – призрак свекра не было абсолютно никакого желания. Зато поделиться внезапной новостью с друзьями хотелось просто до дрожи в коленках.

Но, видимо, в тот день судьба решила повернуться тылом не только к Богдану с Полиной, потому что уже в дверях я на полном ходу впечаталась в высокого, крепко сложенного мужчину с лицом современного Алена Делона и «добрым» взглядом Бармаглота. В том смысле, что незнакомец был хоть и в летах, но красавчиком. И смотрел так, что меня начинало подташнивать. Неудивительно, что обратно в гостиную я отпрыгнула едва ли не быстрее, чем выбежала из нее.

– Мама?! – интуитивно, как для защиты поднимая к груди руки, позвала я. Но вместо нее на мой немой вопрос ответил сам мужчина:

– Мое имя Титто Валенсис. Я – представитель Совета заклинателей и здесь по официальному запросу вашей матери. Приехал забрать Александра…

Кажется, он говорил что-то еще, но я уже не слушала. Только ошалело обежала взглядом комнату и хрипло выдохнула, заметив мрачного Алекса за гренадерским плечом мужчины. Одного взгляда на лицо парня было достаточно, чтобы мне стало уже не просто плохо – казалось, словно целый Эверест вдруг обрушился на плечи. Сердце вздрогнуло и нырнуло в гости к желудку. Секунду спустя они тандемом свалились в пятки. Щеки и мочки ушей полыхнули жаром.

Медленно, с трудом поворачивая одеревеневшую шею, я обернулась к маме. В ответ она мягко улыбнулась и, склонив набок голову, объяснила: