Юля Лемеш - Дверь

К пеклу уже было близко не подойти. Учитель стоял в отдалении и явно высчитывал подходящий момент для своевременного отступления. Пиксель скакал вокруг результатов своего эксперимента и кидался в огонь словами:

– Дождь! Я сказал – дождь! Туча! Ливень! Блин, блин, блин… чтоб тебя…

Небесная канцелярия ехидно безмолвствовала, демонстрируя безупречную синеву без единого изъяна. Доказать стихии огня, что она – туча, практически нереально. Скорее это будет воспринято грязным оскорблением обитающего в нем саламандра. Пока этот Коперфильд чудит, лес превратится для нас в гриль. Языки пламени уже пробовали на вкус песок в метре от моих ног.

С помощью пары затрещин я привлекла внимание Пикселя. Пока пиротехник восстанавливал сорванное дыхание, я быстро объяснила всем, что делать дальше. Пиксель выслушал и вдруг начал рассказывать:

– Мы втроем были. Встали на открытом месте. Как мишень. Он по нам и вмазал. Хорошо, Тоник руками вот так сделал, траекторию изменил. Но сама смотри что творится.

Творилось нехорошее. Местами песок уже становился стеклом. Тоник, было, нацепил на глаза свои дурацкие очки сварщика, забыв, что у них стекла разрисованы и в них ни фига не видно. Начал соскребать краску, пока стекла не показались. Рожа довольная – теперь он может не бояться за глаза.

– Да выбрось ты эту ворону! Похоже, тут обе руки нужны, – призывал меня Пиксель.

Было бы лучше, если бы и учитель решился на помощь. Он топтался как недотепа у входа в роскошный ресторан. Пока ему не подпалило волосы. Теперь мы снова были мишенью, окруженной грилем.

– Я слышал, как наши облакогонители, погодники тучи заговаривают, – хрипло проорал старик.

– Валяй. Хоть что-то говори. Пропадем же!

Тоник сначала стеснялся, а потом начал плеваться в огонь. Но у него во рту пересохло и вместо приличной топи получались жалкие грязные лужицы.

– Огонь, уходи… изыди… Ты нам не нужен… Пропади ты пропадом во веки веков, – забормотал учитель.

Пламя прислушивалось к этому сивокобыльному бреду, но исчезать не думало. Видимо, зажечь проще.

– Дед, ты ни фига не слышал. Ты только издали видел как они это делают? Подглядывал, да? – орал Пиксель.

– Какая разница! Держитесь за руки и заклинайте! – психанул старик.

Призывы изгнания гудели в моей голове все отчетливей и, сама не верю, но мне послышалось чье-то «а не пошло бы ты на…».

Горело, как и раньше. Если не больше. С видимым смачным удовольствием освобожденной стихии. Пламя изворачивалось и сжималось от какофонии «заклинания», может, смех его пробирал. У Тоника на плаще задымились остатки серебряных звезд. И тут меня накрыло. Слова помимо моей воли начали вылетать изо рта.

– Я обращаюсь к силе, в чьей власти находится стихия огня. Прошу тебя, услышь меня и обрати свой благосклонный взор на мою искреннюю просьбу. Я признаю твое неограниченное могущество. Я заклинаю тебя волей того, кто оградит нас ото всякого зла и чьего имени ты обязан слушаться, приди ко мне и подчинись. Я не дам тебе пожрать лес и все живое в нем.

Слова лились витиеватым потоком, усмиряя несанкционированный костер-переросток. Кто подсказал мне их, из каких глубин подсознания они возникли – сама не понимаю. Но меня слушали и слушались!

– Мы тебе поклоняться будем. Жертвы приносить, – какого-то лешего сообщил учитель.

Окончательно рухнуло насквозь прогоревшее дерево. Белые назойливые хлопья пепла окутали все вокруг.

Когда мы решили, что все самое скверное позади, нас окатило шквалом ледяной воды. В небе висела сосредоточенная тучка, простынного размера, и деловито выдавала собранную по сусекам влагу.

– Спасибо тебе большое, – размазывая липкую грязь по лицу, неискренне благодарил ее Тоник.

– Не поощряй, а то тебе за большое «спасибо» еще большее «пожалуйста» на голову выльют.

Когда Тоник снял свои кошмарные очки – он как панда выглядел, только наоборот. Рожа вся черная, а вокруг глаз – почти чистая кожа.

Ворона поскакала боком от нас подальше. Неблагодарная птица. Ну и фиг с ней. Я вообще ворон не очень люблю. Они слишком пронырливые и жрут такое, что лучше вообще не знать чем они питаются.

– Так мы никуда не доберемся. Учитель – вы хоть идти-то можете? – Тоник рассматривал старика.

Тот даже лечь не смог, сидел, прислонившись к камню.

Тоник, когда злится, у него странное чувство юмора просыпается, не понятное многим. Вот он и начал наезжать на старика, а все из-за того, что нам убегать приходится. А Тоник такой – он даже от гопников не бегает, предварительно не дав в тыкву. Как и Пиксель, впрочем. В этом они очень похожи. А так – иногда антиподы. Даже внешне. Тоник – светлый, Пиксель – черный. Шучу. Просто один блондин, а второй брюнет. Тоник красивее. Он всегда девушкам сразу нравится. С первого взгляда. В редком случае – со второго. Когда взгляды не срабатывают, он их добивается продуманным ухаживанием. Нет, он не соблазнитель, он – влюбчивый. Но сейчас, глядя на мальчишек, мне вдруг показалось, что Пиксель для серьезных отношений меня привлекает гораздо больше. Он хоть и псих, но надежнее. Только ему в голову пришло проверить, нет ли у нас под копотью ожогов. Когда выяснилось, что никто серьезно не пострадал, Пиксель занялся амуницией. Чтоб все было целое и не потерялось. А Тоник тем временем докапывался до старика.

– Я понимаю, конечно, что вы прославленный учитель всех времен и народов. И что в вашей избушке сгорели рукописи ваших гениальных размышлений. Результат, так сказать многовекового труда…

Скажу сразу, старик слегка прифигел. Тут даже ежу понятно – никаких записей не было в помине. Но ведь пожар уничтожил все и теперь не проверишь. А куда клонит Тоник, старик не понимал, поэтому ему и запала в голову мысль о трагической потере мемуаров.

– Ты прав, юноша. Они там и были. Столько лет трудился, и все напрасно. Что же я теперь оставлю своим ученикам?

Скупая слеза никак не хотела вымаргиваться из глаз и старик начал кашлять.

– Не рыдайте, дедушка. Если вы такой мудрый учитель, объясните нам, как мы можем бороться с волшебством? Ведь я был уверен, что после нашей первой встречи этот колдун ни за что не подойдет к нам на близкое расстояние.

– Дом мой спалил, мое тайное убежище, – голосом дешевого трагика воскликнул старик.

– Эй, так вы учитель или как? Нам как раз учитель нужен, – подключился Пиксель, рассматривая мелкие дырки в своем синем бархатном плаще.

Жилетка теперь стала серо-черной. Но снимать он ее не захотел.

– Вы теперь как два клоуна из сгоревшего цирка, – заметила я.

– Зато живые. Господин учитель, так мы будем сегодня знаниями делиться, а?