Виктория Товук - Падение (сборник)

А потом они целомудренно удалились за поваленное дерево. Подсматривать мы не стали. И так было ясно, чем они занимаются. Из-за дерева раздавались страстные стоны, вздохи, шорохи и совершенно неприличное сладострастное хрюканье.

Я сломанной веткой очертил круг, наколдовал сферу летнего воздуха и бросил свою куртку на землю. Мы уселись, и Элениэль прижалась ко мне. Она была тёплая, и от неё почему-то пахло земляникой. Я нашарил в кармане брюк конфету и дал ей. Она вмиг сжевала её и попросила ещё. Ещё у меня не было. Я тоже проголодался, но приходилось терпеть. На землю опустились сумерки, комары начали всё ближе подбираться к нам, несмотря на отпугивающие заклинания. В ветвях деревьев вдруг звонко и радостно защёлкал соловей. Две белки, гоняясь друг за другом, бесшумно пробежали по поляне и взметнулись на берёзу.

Наконец, Горыныч вымахнул из-за дерева, издал радостный вопль и дохнул огнём. Ближайшие деревья вмиг обуглились. Я перепугался, что он подожжёт лес, но огонь быстро угас. Дракониха вышла на поляну, скромно опустив глазки. Она чисто по-женски охорашивалась, лапами приглаживая чешую на мордах. Ещё раз многократно расцеловав Горыныча, дракониха резко взмыла вверх. Её светлый силуэт чётко выделялся на темнеющем небе. Горыныч долго стоял, задрав все три головы и провожая свою подругу взглядом. Потом вздохнул, подошёл к нам, осторожно ткнул меня средней головой и показал правой головой себе на спину. Мы залезли на него. Он потоптался, примерился и взмыл в небо. Летел он медленно и как-то довольно. И Нелька прошептала мне: «Он очень счастлив». Кто бы сомневался!

Внезапно дракон опустился прямо на поле, на зелёные всходы пшеницы. Он совсем по-человечески расхохотался и крутанулся на одной лапе. Его хвост очертил правильный круг, с корнем выдрав зелёные ростки. Я схватился за голову.

– Что ж ты делаешь, скотина безмозглая! – заорал я.

Все три головы повернулись ко мне. На лицах… тьфу, на мордах сияли совершенно одинаковые идиотские блаженные улыбки. Дракон пренебрежительно фыркнул, взлетел и стремглав понёсся к школе.

А возле школы нас ждали. Я сверху разглядел несколько фигур с фонарями в руках. Горыныч опустился на школьный двор и степенно пошёл к себе в клетку. Я еле успел спихнуть Нельку на землю, наказав ей, бежать домой и никому ничего не говорить. Она понятливо кивнула головой и мгновенно растворилась в сумерках. Эльфы большие мастера отводить глаза. Когда ребятишки с нашей улицы играли в прятки, Нельку никто не мог найти, а она ходила позади ищущих и развлекалась.

Я спрыгнул с дракона. Кто-то сразу схватил меня за шиворот мохнатой лапой. Это был наш школьный сторож, леший Елович, который к старости не захотел жить в лесу и устроился на работу в школу. Он тряс меня и ругал такими сочными отборными словами, что я очень постарался их запомнить. Смотритель зоопарка Аркен внимательно осматривал Горыныча, заставляя того открывать рты и высовывать языки. Горыныч терпеливо подчинялся. Но когда смотритель решил прощупать ему живот, дракон нетерпеливо рыкнул, что-то сказал по-драконьему и ушёл в вольер. Там он в два укуса сожрал приготовленную ему на ужин баранью тушу, выдул огромное ведро молока, брякнулся на бок и богатырски захрапел. Аркен, которому хотелось прослушать лёгкие Горыныча, не решался сунуться к нему.

– Аркен, оставь его, пусть спит, – спокойно сказал профессор Вирений. – Елович, отпусти молодого человека, что ты трясёшь его, как грушу.

Похоже, только профессор понял, где был дракон. Он подошёл ко мне и положил руку на плечо.

– Алексей, ты понимаешь, что совершил серьёзное нарушение, о котором завтра будет доложено директору? Аркен человек старой закалки, и такого хулиганства не простит. Он страшно испугался, когда увидел пустой вольер.

Я, молча, кивнул.

– Иди домой и постарайся отдохнуть. Завтра у тебя будет тяжёлый день. И спасибо тебе, – неожиданно улыбнулся он.

И вот теперь я стоял перед своим Наставником, который перечислял мне все реальные и вымышленные убытки, нанесённые крестьянам нашим Горынычем, и обзывал меня разгильдяем и злостным хулиганом. А потом пообещал исключить из школы. Исключить? От ужаса я перестал дышать, в животе появился неприятный холодный ком.

Какой позор! Что скажет дед? В магическом мире волшебник, не получивший диплома, считался человеком второго сорта.

– Не исключайте меня, Наставник, – вырвалось у меня.

В отчаянии я был готов расплакаться, как маленький.

Внезапно дверь распахнулась и в кабинет ворвалась Элениэль. За ней стремительными шагами шёл её Наставник алхимик-зельевар Дормидонт.

– Лекс не виноват! Это я его заставила! – она треснула кулачком по какому-то переплетённому в кожу старинному фолианту, лежащему на столе директора.

От книги поднялось облако пыли. Кот Антрацит от неожиданности свалился со стола, зашипел и в испуге вскочил на шкаф.

Нелька подскочила к изумлённому Архимагу и схватила его за руку.

– Исключите меня! Лекс только выполнил мою просьбу и открыл вольер! – орала Нелька, тряся Архимага со всей эльфийской дурью.

Дормидонт решительно утихомирил свою ученицу.

– Немедленно прекратить истерику! – рявкнул он командным голосом и рукой сделал какое-то замысловатое движение. – Реланиумус максимус!

Нелька как-то сразу обмякла. Дормидонт подхватил её под мышки и усадил на диван. Она горько разрыдалась.

– Спасибо, Дорм, – переводя дух, сказал Арсениус. – В моём возрасте уже вредны такие эльфийские страсти.

– Не исключайте Лекса, – твердила обессиленная Нелька, щедро поливая слезами своё платье.

Дормидонт тяжело вздохнул, достал белейший носовой платок и присел рядом с эльфиечкой, вытирая ей слёзы и сморкая сопливый нос.

– Так значит, это ты была вместе с Алексеем? – строго спросил директор.

– Угу, – покаянно кивнула Нелька. – И на Горыныче с ним летала. Господин директор, Горыныч очень хотел слетать к самке. Если бы мы сказали об этом смотрителю, он бы не разрешил его выпустить.

– Ну, наконец-то мы всё выяснили и нашли обоих хулиганов. Ну, что же, значит, и исключать придётся обоих, – вынес беспощадный вердикт мой Наставник.

Стыдно сказать, но я расплакался. Нелька вообще рыдала, уткнувшись в бесстрастного Дормидонта.

Мы ревели, наши Наставники сурово молчали.

– Элениэль чрезвычайно способная целительница, – наконец сказал Дормидонт. – И она прекрасно готовит зелья.

– Да и из Алексея мог бы получиться сильный маг, – лицемерно вздохнул Арсениус. – Кто же знал, что они такое выкинут. Хулиганье! А если в следующий раз они выпустят мантикор или полезут в гости к гидре? Они опасны для школы!

– Мы больше не будем, – хлюпал я носом, вытирая глаза рукавом.