Екатерина Стадникова - Стальной ворон

– Куда?! – Зан схватила его за руку. – Мало ли чо там!

Смысл сказанного был ясен без перевода.

– Мертвые безвредны, – грустно улыбнулся Гримм и зажег на ладони огонь. – Вдруг это такие же потеряшки, как мы?

Тошнотворный запах усиливался с каждым шагом. Смотрящий в Ночь замер, как вкопанный, и выругался.

– Потише, святоша, – хрюкнул Клаус.

– Не зубоскаль, а подойди, – предложил тот. – Только без девчонок.

Когда и второй парень разразился портовой бранью, Тень не выдержала. Она нагнала мальчишек и чуть не потеряла сознание. В боковом коридоре аккуратно лежали два трупа раздетых до трусов мужчин.

– Один точно монах, – произнес Гримм. – И умер… давно.

– Хочешь сказать, «был убит», – поправил Клаус. – Их же зарезали. Обоих.

– Но тогда почему трупы молчат?

Эмьюз отшатнулась. Потемневшие босые ступни, омерзительное пятно на полу и высохшие скрюченные останки рядом впечатались в память и никуда не девались, даже после того, как бедняжка закрыла глаза.

– Не похоже на спокойную смерть, да? – Клаус позеленел.

– Никто, кроме монахов не… не мог пройти сюда. – Гримм натянул повязку и неловко оперся на недавнего оппонента.

– Значит, в аббатстве завелся убийца, – подытожил тот.

– Теперь мы обязаны выйти невредимыми, чтобы рассказать…

– Тебя телепает. – Клаус перекинул руку Смотрящего в Ночь себе через плечо. – Мне казалось, ребята вроде тебя должны спокойно относиться к подобным вещам.

– Сам факт чудовищный. – Парень почти плакал. – Братья все… хорошие люди. Не верю, что кто-то из них способен на такое.

– «Хорошие люди» – понятие субъективное.

Мальчишки, одурманенные вонью, не двигались с места.

– Что там? – Робин опасливо подкралась поближе, волоча за собой Зан.

– Лучше не суйся, – предупредил Клаус.

– Тут… следы на полу. – Эмьюз направила луч Орина на отпечаток подошвы.

– Надеюсь, они выведут нас. – Би подтолкнула подругу в спину. – Невыносимо тут торчать.

Друзья шли быстро и молча. Следы истончались, терялись, пока не стали крошечными пятнышками. Однако впереди уже маячил пролом. Словно бы кто-то разворотил тщательно заложенный камнями проход.

– Осторожно. – Клаус помог Гримму перебраться за стену.

– Что ты видишь? – шепотом спросил тот.

– Что-то странное, – отозвался мальчишка. – Здесь практически уютно. Кроме шуток. Потолок выше, стены украшены узорами, в боковых комнатах светятся какие-то камни. Танцоров тут хоронили с достоинством.

– Это как?

Клаус отстал и заглянул в одну из комнат. Щемящее, трогательное и диковатое зрелище завораживало.

– Зал ожидания, не иначе, – усмехнулся он. – Теням придали вполне естественные позы. Они сидят на длинных каменных скамьях.

– Пусти, я сам взгляну, – Гримм подался вперед.

– Эй! Вы где? – Сердитая Эмьюз вернулась за друзьями.

Но не только мальчишки прониклись невыразимо тоскливой атмосферой. Робин и Зан тоже не удержались и свернули с просторного коридора.

– Тут история любви! – Девочка-дракон призывно замахала рукой.

– Не разделяю воодушевления. – Сердце Эмьюз больно сжалось.

На широкой тумбе обнявшись лежали мужчина и женщина. Он на спине, она на боку. Кроме них в комнате не было больше никого. Отрешенные лица казались счастливыми. Изящная кисть женщины покоилась у мужчины на груди, а он словно прижимал мертвую Тень к себе.

– Уходим, – жестче, чем следовало, приказала Эмьюз.

Коридор резко взял вверх. Туда, где маячила окованная почерневшим металлом дверь.

– Заперто, – подергав ручку-кольцо, отрапортовал Клаус. – Зато замок старый. Попробую поковырять. Посвети.

Он повозился меньше минуты, выпрямился и виновато потупился.

– Вру. Открыто, – вздохнул мальчишка. – Просто она тяжелая.

– Брысь, мелкота. – Зан картинно засучила рукава.

– Погоди, – запротестовал Клаус. – Я понятия не имею, что дальше. Но света Призмы тут как не было, так и нет.

– Дышать темно? – Драконья дочка бесцеремонно отставила парня в сторону.

Он приготовился рассказать дурехе о своих способностях подробнее, но та уже потянула дверь за кольцо. Старые петли не издали ни звука. Громадина плавно отворилась.

– Тупик… – По щекам Зан хлынули слезы.

Подняв Орин над головой, Эмьюз переступила порог. В округлой комнатке высились три саркофага. «Уолтер Мастерс», «Джулиус Боннэр» – а между ними «Альберик Варлоу».

– Тех двоих не знаю, но третий… – Клаус всеми силами старался побороть разочарование.

– Написано «Друг, Отец и Герой». – Зан отчаянно хлюпала носом.

– Это у Мастерса, – мальчишка прищурился. – У Боннэра… не разобрать. Крышка поцарапана. Что у Альберика? Как в учебнике?

– Да, – кивнула Тень. – Первый, Единственный, Лучший.

С потолка посыпалась пыль и каменная крошка. Мгновение спустя плита над головами отъехала в сторону, а в прямоугольное отверстие замигали звезды.

– Господа дети, драть уши начну позже. – Вильгельм Хьорт посмотрел вниз и развеял маску. – Сейчас вас вытащу. Только тихо.

– Я все объясню, Сэр, – солгала Эмьюз.

– Непременно, – перебил тот. – Забирайтесь на – что это там такое? – повыше по одному.

– Прямо на это? – уточнила Тень.

– Не придуривайся, а шевелись. – Вильгельм завертел головой. – Пока тихо, но тут все просматривается.

Дважды повторять не пришлось. Крепкие побеги обвили девочку и подняли на поверхность.

– Сколько вас там? – ворчал Хьорт. – Всем потоком отправились приключаться, что ли?

Клаус обернулся птицей и взмыл в небо. Сделав небольшой круг над рядами могил, он опустился на землю. Мальчишка еще ни разу не встречал такой четкой границы между местом, где свет Призмы есть и где его нет. Разве только у кромки слепого пятна. Необычная аномалия озадачила.