Марина Викторова - Ренди. Жизнь вне времени

Утро началось бодро, но уже через два часа я был никакой. Мозг категорически отказывался соображать, извилины устроили забастовку, вернулась слабость. Мне что-то говорили, спрашивали, но каждая мысль или фраза стоили мне нечеловеческих усилий. Подобно заключенным, я смотрел в окно и считал минуты до окончания рабочего дня.

На самом деле у большинства журналистов свободный график, но я так привык учиться и работать по определенным часам, что уже не мог по-другому. К тому же, начни я планировать свой день сам, пришлось бы объяснять директору, что я все это время делаю. А так я заслужил репутацию дисциплинированного сотрудника и мог часами читать статьи или книги в Интернете, не вызывая подозрений.

Ближе к вечеру я оживился, предвкушая два выходных, а в последний рабочий час с 17:00 до 18:00 вообще летал как на крыльях. Попрощавшись с коллегами, я вышел из здания. И тут меня ждал сюрприз: перед входной дверью стоял Ренди. Я всегда поражался тому, когда в кино люди постоянно «случайно» встречаются, без всяких договоренностей приходят в гости и всегда застают хозяев дома, а теперь меня самого кто-то ждал, и не потому, что так было запланировано, а потому, что ему захотелось со мной увидеться.

– Привет! – сказал я, не скрывая радости.

– Здравствуй, Джерри. – Голос Ренди звучал спокойно. – Поехали в ресторан?

– Давай, – не раздумывая, согласился я.

Я всегда любил рестораны потому, что сам готовить не умел. Мне нравилось просматривать меню, выбирать блюда, нравилась оживленная атмосфера, живая музыка и возможность пообщаться с глазу на глаз. На трезвую голову мне удалось рассмотреть его машину – это был черный «порше кайен» последней модели со светлым кожаным салоном, одно из лучших изобретений автопрома.

– У тебя отличная машина, – начал я.

– Да, – ответил Ренди, не отрывая глаз от дороги. – Новые автомобили – одно из лучших искушений этого мира. Перед ними нельзя устоять.

– Куда мы едем?

– В «Венецию».

Я понял, что Ренди имеет в виду ресторан итальянской кухни на Тверской, так как мне случалось бывать там раньше.

– Отлично! – обрадовался я. – Там готовят лучшую лазанью из всех, что мне случалось пробовать.

– Знаю. – Ренди приветливо улыбался. – Вчера я немного перестарался.

– О да! Меня даже алкаш Яша, давно пропивший последние мозги, осудил.

– Если человек не в меру увлекается блеском ночи, последствия именно такие.

– Так кто же ты? Джинн? Демон? – Мне нравилось играть в загадку; я чувствовал себя героем мистического триллера.

Уловив мое настроение, Ренди ответил в том же стиле:

– У меня много обязанностей. Я учитель, палач, наблюдатель, коллекционер, сопровождающий.

– И чем же такого человека заинтересовала моя скромная персона?

– А почему бы и нет, – усмехнулся Ренди.

– Я же не звезда, не принц. Так, обычный великовозрастный бездельник.

– В любом обществе и в любое время существует эффект 10 %. Есть 10 % самых бедных и 10 % самых богатых, 10 % самых известных и 10 % самых ничтожных, 10 % счастливых и 10 % несчастных, талантливых и бездарных. Большинство произведений – картин, музыки, песен, фильмов, книг – посвящено именно 10 %. В них у героя или героини либо изначально очень удачные входные данные: природная гениальность, огромное наследство, банальная «избранность», либо наоборот, жизненная ситуация хуже некуда, впору повеситься. Не люблю трагедий из оперы «родители били, в армии потерял ногу, жить негде, семеро по лавкам». Тут можно только посочувствовать. Скучно, благотворительность не мой профиль. Точно так же меня не интересуют современные «принцы и принцессы», которым с самого рождения дано все, что только можно пожелать, хотя иногда случается наказывать тех, кто не ценит своей удачи. Меня интересуют оставшиеся 80 %. Их принято называть обществом, хотя на самом деле каждый человек уникален. Мне интересны мечты, желания, образ жизни тех людей, которые знают, что такое отвечать за себя самому, но в то же время не погрязли в необходимости выживать каждый день.

Увлекшись разговором, я не заметил, как мы подъехали к ресторану. Нас встретила хостес и проводила за столик. Едва почуяв запах вкусненького, мой желудок стал требовать внимания. Я уже знал, чего хочу, но все равно пролистал меню. Когда подошел официант, Ренди заказал «то же самое». Такое доверие моему вкусу очень польстило самолюбию.

– Как статья? – спросил Ренди, когда официант ушел. – Приняли?

– Ты же говорил, что знаешь обо мне все. Значит, и это должен знать.

– Смотрю, ты уже отошел от вчерашнего, раз есть силы язвить.

– Вполне! Хотя, признаюсь, сегодня утром еле встал.

– Ты по жизни с трудом просыпаешься. Знаешь выражение: «Самый страшный враг для человека он сам»? Лишь немногим удавалось победить себя.

– Приведи пример, – заинтересовался я.

– Бадиа аль-Джамаль.

– Давным-давно в городе Басра, – Ренди начал рассказ, – жил купец по имени Маршуд, что в переводе с арабского значит «благоразумный». Имя полностью соответствовало стилю жизни. У него было много золота, красивый дом, верная жена, не хватало только ребенка. Маршуд очень переживал, что после его смерти все перейдет в руки чужих людей. Каждый день он усердно молился Аллаху, прося послать ему ребенка, чтобы тот продолжил отцовское дело и стал усладой в старости. И случилось чудо – после 10 лет брака жена Маршуда забеременела, а через девять месяцев на свет появилась девочка. Отец назвал ее аль-Джамаль, что значит «прекрасная».

Это имя ей не слишком подходило. Девочка росла симпатичной, но особой красоты в ней не было. Вопреки традициям купец растил ее как свою наследницу, обучая искусству торговли, математике, корабельному делу и всему тому, что, по его мнению, надлежало знать хорошему коммерсанту. Чтобы гильдия купцов позволила девочке в будущем наследовать отцовское дело и приняла ее за равную, когда дочке исполнилось двенадцать лет, Маршуд решил устроить ей испытание по обычаям того времени.

Как полагалось, он созвал знатных людей Басры. Когда все приглашенные были на месте, Маршуд взял саблю и бросил на нее шелковую вуаль, чтобы продемонстрировать остроту оружия: легкая ткань разлетелась на две ровные полоски так, что не осталось ни одной вылезшей ниточки. Собравшиеся члены гильдии закивали головами в знак своего одобрения. Тогда Маршуд приказал дочери выйти в центр. Затем он резко взмахнул саблей; оружие просвистело в миллиметре от уха девочки, но аль-Джамаль не шевельнулась. Купец сделал еще один выпад. На этот раз наконечник сабли остановился рядом с глазом испытуемой, но она даже не моргнула. Маршуд встал за спиной дочери, чтобы та не могла его видеть. Аль-Джамаль чувствовала, что лезвие почти касается ее шеи, но не сделала даже попытки обернуться, так как малейшее движение грозило серьезной раной. Девочка чувствовала, как сильно бьется ее сердце, но все же прошла проверку до конца. Все члены гильдии стали поздравлять Маршуда и согласились, что такая храбрая дочь достойна того, чтобы продолжить его дело. Тогда же ей дали второе имя Бадиа, что означает «изумительная».