Нина Еперина - Голос крови

– Думаю, что через час.

– Я скоро буду готова, потому что меня Генрих Степанович не впустит внутрь камеры, если я не получу укол в вену. Вот такая тяжелая жизнь у меня в этом подземелье, а ведь прикрывается заботой о моем организме…. – Таня улыбнулась и ушла в процедурный кабинет.

Через час в барокамере собралась целая толпа народу. Дело упрощалось тем, что военные проверили анализы воздуха и уверили всех, что маски не нужны и защитные костюмы тоже. Ученые мужи постарались прорваться на эксперимент внутрь камеры, кто как мог.

Выборочная часть группы лаборатории стояли около рептилии. Среди них Таня заметила Лену и, помахав рукой, позвала с себе поближе.

Вся остальная масса народу стояла за стеклянной стенкой, но что там творилось! Весь их этаж, которому Генрих милостиво разрешил присутствовать, прилип носами к стеклу!

Костя в марлевой повязке и в перчатках со шприцом в руке подступился к рептилии. В шприце был уже опробованный на крокодилах в зоопарке спец раствор, который три дня проверяли медики военных и ручались, что именно он на сто процентов «разбудит» рептилию. В состав раствора входило и блокирующее серебро.

Все дружно затаили дыхание. Костя сделал укол и отошел. Стояла гробовая тишина. Никто не шевелился и даже не дышал.

Генрих Степанович и Андрей, почему-то, взялись, как девочки, за руки.

Зато рептилия стала проявлять признаки жизни. Она стала шевелить пальцами на передних конечностях, потом самими конечностями, и передними и задними, разгибая и загибая три когтистых «пальца» на лапах и тут в гробовой тишине громко вскричал Генрих Степанович:

– Стоп! Мы же ее даже не привязали! А если она начнет у нас тут сражение?

– Костя! Быстро дуй за эластичным бинтом для перевязки вен после операции. Он в третье лаборатории есть! – Таня тоже занервничала, а весь коллектив дружно испугался, видно было по лицам. Народ стал отодвигаться от стекол к стенкам и с опаской огладываться по сторонам, как будто сзади на них мог кто-то напасть. Так проявлялось состояние общего нервоза.

Костя примчался обратно через одну минуту. Андрей и Костя прикрутили к боковым ручкам операционного стола и нижние, и верхние конечности вовремя, потому что ОНО зашевелилось и издало стон. Тане стало очень жалко эту старую «Матрону». Она сделал очень участливое лицо, и тут же ухватилась за Лену, как за спасательный якорь.

– А может, не нужно было ее привязывать. А? Больную женщину. – выговорила она сочувственно.

– Так! А вот теперь ты определись! Ты за красных или за белых! – сказал Вадим Тане прямо в лицо. – Сердобольная ты наша. Сама говорила, что они нас всех на консервы будут использовать, а теперь тебе жалко!?

Рептилия открыла глаза и стала смотреть по сторонам. Все сразу парализовано замолчали. Она стала медленно поворачивать голову, отчего народ сильно испугался лицами и, затаив дыхание даже отступил снаружи от окон. Все смотрели на рептилию, не отрывая глаз.

И вдруг на глазах у всех ее лицо стало меняться. Это напоминало кадры спецэффектов в кино! Голова стала укорачиваться, морда пропадать, задвигаясь в череп, а глаза приобретать нормальный, человеческий разрез и в них появились круглые зрачки, вместо черных щелей на желтом фоне.

У Тани волосы на спине зашевелились, а на загривке и на всем теле просто встали дыбом! Она чувствовала это всеми своими внутренностями! Она ощутила себя собакой, которая ощетинивается перед смертельной опасностью! Лена прижалась к ней и тихо дрожала. Таня почувствовала это через одежду, и руки у нее тоже затряслись.

По барокамере прошел тихий ропот.

Вместо коротеньких конечностей у всех на глазах вырастали настоящие руки, а на ногах стали втягиваться внутрь когти и появляться человеческие пальцы в количестве по пять штук и с ногтями.

Из голого черепа стали прямо на глазах вырастать волосы и уже через десять минут на каталке лежала пожилая, очень худая и обнаженная женщина, которая с испуганным лицом смотрела по сторонам.

Таня схватилась первая и бросилась прикрывать ее простыней.

Все стояли до такой степени пораженные, что не могли вымолвить ни слова! Сказать, что у всех был шок, не сказать ничего!

Постояв еще немного, народ тихо стал расходиться сам. А все, кто стояли в барокамере не знали, что им делать дальше. Таня почувствовала общее замешательство и взяла инициативу на себя.

– Я предлагаю всем освободить камеру и пройти в кабинет Генриха Степановича, а я, пожалуй, останусь здесь с Юлей и Леночкой. Согласны? Все равно видеокамеры все пишут, и вы ничего не пропустите, наблюдая на большом компьютере в кабинете.

Все с явным удовольствием стали уходить за дверь. Уже через несколько минут в камере никого не осталось, только Таня, Лена и лаборантка Юля.

– Привет! Вы меня слышите? – спросила Таня, пододвигая к рептилии стул и показывая девочкам, чтобы они сделали то же самое. – Вы говорите по-русски?

Рептилия повернула голову в сторону Тани, и молча стала ее рассматривать.

– Вы меня слышите или нет? – повторила Таня свой вопрос.

Она тоже стала рассматривать то, что лежало перед ней. Пожилая женщина лет около семидесяти со светлыми, седыми волосами, явно окрашенными и завитыми химическим путем. Внешность ее была достаточно интеллигентной. Голубыми глазами она вопросительно смотрела на Таню. Лицо было худощавым, с аккуратным носиком и ротиком, явно или подкрашенными губами или с искусственным тату, который стал сейчас моден на западе. Таня поняла, что эта мадам проживала или в европейской стране, или в центре всех рептилий, в Америке.

– Лена. По-моему она не говорит по-русски. Давай ты с ней разговаривай. Может она на английскую речь откликнется. Судя по тату на губах и на глазах, дама вела достаточно светский образ жизни.

– Я вас понимаю. – вдруг ответила дама. – Мы знаем все земные языки. Судя по всему, вы в курсе кто я. Поэтому задавайте свои вопросы. Они меня тоже очень интересуют. Необходимо выяснить, для чего я вам нужна, поэтому не было необходимости транс мутироваться. Я могу вернуть мой настоящий облик, если вы будете настаивать.

– Если возможно, нам бы лучше в привычном для нас виде общаться с вами. – попросила Таня. – Вначале нужно решить насущные вопросы. Вы голодны? Если да, то, что вы сейчас сможете употреблять?

– Да. Я сейчас действительно очень голодна, но вначале пить. Наверное, у меня обезвоживание в результате кровопотери.

– Юлечка, быстро за водой. Вы врач? – удивилась Таня. – Вы так хорошо понимаете состояние своего организма.

– Да! Я врач. Врач, как у вас это называется, широкого профиля. У нас нет различий специалистов по профессиям. Знания являются общими. Они попадают в наш мозг во время обучения в школах. Правда, школы у нас несколько другие. Поэтому специализации нет, есть только направления обучения.