Нина Еперина - Голос крови

– Это потому, что мы проживаем на земле около семидесяти жизней, причем разных, а для чего? Для того, чтобы понять, что такое материальное и научиться отказываться от него, оставляя лишь чистую, духовную энергию, а для этого нужны закалка и испытания и материальным, и духовным, и эмоциональным, и прочими неприятностями. Я думаю, что вы одно из испытаний! Крупная мировая неприятность.

– И что потом будет с этой вашей выращенной душой?

– Пройдя жизни Ангелов и Архангелов, становимся Низшими Богами, а потом и Высшими, вот тогда нам будет позволено создавать свои Галактики, солнца, звезды, планеты, а затем и выращивать на них людей. Вот наше высшее, точнее высочайшее предназначение! А каково ваше высшее предназначение? Вы знаете?

– Нам не дано этого знать. Это знают только наши Высшие Сущности.

– Ваши Высшие Сущности это безмозглые червяки, не имеющие даже тел и подселенные в искусственные тела биороботов Алиенов. Вы даже этого не знаете! А потому и не знаете, что вас просто, как говорят у нас, тупо используют для получения ГАВВАХА и все! Вы, как муравьи, таскают в муравейник еду для вашего прокорма, на чистом инстинктивном посыле, и таскаете из нас наш ГАВВАХ вашим хозяевам и все. Вы маленькие шестеренки в Больших Космических Отношениях Высших Сил! Но если у нас есть будущее, которое каждый человек может построить себе сам, то вы даже этого не имеете. Тупо едите, тупо откладываете свои яйца, некоторым, правда, повезло. Они уже могут размножаться половым путем, но даже не понимают и не представляют, что такое Любовь! Мне вас, как вид, очень жалко! Слепое оружие для получения черной энергии! И все! – Таня горестно покачала головой.

«Света» задумчиво смотрела на Таню, как бы решая, имеет ли она право рассказывать ей многовековые тайны Вселенной, известные ее виду? Потом медленно пошла дальше одна по кругу камеры и замолчала совсем.

Таня поняла, на сегодня очередная «душещипательная беседа» закончена и нужно оставить ее одну. Пускай подумает.

В голове у Тани что-то зазвенело длинно и навязчиво. Внутренней памятью вдруг вспомнилось и подумалось, просыпаясь, что этот звук разбудил в ней состояние нервозности, вдруг всколыхнувшееся когда-то внутри! То состояние, с которым она проснулась тогда, давно, при их аресте. Тогда стук был дребезжащим, потому что стучали в окно, а сейчас в голове звенело, но тоже очень настойчиво, как тогда…

В груди захолодело, и она подумала задней извилиной, что эта нервозность, наверное, от беременности, как и тогда….

Таня так отвыкла от подобных звонков, из ее старой, наземной жизни, когда поднимали по срочному вызову в клинику, потому что здесь они жили размерено, и по расписанию.

Она потянулась к телефону, но Вадим уже снял параллельную трубку, сказал:

– Слушаю. – а потом замолк и только качал головой, сидя спиной к ней и спустив ноги с кровати.

И так минут десять, потом ответил:

– Есть! – опустил руку с трубкой на колено, и молча стал смотреть в стену, как пьяный.

Таня смотрела на него и не понимала, что происходит, но сердечко вдруг опять сжало и защемило, отчего воздуха стало не хватать, и Таня потянулась за стаканом с водой. Это шевеление как бы разбудило и отрезвило Вадима. Он положил трубку на рычаг и повернул голову в ее сторону. Глаза спросонья еще не до конца были адекватными, но уже очень грустными.

– Антонина Захаровна умерла. – пресно сказал он. – Тебе дают два дня на похороны, а еще у нас неприятности. Военные с разрешения сверху забирают нашу Свету в свои лаборатории и… – Вадим, как старый дед пошамкал губами, а потом выдавил из себя, – тебя забирают вместе с ней, как сопровождающего специалиста. Дали на сборы немного времени. К девяти часам утра ты должна собрать весь материал по ней, и все анализы, и все наши заготовки с кровью. То есть создать за. – Вадим посмотрел на ручные часы. – четыре часа мини лабораторию. Так что поднимай народ и собирайся. Военные прибудут через два часа, чтобы подготовить Свету к поездке. Они везут с собой приборы и изоляционный костюм для нее.

– Здрасьте, пожалуйста обосрамшись! – Таня соскочила с кровати. – Этого еще не хватало! А нас, значит, побоку? Нет! Что они себе позволяют? Я, между прочим, немножко беременная! Или им все это по барабану? Нужно поднимать лаборантку тоже, потому что все мои личные инъекции у нее. Тоже нужно забрать с собой. Как я там без лекарств? А ба Тоня когда умерла, тебе не сказали? И когда похороны? Тоже не сказали. А как там папа и мама? Почему ты мне трубу не дал? Руководству точно по барабану мои личные проблемы и моё самочувствие. – И Таня заплакала.

Грузились в два микроавтобуса типа «Рафик», но оформленные изнутри по последнему писку военных достижений. Один, оборудованный под лабораторию со всеми данными по Свете, включая заготовки крови, плюс лекарственные препараты для Тани, и частью военных генералов в штатском. Во втором ехали вторая часть военных генералов, тоже в штатском и Таня со Светой.

Свете сделали инъекцию серебра, надеясь, что это будет работать вкупе с костюмом, чтобы изолировать ее мысли. Костюм был весь блестящий под серебро, как у космонавта, и очень плотно застегивался на массу застежек, а на голову Свете водрузили настоящий шлем, с пластиковый забралом на лице. От этого Света затихла, сжалась, выглядывая из-за прозрачного забрала, как мышка из клетки, и вращала глазами с испуганным выражением.

«Интересно, а ясновидение им дано или нет? Нет! Явно не дано, иначе бы она не выглядела такой испуганной, а просканировала свое будущее». – подумала Таня, искоса подглядывая за Светой.

До военного аэродрома было всего один час езды, разговаривать было не с кем и не о чем. Таня стала рассматривать пейзажи предгорий Саян. Она так давно не была на поверхности, что даже соскучилась по красотам родной земли.

Начало лета в горах всегда грандиозно и впечатляюще! Сразу приходят мысли о тщетности и краткосрочности бытия, о никчемности многих событий на фоне вечности.

Таня закрыла глаза и тоже погрузилась в воспоминания. Она вспомнила ба Тоню и сердце у нее защемило. Она так давно ее не видела, и понятно было, что уже и не увидит. Никогда больше она не накормит Таню пирожками с капустой. Загрустилось до боли, но Таня отогнала грустные мысли и стала мечтать о будущем, надеясь, что оно ее не подведет. Она представила, как бабушка была бы рада ее сыну, своему внучку, которого она так долго ждала. Она представила, каким он родится, толстопузеньким с розовыми пяточками, с ямочками на щеках и беленькими кучеряшками. Как будет агукать у Тани на руках, улыбаясь этими ямочками и сучить розовыми пяточками, а она будет смеяться от радости и целовать в розовую красоту и в пухленькие пальчики на ножках….