Александр Ерунов - Победитель

После столь насыщенного событиями дня они впервые остались одни и были безмерно счастливы этим. Им казалось, что, кроме них, в этом мире не существует больше никого и что он создан специально для них. Загадочный свет луны и легкое дуновение ветерка, шелест листвы и ароматы полевых цветов, мягкий ковер из трав и золотистый песок морского пляжа – все это богатство и разнообразие живой природы предназначено словно для них двоих, для него и для нее. Они слушали заливистое пение птиц и мерный стрекот цикад, и этот удивительный концерт тоже исполнялся исключительно для двух слушателей.

– Я искренне надеюсь, что теперь и все последующие дни будут для нас такими же счастливыми, как этот, – ответил ей Виктор.

– Нет, такого уже не будет никогда, – улыбнувшись, возразила Настя. – Не каждый день тебе возвращают любимого, с которым ты уже попрощалась навсегда. Ты просто представить себе не можешь, как мне было плохо без тебя!

– Могу, – печально вздохнув, ответил Виктор. – Мне было ничуть не лучше.

– Да, конечно. Но ведь мы еще и похоронили тебя. Это было так ужасно! Тот серый, унылый день навсегда останется самым страшным в моей жизни. И хотя я знала, что ты жив, для меня эти похороны были не ритуальными, а самыми настоящими. Ведь я сама прощалась с тобой навсегда, без надежды когда-нибудь увидеться вновь!

– Надо будет обязательно сходить на свою могилку, – лукаво улыбнувшись, вздохнул Виктор. – Возложить цветочки, прополоть траву. А правду говорят, что тот, кого один раз уже похоронили, жить будет долго?

– Тетушка Миврана права, ты шалопай, каких свет не видывал! – возмутилась Настя. – Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным?! Как можно шутить такими вещами?!

– А я вовсе и не шучу. – Виктор вдруг перешел на таинственный шепот. – Я слышал, что смерть, забрав кого-то один раз, успокаивается на этом и потом обходит его стороной.

Виктор немного помолчал, наслаждаясь растерянным видом Насти, но тут его глаза вновь лукаво блеснули, в них заплясали озорные чертики, и, улыбнувшись своей неотразимой улыбкой, он спросил:

– А памятник-то хоть красивый поставили?

– Какой же ты все-таки балбес! – рассмеялась Настя и отвесила ему шутливый подзатыльник. – Памятник ему при жизни подавай! Мы пока поставили только временный крест. Если уж памятник так тебе необходим, сам выберешь тот, который тебе больше всего понравится и будет полностью соответствовать твоему вкусу и тщеславию.

– Я вовсе не тщеславен, но и забытым героем тоже быть не хочу! – с наигранным пафосом в голосе воскликнул Виктор.

– Боже мой! – молитвенно закатив к небу глаза, воскликнула Настя. – И в кого я только влюбилась?! Вроде бы парень из такой серьезной, почтенной семьи! Папа – король, брат – великий воин и Опора Престола, тетушка – так и вовсе сама доброта! И что же?! При таких замечательных, солидных родственниках он сам почему-то вырос непутевым и абсолютно несерьезным мальчишкой! Ну подскажи, господи, что мне теперь делать?! Ведь именно таким я его и люблю!

– И я тоже люблю тебя такой, какая ты есть, – нежно целуя девушку в губы, прошептал Виктор. – Потому что ты самая лучшая, самая красивая, самая нежная. И еще потому, что ты моя единственная любовь до конца жизни!

Эгиль летел в черную бездну, и его душа сжималась от страха. Возможно, он даже что-то кричал, но только в мире духов крика слышно не было. Его сердце сковывал ледяной ужас. То, что неумолимо приближалось к нему, невозможно было описать словами. Это был конец. Конец всему – жизни, существованию, самой его личности. Там, впереди, Эгиля ожидали только вечная мука, вечная боль и вечное страдание.

И еще было унизительное осознание того, что он проиграл. Проиграл в тот самый миг, когда уже почти праздновал победу, и единственное чувство, которое еще сохранилось в нем, так это лютая ненависть к победителям. Так не должно было случиться, ведь он, в ком течет кровь правителей двух миров, просто создан для того, чтобы сидеть на троне! Не Эрланд, не Виктор, не кто-то другой, а именно он! И по праву рождения, и по уму, и просто потому, что он хочет этого больше других! Кто-то должен был помочь ему, но вот только кто? Неужели все его начинания, все тщательно продуманные планы закончатся настолько бесславно? Это же несправедливо, в конце концов!

И тут падение Эгиля сначала замедлилось, а вскоре и вовсе прекратилось. Он как будто завис в пустом пространстве, и перед ним возникло ужасающее лицо Темного бога. Багрово-красные хищные глаза Локи с интересом изучали новую игрушку.

– Я услышал тебя, и мне понятны твои чувства, – голосом, при звуках которого сжималось от ужаса сердце и хотелось куда-нибудь спрятаться, произнес бог. – Даже здесь, в моем царстве, ты сохранил то, что особо близко и знакомо мне, – ненависть к победителям, злобность души и неуемное стремление к власти. Когда-то мне самому пришлось пройти тем же самым путем, что и тебе. Я проиграл Одину схватку за власть над миром и был низвергнут сюда. Но и здесь я не смирился с поражением, продолжая бороться. В чем-то я даже преуспел, ведь власть тьмы продолжает оказывать влияние на мир, сея ненависть и злобу и собирая богатый урожай погибших душ.

– Помоги мне, великий Локи, и я буду вечно служить тебе! – прохрипел Эгиль.

– Помочь? – злорадно рассмеялся Темный бог. – Будешь служить? А почему ты думаешь, что мне интересно это предложение? Нет, смертное существо, мне больше не нужны слуги. Они ленивы, вороваты и слишком уж трясутся за свою никчемную жизнь. Даже лучшие из них вроде Нидуда в конце концов превращаются в зажравшихся нахлебников, которые слишком много просят и слишком мало дают взамен. Теперь мне нужны только рабы! Рабы, беспрекословно исполняющие мою волю, готовые на все ради того, чтобы удовлетворить любые мои желания! Согласен ли ты стать моим рабом, Эгиль? Согласен ли сеять зло и ненависть только ради того, чтобы доставить мне удовольствие? Согласен ли убивать только ради самого убийства? Согласен ли ты погубить весь Иггдрасиль, если на то будет моя воля?

– Я согласен на любые твои условия, – безропотно согласился Эгиль. – Меня никогда не мучили угрызения совести по поводу убийств, а добро и зло и вовсе понятия относительные. И какое мне дело до Иггдрасиля, если меня самого не будет в живых? Да гори он ярким пламенем!

– Замечательные слова законченного эгоиста! – самодовольно расхохотался Локи. – Что же, тогда будем считать, что наша сделка заключена! Я не только помогу тебе, но и дам силу, которой не обладал даже Нидуд. Ты станешь настоящим чудовищем, которое приведет в трепет моих врагов, новым Гренделем [23], вселяющим ужас в жалкие племена людей! Ты станешь моим оружием, моей тенью, которая накроет мир, и вместе мы погубим всех тех, кто не захочет признавать мою власть. Ты думаешь, что быть рабом плохо? Вовсе нет! Раб ни за что не отвечает, ни о чем не думает. Он просто исполняет то, что ему приказано, а за это хозяин кормит его и заботится о том, чтобы раб был в состоянии исполнять свою работу. Ты же будешь рабом привилегированным, наделенным особой силой. Надеюсь, новые способности, дарованные мною, помогут тебе совершить и мою, и свою месть, но и прежние тоже останутся при тебе.