Александр Ерунов - Победитель

Прежде с обязанностью выслеживать и уничтожать темных тварей неплохо справлялся покойный Сакси. Он был заядлым охотником и сам вызвался исполнять данную задачу, находя ее увлекательной и совсем необременительной для себя. Иногда на охоту выходил и Нидуд, но для него это было скорее развлечение. Ульф тоже числился в записных охотниках, но ему оставляли дичь поскромнее той, которую брали на себя конунг и его третий сын от Трюд. В этот раз он впервые выходил на столь крупного и опасного зверя, и это был для него прекрасный шанс отличиться.

Ульф отправился в лес, и несколько дней от него не поступало никаких вестей. По истечении недели Эрланд начал беспокоиться за судьбу охотников и снарядил новую группу, на этот раз – уже для поиска Ульфа и его людей. Он возглавил ее сам, чтобы лишний раз доказать дварфам, что по праву занимает престол Нидавеллира. На этот раз силы они собрали весьма серьезные: в поисках принимало участие более ста человек.

Дварфы начали прочесывать лес, и первые же находки изрядно озадачили и напугали их. На одной из проплешин леса они обнаружили место схватки охоты Ульфа с неведомым чудовищем. Все гончие оказались растерзанными в клочья, а их изуродованные тела валялись по всей поляне. Они не развеивались, как это происходило в Мидгарде, поскольку принадлежали миру Нидавеллир и были его порождением. Иногда на глаза попадались и предметы амуниции самих охотников: мечи, щиты, луки, шлемы, но ни одного из дварфов ни живым, ни мертвым обнаружить не удалось.

– Похоже на то, что эта тварь пожрала их всех, – высказал предположение Харальд. – Или утащила в свое логово.

– Почему ты так думаешь? – спросил Эрланд.

– Да потому, что гончих она не тронула, поскольку те несъедобны. Как порвала их на кусочки, так и бросила здесь. А вот дварфы исчезли, причем все. Наверняка тварь утащила их в свое логово. Вопрос только в том, где оно находится. На мой взгляд, единственное место в этом лесу, где можно спрятаться, – серебряные шахты. Думаю, что поиски нужно продолжать там.

– Сколько выходов из шахт тебе известно? – поинтересовался Эрланд.

– Я знаю о трех, но сколько их там на самом деле, никто не считал. Думаешь, нам нужно разделить охотников?

– Судя по тому, что мы видим здесь, делать этого не стоит. Чудовищу будет проще разделаться с нами по частям. Посмотрим, каким из выходов оно пользуется, а остальные можно завалить. Или, еще лучше, взорвать. Мы можем доставить динамит со стройки, там его много.

– А почему не взорвать сразу все шахты?

– Пока есть надежда на то, что Ульф и его охотники живы, мы не имеем права так поступить, – вздохнув, ответил Эрланд. – Если мы действительно хотим что-то изменить в Нидавеллире, то начинать нужно с отношений друг к другу. Бросаться дварфами, как поступал Нидуд, мы не имеем права. Что мы скажем матерям, женам и детям тех, кто отправился на эту охоту? Что мы пожертвовали жизнями их близких только ради того, чтобы сохранить свои собственные?

– Да, ты прав. Возвращаться к тому, от чего мы все так стараемся уйти, не имеет смысла, – согласился Харальд. – Тогда я пошлю за динамитом?

– Посылай, конечно.

Жуткий грохот вывел Эгиля из того состояния, которое стало теперь для него заменой сна. Он вскочил на ноги и потянул ноздрями воздух. Со стороны северного выхода сильно несло дымом и пылью.

«Что это? – подумал он. – Обвал? Только этого мне и не хватало!»

Он метнулся в сторону восточного выхода, но в этот момент своды пещеры вновь содрогнулись, и грохот послышался уже с востока.

«Нет, это не обвал! – промелькнуло у него в голове. – Это дварфы заваливают входы в шахту взрывами! Пронюхали, гады, о моем убежище, и теперь пытаются заживо похоронить меня здесь!»

Эгиль вдруг запаниковал. При всем своем ужасающем обличье внутри он оставался прежним, и его сущность инстинктивно цеплялась за жизнь. Локи был прав, для того, чтобы привыкнуть к своему новому телу и новым возможностям, необходимо было время. Он уже знал, что сильнее любого из дварфов, шутя разделался с дядей Ульфом и его дурацкой охотой, новая шкура оказалась настолько крепкой, что пришлась не по зубам даже гончим и не пробивалась мечами. Но как выжить, оказавшись запертым в этой ужасающей каменной могиле?!

Пока еще сохранившееся в нем воображение тут же нарисовало страшную картину, как он голодный бродит по этим подземным лабиринтам и считает за счастье, если удастся поймать крысу и живьем съесть ее. Нет, первая брезгливость у Эгиля уже давно прошла, и он ничуть не гнушался тем, чтобы питаться сырым мясом. Он с удовольствием подкрепился дядей Ульфом и его охотниками, но пищи ему теперь требовалось много, а шахта ею отнюдь не изобиловала. Да и любое живое существо избегало встречи с ним, инстинктивно чуя верную гибель, которую это сулило.

«Надо прорываться через южный выход! – решил он. – Если, конечно, еще не поздно!»

За время, проведенное в пещере, Эгиль заметно вырос, так что теперь мог передвигаться по ходам только на четвереньках, но это нисколько не смущало его. Быстро перебирая конечностями, он пополз к южному выходу. К большому облегчению, выход был еще не завален, но там Эгиль сразу почувствовал засаду.

«Вот, значит, как?! – злорадно подумал он. – Решили перехватить меня здесь? Хитро задумано, но посмотрим, как у вас это получится! Я ведь не безмозглый зверь какой-нибудь, а существо мыслящее!»

К немалому удивлению Эгиля, вылезти наружу ему удалось с большим трудом. Он и в самом деле заметно вырос в подземелье, и, если бы дварфы не испугались ужасающего вида своего противника, они могли бы попытаться прикончить его, пока он продирался наружу. Но благоприятный момент был упущен, и Эгиль предстал перед своими врагами во всей своей красе. Он издал невероятный рев, от которого леденела душа, и хотел уже броситься на дварфов, но тут в него тучей полетели стрелы, а вокруг выхода загорелся специально подготовленный хворост. Стрелы Эгилю особого вреда не причинили, но при виде огня он попятился. Как любое ночное существо, он неуютно чувствовал себя при свете, да и пламени тоже побаивался.

Его смятение вдохновило дварфов, и они с воодушевлением стали подбрасывать в огонь новые охапки хвороста.

«Собрались поджарить меня? – подумал Эгиль. – Нет уж, любезные дварфы, в мои планы превращение в жаркое совсем не входит. Я не знаю, как мое новое тело отреагирует на огонь, но пробовать его на жаропрочность почему-то не хочется. Что же, тогда мне придется просто исчезнуть отсюда. У меня же есть амулет, подаренный мне Нидудом! Я ведь с самого начала собирался переправиться из Нидавеллира в Мидгард, так что сейчас для этого наступило самое подходящее время».