Елена Суханова - Лучезарный след

– Охренел?! Со слугами так разговаривай!

Вообще-то, по моему мнению, со слугами-то как раз нужно говорить ласково. Они имеют доступ к твоим вещам, деньгам, еде. А ко мне, любимой, и вовсе стоит относиться бережно. Такая замечательная на свете одна.

Я продолжила подъём, снова уловив за спиной смешок.

Точно, Лазарь.

Утром следующего дня, в главном корпусе, перед стенгазетой высказывалась Зорица. Призывала быть добрее и щедрее. Собирала гривны, следуя за высокими целями. Я предпочла не читать, что там на стене написано (интересно, они с Младой теперь дома свой листочек рисуют? Приобретёт ли им Боянович новое оборудование, дабы продолжили стряпать выпуски на продажу?), но не услышать не могла. Зорица уговаривала скидываться на помощь приюту для брошенных животных. Я не против благотворительности. Однако акула в качестве основного аргумента приводила:

– Всё добро, какое мы приносим другим, к нам непременно возвращается!

А я в это не верю. И считаю, что нельзя делать добро, руководствуясь столь корыстным принципом. Это уже не добро, а вложение денег в собственное будущее благополучие. Добро нужно делать исключительно из желания его совершать. Ничего не ждать взамен. Удивительно, как люди умеют всё обращать себе на пользу!

В коридоре меня догнала Надёжа.

– Ты знаешь, что в ВГА ещё одного Забытого присылают? Мне девчонки сказали. А им – знакомые. Подруги Млады.

Я неопределённо пожала плечами. Вспомнила Добрыню. Заныла совесть. Стоит, пожалуй, перед ним извиниться.

– Это же здорово, – продолжала Надёжа, – связи между сословиями и всё такое!

– Подожди, – я остановилась недалеко от аудитории, где уже собиралась наша группа, в ожидании преподавателя, – ты же сама подписывала документик в пользу того, чтобы Забытых турнули к нечисти из Академии.

– Но Храбр же – герой!

Логика железобетонная. Не поспоришь. Почему я так легко не отказываюсь от своих убеждений? Возможно, иногда следовало бы.

Сидя на занятиях, машинально конспектируя лекцию, я снова думала о том, что в голове у меня уже давным-давно полно мыслей о чём угодно, только не о содержании записей в тетрадях. Конечно, в этом я не одинока. Но раньше всё-таки посещение занятий имело для меня смысл, учёба доставляла удовольствие. Теперь же прогуливаю постоянно. Появились задолженности. Задания не выполняю. Работы вовремя не сдаю. Постыдив себя несколько минут, я вспомнила, что у меня сегодня игра (содрогнулась), следовательно последнюю пару опять придётся прогулять. А то не успею к двум часам. Не в моём положении терять время. И перестала взывать к самодисциплине. Ну её в самом деле.

Академия готовилась к новым праздникам. На сей раз – спортивным. Академия всегда к чему-либо готовится, а состязания по разным видам спорта проводятся едва ли не каждый месяц. К тому же ожидался новый сезон кавээновских битв и межвузовских игр «Что? Где? Когда?» В перерыве я увидела на стене плакаты, объявляющие о старте этих мероприятий. И тут же ко мне подошёл капитан команды ВГА. Искал Дубинина. Похоже, братец становится популярнее меня. О нём уже несколько раз спрашивали. Стоило для этого исчезнуть…

В обеденный перерыв, в столовой, за мой столик подсела Златка. У лекарского отделения не бывает занятий в главном корпусе. Имеются свои несколько зданий на Крутоярской улице. Там рядом и лечебница, где учащиеся мертвецкую посещают и по палатам ходят, добрых людей осматривая. Только вот Златка никогда в своём корпусе не обедает. Говорит, что испытывает потребность пройтись по улице между занятиями, подышать воздухом. Ей тяжело долго находиться на одном месте. Особенно, когда приходится много сидеть. К тому же у них кормят невкусно.

– Ты Дельца видела? – Златка часто обходится без приветствий и пожеланий благого аппетита. – Он назло мне это сделал.

Я пожала плечами:

– А по-моему, хорошо.

– Да ты сама поступать в Академию почти лысая приезжала. Я помню. А Делец знает, что мне люди с волосами нравятся.

Если бы Златка не цеплялась к Ратмиру по любому поводу, они б в своё время не расстались. Всё-таки зря снова начали.

– Радикальная стрижка – хороший старт после неудачного финиша. Есть в лысине что-то… Вот от заклятия избавлюсь и снова наголо обреюсь. Вроде как жизнь заново.

– Волосы – хранилище личной истории. Память, – Златка запустила вилку в свекольный салат.

– Ты в это веришь?

– Не знаю. Моя мама верит.

– Злата, я по ночам скачу на козьих ногах. К чему мне такая память?

Она скорчила недоумённую мину. Потом скосила глаза под стол.

– О! Я смотрю, у тебя джинсы новые.

– Не спрашивай, где взяла. Очень далеко. И там больше нет.

Златка скорчила рожу, обозначающую: «Да подумаешь!»

Когда я нагло, прямо на глазах преподавателя, драпала с последней пары, то столкнулась на ступеньках крыльца с Любавой.

– Добряна, мне так жаль. Лишь сегодня узнала, что ты тоже под заклятием оказалась. Я-то, дурочка, думала, что мне больше всех досталось.

– Больше всех досталось Славомиру.

– Да. Так, конечно.

Спасибо вам, языкастые молотилки Академии! Любава оставалась единственным человеком из моего ближайшего и не очень окружения, кто пребывал в неведении. Меня устраивало существующее положение вещей.

А дома рефлексировала Лучезара:

– Я такая несчастная! Почему никому меня не жаль? Всё в жизни наперекосяк. Всё неправильно и глупо. Я не удалась и не сложилась. Всё не та-а-ак!

Она вытирала слёзы моим платком.

– Верещагина, – я решила оставаться твёрдой, хотя и понимала соседку. Сама время от времени впадаю в такие состояния. Иногда так хочется почувствовать поддержку. Хочется, чтобы кто-то объяснил, какая я на самом деле красивая и умная, и пообещал, что всё обязательно сбудется. И чтобы сбылось! – сейчас не до тебя, поверь. Я боюсь проиграть. А ты распускай нюни погромче. Со всех сторон быстренько сбегутся желающие успокоить, подставить плечо и подушку. А потом ты заживёшь долго и счастливо, однако не здесь.

– Ты никогда меня не любила, – поток слёз. – Меня никто не любит. Парням я не нравлюсь. Подруги разбегаются. Сёстры предают. Отчим говорит, что я наглая и избалованная.

– Надо полагать, заслуженно.

– А мама выбрала его, а не меня.

– Не сравнивай несравнимое.

Я полезла в шкаф, терзаемая глубинным, многовековым вопросом: что мне надеть? Стала выбирать из четырёх своих кофточек подходящую.

– Красную надень, – всхлипнула Лучезара, – внимание привлекает.

– К чему мне внимание?

– А вот я мечтаю о внимании.

Слёзы. Сопли. Нервы.