Алгебра Слова - Вошедшие в неизвестность

Музыкант удивленно обернулся к Кате.

– Неизвестность, приехали, – невозмутимо ответила она.

– Приехать, приехали. Вот только куда именно, что-то не очень понятно, – пробормотал Музыкант.

– Ой… – прошептала Катя, глядя назад. Все обернулись и увидели, как поезд на их глазах начал стареть, ветшать, покрываться трещинами и ржавчиной, пока не превратился в развалину.

– Ничего себе! – выразил всеобщее недоумение Сергей, когда путешественники оторопело смотрели на груду металлолома, в которую превратился поезд.

Королев улыбнулся и оптимистически произнес:

– Вперед, друзья! Придется идти вперед!

– Потому как назад пути, вроде бы не предвидится, – раздался сзади унылый голос Серого. – Именно то, чего я, собственно, и хотел.

– А что тебе назад-то, – возразил ему Ванин, шедший рядом. – Ты же в Неизвестность ехал? Вот и приехал!

Пройдя по пологой дорожке, посыпанной красным гравием, они приблизились к каменному зданию, похожему на стандартный туристический отель. Входные двери были распахнуты. Путешественники вошли в большой полутемный квадратный холл. Слева виднелась стойка ресепшн, за которой, однако, никого не было. Посреди холла располагалось еще одно, но уже круглое небольшое помещение с надписью: «Altar (wishmaster)».

– А это еще что такое? – спросил Музыкант.

– Алтарь. Исполнитель желаний, – вздохнула Катя. – Всю жизнь сказки терпеть не могла, и вот на тебе… попала.

– Отлично! – потирая руки, воскликнул Королев, подошел к округлой стене и открыл дверь. В центр вела дорожка, выложенная светлой плиткой, заканчивающаяся у камня черного цвета, который отливал ярким синеватым сиянием. В камне на уровне плеч находились две овальные выемки по форме человеческих ладоней.

Королев оглянулся на попутчиков:

– Я пойду, посмотрю? – и, не услышав возражений, прошел внутрь. Музыкант взялся за ручку, но тут сверху, над дверью засветилась голубоватая полоска, и дверь не открылась. Музыкант вопросительно посмотрел на Катю. Та пожала плечами:

– По одному?

– Хм… Ну, ладно. Подождем.

В холле зажегся свет. Несколько минут спустя вышел Королев, держа в руке яблоко.

– Ну? – потребовала Катя.

– Я приблизился к камню и приложил ладони к впадинам. Пошла еле ощутимая вибрация. Как будто через них внутрь вливалась и выходила какая-то энергия. А дальше, хотите – верьте, хотите – нет… – медленно начал Петр.

– Рассказывай, не тяни! – заинтересовался Ванин и подошел поближе.

– Я спрашивал, и мне отвечали… Но это был не я! – таинственно продолжил Королев, под взглядами Николая и Кати, выражающими крайнее презрение к началу рассказа.

…«Где я?» – подумал я.

«В Неизвестности», – отозвалось эхом. – «Это место, в котором все создается по твоему желанию. В том случае, если они не будут вступать в противоречие с чьими-то еще желаниями».

«Хочу яблоко», – произнес я, и в руке появилось настоящее яблоко.

«Хочу золотой перстень с бриллиантом в четыре карата, – снова подумал я, но ничего не появилось. – Ну, и где же перстень?»

Голос помедлил несколько секунд: «Исчезновение яблока с ветки дерева в саду не противоречит ничьим интересам. Яблок и так много сгнивает, не дойдя до потребителя. Перстней же с бриллиантами в четыре карата всего тридцать две штуки. И исчезновение такого перстня нарушило бы желание его владельца. Поэтому твоё желание не исполнилось. Если бы перстень где-то валялся потерянный, то ты бы его получил».

«Вот как интересно, – подумал я. – А сколько желаний можно загадывать?».

«Пока не появятся подряд три неисполненных желания».

Я подумал о том, что желание с перстнем уже стало первым неисполненным, и сразу загадал заведомо исполнимое: «Включите свет в холле». Тепло и вибрация в ладонях прекратилась, и я понял, что нужно уходить…

– Что это за и-ди-о-тизм? – спросила Катя, растягивая слова.

– Ха! Ну, теперь мы все себе как позагадываем! Да, Саш? – Ванин обернулся к Серому.

Серый потер указательным пальцем нос в знак подтверждения и согласно кивнул.

– Не все так просто, – охладил их пыл Петр. – Желание одного не должно вступать в противоречие с желаниями другого. Поэтому во избежание непредвиденных осложнений, после каждого несбывшегося загадывайте по яблоку, что ли… Значит, чтобы более менее сносно тут жить, придется искать компромиссы…

– Совсем как в жизни, – раздался сзади голос Музыканта.

– Да зачем тут жить? Давайте загадаем вернуться обратно и дело с концом! – предложил Ванин.

– А кто из вас уверен, что желание вернуться не нарушит условие выполнения? Проще говоря, все ли хотят нашего возвращения? Мы там никому за свою жизнь не помешали? – сказала Катя, и воцарилась обескураживающая тишина. – Дурдом полный. Идите кто-нибудь загадайте хоть шашлык. Есть охота.

– Я советовал бы не рисковать, – засмеялся Музыкант, – вдруг у свиньи есть непреодолимое желание жить?

– Может, по яблочку? – предложил Петр.

– Тогда я пойду, – вдруг заявила Катя и решительно двинулась к двери, дернув за ручку.

– Сейчас шашлык закажет, – предположил Ферт.

– Не, – задумчиво произнес Музыкант, – вряд ли. Еда ее мало волнует, как и полное ее отсутствие. И желания меняются быстрее ветра. Одно хочет, а другое уже делает… Поспорим, что не закажет она шашлык и вообще никакую еду не закажет?

– Почему это вдруг? – строго спросил Ферт, ему казалось логичным, что Катя, упомянув про голод, прошла к алтарю именно за едой.

Музыкант достал из кармана зажигалку и покрутил ее в руке. Потом взглянул на Ферта:

– Николай, вот смотри… Если зажигалка находится в руке, то она не обязательно даст пламя. Для этого нужно крутануть колесико, – Музыкант сделал движение большим пальцем, и появилось пламя. Он отпустил палец и пламя исчезло. – Но можно ей открыть пиво, поцарапать стену, выкинуть или положить обратно в карман.

– И что? – спросил Ванин.

– Бред какой-то, – пожал плечами Ферт.

– Мы шли с Катей домой. Поднимаемся по лестнице. Она на ходу достает ключи. Подходим к двери. Она нагибается и острым концом ключа счищает прилипший кусочек смолы с каблука, затем, преспокойно убрав ключи в сумочку, разворачивается ко мне и нетерпеливо говорит: «Что ты стоишь, доставай ключи, открывай дверь!»

– При чем здесь это? – Ферт от удивления потерял свою агрессивность.

– Когда достают ключ перед запертой дверью – это одна реальность. Эта реальность приводит к выводу о целесообразности открыть дверь. Так думал я. Но в то же время, Катя существовала в другой реальности, в которой возникла приоритетная потребность использовать ключ в качестве совершенно другого, необходимого приспособления! А открывать дверь она и не собиралась. Для ее реальности было очевидно, что я достану ключи, – Музыкант улыбнулся, и стало неясно, пошутил он или сказал серьезно.