Том Поллок - Стеклянная республика

Когда она стала укладываться с утренним макияжем в сорок пять минут, и руки перестали дрожать, держа спонж, Кара вернулась в школу.

Автобус № 57 вез ее мимо стройки на Далстон-Хай-роуд. С верхней площадки сквозь зябкий туман Кара видела краны, длинные и тонкие, словно зимние деревья. Они стояли неподвижно, их двигатели остановились и замолкли, но она все равно вжималась в кресло. Внутри одного из гаснущих фонарей что-то мелькнуло, и на мгновение на фоне стекла показалась рука.

В кармане загудел телефон. Вытащив его, Кара прочитала: «Слева».

Снаружи в устье переулка что-то мелькнуло: похожее на человека в капюшоне, но невообразимо быстрое.

Телефон снова загудел.

«Слишком медленно. Справа».

Через дальнее окно Кара увидела силуэт, перелетающий пропасть между двумя крышами.

«Кара! Это труднее, чем кажется, знаешь ли. Соберись и попробуй еще раз. Оглянись».

Кара, закатив глаза, медленно – очень медленно – оглянулась.

Вися вверх ногами, каким-то образом зацепившись за крышу и прижав нос к стеклу, девушка с кожей цвета бетона посылала ей длинный медленный поцелуй.

«Думала, я пропущу день твоего возвращения в дурку?»

Они остановились у металлических ворот Фростфилдской средней школы. Было еще слишком рано. Несколько ребят в форме, словно шерпы, сгорбились под рюкзаками около родительских автомобилей. Пара из них взглянула на Кару, но никто не признал. Она оглянулась через плечо, впитывая пейзаж. Терракотовые крыши восточного Лондона налегали друг на друга, словно сегменты насекомых, в длинных тенях высоток.

Одной ногой Бет оперлась о воротный столб – капюшон вверх, голова вниз – пальцы мелькали, пока она набирала сообщение. Остроконечный железный прут, с которым она теперь не расставалась, покоился на сгибе локтя. Она повернула экран к Каре. «Готова? Уверена?»

Кара выдохнула:

– Не-а, но я не уверена, что это вообще когда-нибудь произойдет, так почему бы не сейчас?

«Только хардкор, Карандаш Хан. Я тобою горжусь».

Асфальтово-серые глаза встретились с Кариными.

Не отводя взгляда, Бет набрала вслепую:

«Ты ведь знаешь, что я пойду с тобой, если захочешь? Черт с ними. Я все еще числюсь там. Просто скажи, и мы будем сидеть вместе на французском».

Кара с любопытством поглядела на подругу.

– Когда я в прошлый раз это предложила, ты не горела энтузиазмом.

Бет немного смущенно пожала плечами.

«Мне этого не нужно. Но я бы встала рядом с тобой перед расстрельной командой, если бы ты захотела».

Кара поступила бы так же.

Она коснулась щеки.

– Нет, спасибо, Би. Мне бы не помешало уйти с авансцены, но боюсь, ты отберешь у меня последние крохи славы.

«Без паники! У меня есть копье».

Она шутила. Возможно.

И все равно Кара поморщилась при мысли о том, что Бет воткнет свой прут в любого, кто не так на нее посмотрит. Теперь в ее подруге чувствовалось что-то дикое, и она не могла ничего с этим сделать.

– Однако, – сказала она, – думаю, это могло бы немного поколебать Нормальное Функционирование.

Уловив виноватую вспышку в глазах подруги, Кара одновременно услышала эхо собственного голоса:

«С меня довольно путешествия вниз по кроличьей норе, Би».

Она так решила, и должна была этого держаться, не позволяя себе оглядываться. Бет протянула руку, Кара прижала свою ладонь к ее, и они переплелись пальцами. Странная кожа Бет царапнула подругу: теплая и шершавая, словно летний асфальт.

Бет набрала одной рукой:

«Найду тебя в конце дня».

Девушка с кожей цвета улиц с силой оттолкнулась от ворот, засунула прут под мышку и вплыла в медленно сгущающуюся утреннюю толпу.

Кара поймала несколько неодобрительных взглядов напыщенных «пенсов».

Опустив голову в капюшоне пониже, словно прячась от ветра, Бет могла сойти за обычного подростка, который, поглядев утром понедельника на школу, решил сегодня не заморачиваться.

«Ты – по-прежнему ты, – убеждала себя Кара, поворачивая обратно к воротам. – А школа – по-прежнему просто школа».

Как будто в этом-то и не состояла вся проблема.

Вцепившись в лямки рюкзака, как в стропы парашюта, она протолкнула себя в ворота.

В коридорах Фростфилда царила обычная какофония смеха, выкриков, подтекающих из телефонных динамиков басов, учителей, скрипучего линолеума и хлопанья шкафчиков. За всем этим Кара слышала отрывочное бормотание и прерывистые вздохи. Видела поспешно отводимые взгляды.

– …смотрите, кто вернулся…

– …что с ней случилось ?..

– …где ее припанкованная подружка?

– …ее выгнали за ту фигню с граффити, помните?

– Не-а, Солт не стал это раздувать… кстати, а где Солт?

Кара точно знала, где доктор Джулиан Солт: под чертовой подпиской о невыезде.

Следователь, ведущий ее дело, звонила ей накануне, чтобы об этом сообщить. Та же темноволосая женщина с усталым взглядом неделю назад четыре часа ласковым голосом задавала Каре до боли тупые вопросы.

– Нет, – отвечала Кара, чувствуя себя маленькой и обиженной, сжимая мамину руку. – Мы никогда не делали… этого. Но он прикасался ко мне. Нет, силой не принуждал. Нет, это был… это был шантаж. Он угрожал засадить Бет в детский дом. Она моя лучшая подруга. Нет, она не знает. Нет, я не знаю, почему вы не можете с нею связаться.

И:

– Нет, шрамы не от этого. Несчастный случай.

И она громоздила все ту же нелепую ложь о витринном стекле, которую скормила приятелям, потому что как – как, во имя всего святого! – им было поверить в правдивую историю?

Каре потребовалось немало времени, чтобы распознать в черном удушающем чувстве, заклокотавшем в горле, ярость. Даже хотя ее уверили, что «дело движется» и «приняты меры», то, что Кара набралась храбрости и позвонила, а Солт по-прежнему спокойно угощался воскресным обедом дома в компании жены, привело ее в бешенство.

– Эй, Парва.

Кара удивленно подняла глаза. Улыбка Гвен Харди трещала электрическим напряжением вест-эндской вывески. Моргнув, Кара, запинаясь и заикаясь, произнесла:

– Г-Гвен.

Гвен одобрительно кивнула, словно Кара заслужила приз за то, что запомнила ее имя. Теперь коридор притих – все смотрели на них. Пристальное внимание показалось Каре ледяным ветром. Она приготовилась отвечать на неизбежный вопрос: «Что, блин, случилось с твоим…»

– Бет не с тобой? – спросила Гвен.

Кара покачала головой, скорее удивляясь, чем отрицая. Возможно, это имя впервые слетело с глянцевых губ Гвен, но она произнесла его с непринужденной интимностью, словно Бет была ее лучшей подругой, а не Кариной.

– Жаль! В любом случае, здорово, что ты вернулась. Если захочешь потусить за обедом, ты помнишь, где мы обычно сидим.

Кара медленно наклонила голову, стараясь не показать, насколько озадачена. Супер-пупер-правильные черты лица Гвен смялись, когда улыбка стала еще шире, хотя до глаз она так и не доехала. Лишь когда Кара посмотрела мимо нее на потрясенных других учеников и услышала возмущенный шепот, она поняла, что́ сейчас произошло.