Артур Янов - Первичный крик

Хочу еще раз подчеркнуть, что от кого‑то другого мы не можем получить истинного чувства. Сначала мы учимся чувствовать самих себя, а потом мы чувствуем себя, чувствуя других. Таким образом, если у человека блокированы чувства, то он может трогать и ощущать прикосновения к другим людям хоть целый день, но при этом не получит никакого чувственного опыта. Следовательно, быть чувственным означает быть от

крытым для собственных органов чувств. Если бы это было не так, то любая фригидная женщина, вступающая в беспорядочные половые контакты, была бы, в конце концов, удовлетворена постоянными ласками и прикосновениями. Но слишком уж часто такие женщины говорят о постоянном желании ласк и о постоянной невозможности почувствовать удовлетворение. Мы должны отчетливо дифференцировать совершение заученных движений от внутренних переживаний; для того, чтобы люди стали более близкими друг другу, они сначала должны стать ближе к самим себе, прочувствовать самих себя. Разрушение барьеров, мешающих человеку почувствовать самого себя, есть, одновременно разрушение барьеров, мешающих людям почувствовать друг друга.

Существует мнение, что если с человека снять одежду, то он в меньшей степени защищается от других. Повторю еще раз: защита от других есть, в первую очередь, защита от самого себя, следовательно, в этом отношении неважно, одет человек или гол. Я не могу понять, каким образом, многолетний внутренний процесс можно разрешить обычным внешним раздеванием. Мне кажется, что есть нечто весьма причудливое в том, чтобы полагать, будто совершение каких‑то определенных действий с трусами или платьем может уничтожить существовавшие в течение многих лет барьеры.

Я уделил так много места этому обсуждению, чтобы показать разницу между внутренним и внешним переживанием. Если не провести такого различения, то можно вообразить, что всякий человек, лежащий на полу и бьющийся в судорожных рыданиях, переживает первичное чувство. Мы должны помнить, что деятельность, производящая в человеке существенные изменения, должна проистекать из его чувств. Поток должен быть направлен изнутри наружу. В противном случае, можно заниматься любой деятельностью, бороться изо всех сил, но ни на йоту не изменить основу чувств. Можно полностью обнажиться и чувствовать себя закрытым и защищенным, а можно закутаться в одежду и чувствовать себя полностью открытым и уязвимым. Как только устраняется барьер на пути чувства, внешние стимулы получают возможность проникать во все части организма. Только в этом случае будут иметь смысл

такие лечебные воздействия, как стояние на свежей зеленой траве для расширения сферы чувственного опыта. Это стояние будет иметь реальный смысл: человек ощутит, как хорошо стоять босиком на зеленой траве, и в этом не будет никакого сверхъестественного значения.

Психодрама

Психодрама — лечебная методика, которую многие психотерапевты широко применяют в групповых сеансах. Я бы определил психодраму, как игру в «если бы». Пациент играет роль персонажа, предложенного психотерапевтом, или самого себя в какой‑то определенной ситуации — например, при разговоре с начальником. Больной может получить роль своей матери, отца, брата или учителя. Но, естественно, пациент от этого не становится ни одним из этих людей, поэтому он вынужден играть навязанную роль и пытаться испытывать чувства других людей, и это при том, что он еще не может чувствовать даже самого себя.

Психодрама находит ограниченное применение в терапии, как средство снять напряжение в группе и уменьшить стеснительность участников сеанса. Но вообще этот метод предлагает сыграть еще одну нереальную роль пациенту, который и без того уже много лет играет самого себя. В этом случае, правда, пьесу ставит психотерапевт. При этом, как мне кажется, не учитывается тот факт, что пациенту в течение многих лет приходится лицедействовать, подавляя свои истинные чувства в пьесе ужасов, написанной, режиссированной и дурно поставленной его родителями.

Магическая и замещающая идея, заключенная в психодраме, состоит в том, что если пациент сможет во время разыгрывания психодрамы выступить против матери, то он сможет сделать это и в реальной жизни. Лицедейство укоренится, и пациент станет более напористым, агрессивным, экспрессивным и т. д. Но личность, берущая на себя чужую роль, не является реальной, а как, не будучи реальной, сможет она произвести реальные изменения в своей жизни? Единственное, чему сможет

И — 849

научиться больной — это как стать еще более глубоким невротиком, так в психодраме он лишь оттачивает свое мастерство в лицедействе по чужой указке, но отнюдь не способность поступать по велению своего истинного чувства.

Бывают случаи, когда больного настолько сильно захватывает роль в психодраме, что он реально теряет над собой контроль. Часто психотерапевт останавливает пьесу и обрывает такое состояние. Я ни разу не видел, чтобы кто‑нибудь из пациентов, участвующих в психодраме, падал на пол, потеряв контроль над своей «ролью». Чаще случается так, что пациент прекрасно осознает, что всего лишь играет роль. Он остается взрослым, разыгрывающим ситуацию «если бы». Пациенты на сеансах первичной терапии не играют и не лицедействуют. Они действительно являются в тот момент маленькими детьми, поведение которых не контролируется взрослым режиссером.

Суть сказанного состоит в том, что личность и есть ее невроз. Манипулирование фасадом, перестановка симптомов, предложение физических и ментальных путешествий, заучивание придуманных ролей в придуманных ситуациях — все это не имеет ни малейшего отношения к источнику проблемы. Возня с защитными системами может продолжаться вечно, и не закончится до тех пор, пока пациент не сумеет почувствовать свою собственную личность, свое истинное «я». До тех пор пока пациент не ощутит свою боль, все подходы окажутся тщетными — будь то психодрама, анализ сновидений, тренировка чувствительности, медитация или психоанализ.

У меня нет ни места, ни возможности обсудить здесь все прочие школы психотерапии, также как невозможно ответить на все без исключения вопросы, поднимаемые первичной терапией. Например, не есть ли это форма гипноза? По сути дела, это как раз нечто противоположное, хотя по условиям состояния весьма схожи. Невроз зарождается в тот момент, когда родители неявно предлагают ребенку отказаться от чувства собственной его личности и стать таким, каким он нужен родителям. В гипнозе практически происходит то же самое — сильный и ободряющий авторитет устраняет реальное чувство собственного «я» пациента и внушает ему другую «идентичность». Загипнотизированный индивид отдает свое «я» авторитету гип