Александр Цихилов - Блокчейн. Принципы и основы

правящих партий отсутствует необходимость конкурировать с другими

политическими силами. Поэтому их позиции однозначны и в большинстве

случаев характеризуются набором запретительных мер, существенно

ограничивающих применение криптовалютных систем в пределах данной

юрисдикции. Например, ряд стран пытается запретить майнинг, приобретение, продажу и даже в некоторых случаях хранение криптовалют. Кроме того, ограничивается или полностью запрещается деятельность криптовалютных

бирж наряду с работой соответствующих платежных систем. Но эти

репрессивные меры наталкиваются на естественную технологическую

сложность или даже полную невозможность их осуществления, поскольку

блокчейн-системам присущи такие свойства, как децентрализация и

анонимность использования.

Выходит, что ни одному государству не под силу вмешаться в деятельность

любой из существующих децентрализованных блокчейн-сетей, отслеживать

внутри нее платежи, а также блокировать и конфисковать средства, связанные

с сетевыми адресами. В классическом мире фиатных денег государство всегда

может осуществить данный комплекс мер при помощи банков как

централизованных и лицензированных финансовых институтов, всегда готовых

к сотрудничеству с властями. Но вот в блокчейн-сетях реализовать эти меры

не представляется возможным. Единственный шанс у регуляторов оказывать

хоть какое-то влияние на криптосреду — разместить между криптовалютным и

фиатным мирами пункты своеобразного «пограничного контроля». Для этого

регуляторы мобилизуют банки и фиатные платежные системы, которые

получают распоряжения отслеживать движения капиталов их клиентов между

этими финансовыми средами, имеющими столь различную природу.

Не остаются в стороне и государственные органы исполнительной власти, вкупе с национальными парламентами проявляющие активность в создании и

продвижении новых законотворческих инициатив в отношении

криптоиндустрии. Начиная с осени 2017 года на криптовалютном рынке

начался настоящий бум, после чего многие страны стали принимать законы, ограничивающие обращение криптовалют в пределах национальных

юрисдикций, внедряя их с различной степенью строгости. Наиболее

радикально поступили такие государства, как Боливия и Непал — они

полностью запретили какую-либо деятельность, связанную с криптовалютами.

Недалеко от них отстоят Кыргызстан, Индонезия, Ливия и Алжир — там была

запрещена покупка и продажа криптовалют, однако четкого отношения к

процедурам майнинга обозначено не было. Но более остальных на мировой

криптовалютный рынок повлияли такие страны, как КНР, США и Южная Корея.

Считается, что в Китае сосредоточено около 70–80% всего мирового майнинга

криптовалют Очевидно, что действия правительства КНР по отношению к

крипторынку оказывают наиболее существенное влияние на его

капитализацию. То есть речь идет о фиатных эквивалентах стоимости

наиболее популярных криптовалют — биткоина, эфира и им подобных. В

сентябре 2017 года Китай запретил торговлю криптовалютами и проведение

ICO, а фиатные и криптовалютные средства, уже собранные разработчиками

проектов, было предписано вернуть инвесторам обратно. Помимо этого, власти начали ограничивать майнеров в приобретении электроэнергии и

вообще стали откровенно препятствовать их деятельности. Это сподвигло

многих криптофермеров начать перемещение своих дата-центров за пределы

Китая в другие, более подходящие для этого страны. Правительство Южной

Кореи также распорядилось прекратить привлечение инвестиций через ICO, а в

дополнение был издан закон о запрете криптовалютных транзакций с

анонимных сетевых адресов.

Соединенные Штаты приравняли токены, распространяемые посредством ICO, к ценным бумагам со всеми вытекающими регулятивными последствиями, делающими проведение данного мероприятия весьма сложным и затратным

процессом. В отношении же биткоина как криптовалюты возникла некоторая

регулятивная коллизия — ряд судебных прецедентов определяли его как

обычную валюту, в то время как комиссия по биржевым фьючерсам CFTC

приравняла биткоин к биржевым товарам. Некоторые штаты, например, Нью-

Йорк и Вашингтон, ввели обязательное лицензирование для компаний, ведущих деятельность, связанную с криптовалютами. Кроме того, на операции

с этой категорией активов было введено специальное налогообложение, конечные ставки которого зависят от штата.

Если говорить о позитивных шагах в сторону легализации криптовалютного

рынка, то здесь, безусловно, лидером является Япония, которая стала первой

и пока единственной страной, признавшей криптовалюту официальным

средством платежа. Также здесь существует официальное лицензирование и

регуляция для криптовалютных бирж. Среди стран Европы наиболее

благоприятной юрисдикцией для проведения ICO можно назвать швейцарский

кантон Цуг, где еще в 2017 году было принято дружественное криптосреде

законодательство. Лидером в процессе создания регулятивной базы для

блокчейн в Евросоюзе является небольшое островное государство Мальта, где

в середине 2018 года был принят закон о виртуальных финансовых активах.

Законодательная база Мальты определила понятия, связанные с различными

типами криптотокенов, которые возможно использовать в проектах, построенных на базе технологии блокчейн. Результатом стали огромные

потоки инвестиций в мальтийские компании, занимающиеся разработкой

блокчейн-проектов. Не осталась в стороне и Эстония, которая ввела для

криптовалютных бирж упрощенное лицензирование, характер которого сначала

был даже более «заявительным», чем «разрешительным». К концу 2018 года в

Эстонии было выдано более 500 подобных лицензий, после чего регуляторы

задумались о некотором усложнении процесса лицензирования во избежание

появления злоупотреблений со стороны некоторых участников рынка.

Несмотря на положительные сдвиги во взаимоотношениях государства и

блокчейна, в этой сфере остается еще много неразрешенных проблем, не

позволяющих перейти к формированию сбалансированной регуляционной

политики в отношении к криптосреде. Одной из основных сложностей, как уже

упоминалось, является анонимность финансовых транзакций в блокчейн. И до

тех пор, пока разработчики проектов не предложат приемлемые для

регуляторов формы деанонимизации финансовых потоков, а также не создадут

необходимые инфраструктуры для идентификации участников подобных сетей, говорить о взаимопонимании с государством не приходится. Вне зависимости