Компьютерра - Журнал Компьютерра №725

Поистине уникальным является Баксанский подземный галлий-германиевый нейтринный телескоп(ГГНТ) с детектором из шестидесяти тонн металлического галлия. Этот телескоп, служащий для исследования солнечных нейтрино, расположен на расстоянии 3,5 км от входа в горный тоннель (3670 м в глубь горы).

Впечатляюще выглядит Байкальский нейтринный телескоп НТ200, в котором в качестве детектора используется вода озера Байкал. Столь оригинальную конструкцию удалось реализовать благодаря природным условиям озера: глубины более километра и высокая прозрачность воды (пробег света достигает 20 м). Сам телескоп состоит из наращиваемого числа фотоприемников (типа "Квазар"; собраны в высокопрочных стеклянных сферах, способных выдерживать давление в 150 атмосфер на рабочих глубинах), которые на тросах опущены в воду на глубину 1,2 км в южной оконечности озера. Береговой центр обработки данных по черенковским вспышкам регистрирует каждую частицу, вычисляет ее траекторию и отбрасывает все измерения, оставляя лишь частицы, двигавшиеся снизу - то есть сквозь земной шар, не представляющий для нейтрино существенной преграды.

Очень красив по замыслу проект нейтринного телескопа АМANDA в Антарктиде, на американской станции Амундсен-Скотт. Южный полюс Земли покрывает мощнейший слой льда, толщина которого достигает 3 км, что дает возможность создавать в его толще нейтринные телескопы, использующие лед в качестве детектора. Скважины во льду для размещения гирлянд фотоприемников (конструкция, в принципе, аналогичная "Байкальской") глубиной до 2 км "вытаивают" при помощи горячей воды. После опускания в скважину датчиков и замерзания канала устройство готово к работе. В настоящее время AMANDA состоит из 677 фотоприемников, размещенных на девятнадцати гирляндах-стрингах, и является крупнейшим нейтринным телескопом. Начаты работы по расширению установки до объема 1 куб. км. Новая установка IceCubeбудет состоять из 4800 оптических модулей на 80 стрингах.

Юрий Романов

Автор: МИХАИЛ ВАННАХ

Почему слоны долго живут? Зоологи твердят всякое, но есть мнение, что слоны обладают долгим веком потому, что не выясняют отношений. Авторы "КТ", увы, не всегда берут пример со слонов. Поэтому рискнем еще раз привлечь внимание читателей к нашим разборкам с Дмитрием Шабановым (последний ход ДШ см. в "КТ" #721, сс.42-43)[А из двух не-слонов дольше живет тот, кто говорит (пишет) последним, - у него остается "поле боя". Так что пусть последним будет Михаил Ваннах, а я так - чуть-чуть прокомментирую. - Д.Ш.].

"Предыдущая серия" выявила принципиально различное отношение сторон к ближайшим перспективам человечества. А именно - грядущему концу нефтяного века. Представляются абсолютно верными слова Дмитрия: "Наш образ жизни будет существенно изменяться, так как сохранить его без изменений невозможно".

Но вот с тем, что исчерпание какого-либо ресурса может заставить вернуться к технологиям прошлого - к гужевому транспорту, к использованию исключительно органических удобрений, - соглашаться не хочется решительно [Возврата в прошлое никто не ждет - он в принципе невозможен (хотя бы из-за многократно возросшего населения). Речь идет о том, что будущее будет сходно с прошлым в некоторых чертах. - Д.Ш.].

Давайте уточним: в случае обеих позиций речь идет о мнениях - разговор ведь о будущем. Мы наблюдаем то, что есть (безусловно - запасы нефти конечны!), и пытаемся представить то, чего нет, - то есть общество будущего. А будет оно не только таким, какое навязывают нам природные условия, но и таким, которое мы представим себе и будем строить. С большей или меньшей степенью успешности.

Взгляд Шабанова - консервативный. В его поддержку говорит существование эмишей - этноконфессиональной группы, сознательно не пользующейся плодами прогресса, но очень любящей гужевой транспорт. Экономить энергию. Каждому - в быту. И с этим тоже нельзя не согласиться. Термоизолирующие уплотнители, тепловые насосы и рекуператоры в 1970–80-е годы, во времена "энергетических кризисов", позволили странам Европы и Северной Америки резко сократить энергоемкость ВНП.

А вот в чем с Шабановым автор расходится в принципе, так это с его взглядом, что "нам от многого предстоит отказаться". Рост цен на энергию и в России, и в странах Первого мира сопровождается ростом доходов. Нефть сегодня дороже в номинале, но дешевле относительно. И нет необходимости возвращаться к лучине - можно ввернуть в старые цоколи Е27 светодиодные лампочки, с КПД на полтора порядка выше, чем у ламп накаливания. Не надо возвращаться к курной избе - можно рачительно отобрать у выходящих из систем вентиляции и канализации воздуха и воды тепло [Вот-вот! И эти технологии экономии куда реальнее, чем "энергетические шнуры" из космоса. И пресловутый гужевой транспорт может быть одной из форм такой экономии, а вовсе не вершиной технологий. - Д.Ш.]. Все это стоит денег - но комфорт не снижает, а повышает. (Светодиодные лампы служат на порядок дольше, а система вентиляции с рекуператорами обеспечивает квартиру не только теплом, но и теплым свежим воздухом.) Можно было бы предположить, что в России стимулом к внедрению технологий интеллектуальных домов будет предстоящий в начале следующего десятилетия переход на мировые цены на энергоносители. То есть гипотетически повышение цен на ресурсы может оказаться сильнейшим стимулом к прогрессу. Палкой такой с острым концом, которой погоняли осликов.

Доказать это невозможно, но автору представляется, что у человеческих обществ, пока они живы, есть только одна дорога - вперед. Конец развития, не говоря уже об отступлении, эквивалентен смерти. Кстати, Шабанов, говоря, что "для человека важнее… какова сегодняшняя жизнь по сравнению со вчерашней", формулирует то же самое. Жизнь может становиться лучше только при развитии. Прежде всего - технологий. Другое дело, что это по силам не всем.

В 1865 году сэр Джон Леббок, лорд Эвбюри, издал книгу "Доисторические времена" [Prehistoir times, as illustrated by ancient remains and the manners, L., 1865.], в которой ввел понятие неолита, времени, когда человек уже производил, а не присваивал, пищу, но еще пользовался каменными орудиями. Так вот - неолит на планете был распределен по-разному, в Австралии и Южной Америке он удержался до Нового времени. То есть исчезновение шерстистого носорога тут ни при чем - просто одни [Скорее - одно, иудео-христианская Европа] общества вписались в прогресс, другие - нет [Австралийцы уничтожили других животных, вроде птиц моа и гигантских вомбатов, а потом замерли на очень невысокой численности. Аналогичного выбора у нынешнего человечества нет. - Д.Ш.]. И я не хочу сказать, что люди, живущие в неолитическом обществе, в чем-то хуже людей общества постиндустриального. Но мне просто больше нравится жить в последнем. И рискну предположить, какой-то части читателей "КТ" - тоже.