Пол Фрейбергер - Пожар в Долине. История создания персональных компьютеров (без иллюстраций)

«Я влюбился в свою работу, — сказал позже Капор, — потому что встретил группу людей со сходными интересами. Они были настолько умны, что я хотел общаться с ними». Он полностью погрузился в это виртуальное сообщество.

Но летом 1990 года Митч Капор оказался на ранчо в Вайоминге, где разводили крупный рогатый скот. Там он беседовал о компьютерах… с бывшим поэтом из юношеского поэтического кружка.

Эта невероятная встреча произошла благодаря нескольким событиям, которые не предвещали ничего хорошего миру новых технологий в сфере гражданских свобод. Несколькими месяцами ранее неизвестный программист по причинам, так и оставшимся непонятными, опубликовал информацию, принадлежащую компании Apple. Секретный код операционной системы Macintosh он разослал на гибких дисках самым влиятельным лицам компьютерного мира. Капор был одним из получивших этот презент, Джон Перри Барлоу — бывший поэт, а теперь заводчик рогатого скота и горячий поклонник компьютеризации, — нет. Но из-за того, что Барлоу участвовал в так называемой Конференции хакеров, ФБР сделало вывод, что он может знать человека, разгласившего секретную информацию.

Конференция хакеров собрала одаренных программистов, первопроходцев компьютерной индустрии и легендарных людей. Она была организована тем же Стюартом Брэндом, который основал Well. Слово «хакер» в названии Конференции воспринималось, скорее, как похвала, но в целом в обществе оно означало «киберкриминальный» — то есть тот, кто незаконно проникает в чужие компьютерные системы.

На ранчо Барлоу после этого появился абсолютно непримечательный субъект — агент ФБР. Он продемонстрировал полное невежество в компьютерах и программном обеспечении, и хозяин безуспешно попытался объяснить ему что к чему. Их дискуссия стала предметом увлекательного очерка Барлоу появившегося в Well в режиме online.

И вот теперь бывший поэт принимал на своем ранчо другого гостя. Понятно, что основатель компании Lotus Development Corporation знал о компьютерах и программах гораздо больше. Капор, получивший роковую дискету, тоже пару раз встречался с агентами ФБР, прочел сочинение Барлоу и решил обсудить с ним возникшую ситуацию.

Дело было в том, что она уже вышла за пределы расследования одного невежи-следователя или кражи части программного обеспечения Apple. Секретные службы и полиция начали «Операцию солнечного дьявола» — кампанию против преступлений с использованием компьютеров. Нередко агенты ФБР врывались в дома подростков-пользователей по ночам. Они не находили ничего лучшего, как размахивать оружием и конфисковывать все, хоть в малейшей степени связанное с компьютерами. По сути, правоохранительные органы часто превышали свою власть там, где плохо понимали суть дела. Развлекающиеся подростки привлекались к суду по самым тяжким обвинениям в той сфере, где не было стройной системы законов, а судьи, как и полиция, страдали некомпетентностью.

Барлоу был готов обсудить создавшееся положение вместе с Капором. Они обдумывали и вариант, когда им придется выступить против правительства. Подросткам-хакерам явно требовалась квалифицированная юридическая помощь. Они решили совместными усилиями создать организацию, которая будет оказывать такую помощь. Как объяснил Капор, «правительство демонстрировало непонятное смятение, рассматривая «ситуацию» как угрозу национальной безопасности. Некоторых из этих детей собирались надолго упрятать за решетку, и в этом была явная несправедливость».

В 1990 году Капор и Барлоу вместе основали Фонд поддержки новых достижений в электронике — Electronic Frontier Foundation (EFF). Они направили свое послание значительным фигурам компьютерной индустрии, которые, как они полагали, должны были понять их. И действительно, бывший телефонный пират, любитель «голубых коробок» Стив Возняк сразу же внес на счет фонда шестизначную сумму, так же поступил и один из создателей Internet Джон Гилмор.

Адвокаты обвиняемых в зале суда обычно вели пассивную, ненаступательную политику. Учредители же фонда решили, что EFF должен использовать существующее законодательство и предлагать поправки к нему, защищать гражданские свободы в киберпространстве, помогать людям открывать для себя интерактивную реальность, пытаться сократить разрыв между теми, кто имеет доступ к информации, и теми, кто ничего об этом не знает.

Дело пошло лучше, когда юридической стороной дела в фонде стал заведовать Майк Годвин. «Годвин часто работал в интерактивном режиме, так как заканчивал юридический факультет университета Техаса, — вспоминает Капор. — Он произвел на меня большое впечатление».

EFF быстро превратился из фонда, оказывавшего юридическую помощь молодым хакерам, во влиятельную организацию. «Это был своего рода Американский союз по защите гражданских свобод в киберпространстве, — говорит Капор. — Мы быстро обнаружили, что занимаемся перспективными делами, которые в целом повышают осведомленность людей о том, как Билль о правах может применяться в киберпространстве и работе в интерактивном режиме. Я очень увлекся этой деятельностью».

В 1993 году EFF открыл офис в Вашингтоне. Но несмотря на то что его деятельность в какой-то степени пользовалась поддержкой администрации Клинтона, особенно вице-президента Гора, далеко не все проблемы решались своевременно. Ожиданий было много, но они далеко не все реализовывались в действительности. Многие начинания, причем, далеко не по вине руководителей фонда, «пробуксовывали». Некоторые активисты фонда на местах стали говорить, что EFF предал их дело.

Возможно, Капор частично был с этим согласен. «Мы впервые задумались о переменах, когда открылся офис в Вашингтоне, и решили участвовать в адвокатской деятельности города. Нельзя сказать, что эксперимент был неудачным, он нас многому научил. Тем не менее мы свернули свою деятельность, так как нам не удалось повлиять на политику федеральных властей. Скорее, наоборот, нажиму подверглись в основном мы. Например, Закон о цифровой телефонной связи не соответствовал принципам нашей организации или требованиям правления. Журнал «Wired» напечатал статью о том, как EFF упустил ситуацию. Размышляя сейчас, я могу согласиться, что нам недоставало профессионализма для того, чтобы отстаивать свои принципы и работать эффективно. В результате мы мало чего добились.»

Сам Капор сменил род деятельности. Он возглавил комиссию по расследованию и представлению отчетов о компьютерных преступлениях в Массачусетсе, продолжал работать в Совете по вычислительной технике и технологиям при Национальной комиссии по научным исследованиям и Национальном консультативном совете по информационной инфраструктуре. Одновременно Митч вел курсы компьютерного программирования, «Демократия и Internet», «Цифровая связь» в Массачусетсском технологическом институте.