А. Белоус - Кибероружие и кибербезопасность. О сложных вещах простыми словами

Существуют теоретически множество будущих «нацеленных на мозг биовооружений», которые могут менять поведение человека (не только солдата). Микробиологи недавно открыли «паразитов», контролирующих мышление, которые могут манипулировать поведением своих хозяев в соответствии со своими потребностями посредством включения и отключения некоторых генов [71]. Поскольку изученное на текущий момент человеческое поведение по меньшей мере частично определяется влиянием его генетики, следовательно могут быть в принципе возможными нелегальные биологические вооружения, существенно меняющие поведение человека (не только солдата).

Совсем не обязательно, чтобы все нейронное оружие имело только физическую природу, некоторые виды этого оружия могут просто состоять из специфической информации, предназначенной только для того, чтобы манипулировать поведением человека, либо это может быть специальное программное обеспечение, которое взламывает нейронные устройства или имплантированные в живое существо кристаллы.

Военные операции информационной поддержки уже сегодня явно связаны с кибернетической безопасностью и кибернетическими операциями, поскольку имеется соответствующая «среда» — наличие сообщества компьютерной связи и социальных сетей, через которые распространяется информация и через которые можно оказывать определенное влияние на людей.

Раз нейронные устройства всё более широко используются и они подключены к компьютерам, они также могут быть «взломаны» как и любые другие компоненты электроники (см. главы 2–4), различие здесь заключается всего лишь в том, что это будет не просто корректное или некорректное функционирование какого-то внешнего устройства, на который сделана ставка, но здесь будет «подкорректирована» работа мышления пользователей. Взломщик нейронного устройства может целенаправленно изменить частоту и интенсивность соответствующей волны мозга, настроение, ментальное состояние и даже умственные способности даже не подозревающего об этом пользователя и даже может взять на себя полное управление телом пользователя через BCI для выполнения непредусмотренного действия [81]. Такой взлом сначала нейронного устройства и затем пользователя может даже навсегда «перемонтировать» мозг пользователя или глубоко «промыть ему мозги».

Существует и менее сложные технологически методы «взлома мозга». Вредоносное программное обеспечение в простейшем случае может атаковать умы пользователей, просто манипулируя частотой мерцания изображения монитора и отображая действующие на подсознание сообщения на экране, которые не могут быть восприняты сознательно [82]. Хотя эффективность действующих на подсознание сообщений часто подвергается сомнению, нейробиологи нашли все признаки того, что такое влияние на подсознание имеет место быть [83].

Термин «нейронные средства ведения войны» (нейро-S/T) активно используется уже в течение нескольких лет, чтобы в широком смысле описать именно военное использование нейробиологии и нейротехнологии [42].

В современной специальной литературе можно выделить три различных аспекта «нейронных средств ведения войны»: 1) нейронные военные средства в качестве нейронного улучшения своего личного состава, которые позволят им лучше выполнять свои задачи в отношении их когнитивных способностей и принятия решений; 2) нейронные военные средства как «проникновение в головы» противника для решения задач стратегической разведки и целевых запросов, используя нейро S/Т; и 3) нейронные военные средства как возможные нейро S/Т методы для оперативного влияния на поведение противника более непосредственно, чем просто достаточно длительные психологические операции.

Продолжающиеся академические дебаты о потенциальной будущей роли нейро S/Т уже привели некоторых экспертов к убеждению, что сферы умственной деятельности становятся новыми полями битв [85].

Мышление (или «нейропространство») может очень скоро и неожиданно для многих стать новой отдельной и наиболее вероятной так называемой «окончательной областью военных действий» после суши, моря, воздуха, космического пространства и даже киберпространства [86].

Самая главная идея, стоящая за атакой на умы врагов, очень старая. Впервые она была сформулирована в древнем Китае Sun Tzu (Сунь-цзы, 6 в. до и. э.), который указывал, что «подчинить врага без битвы является высшим проявлением мастерства».

Похожее мнение высказывают и такие современные и авторитетные специалисты по психологическим операциям, как Р. Е. Valley и М. Aquino, что современные «войны ведутся и выигрываются или проигрываются не на полях сражений, а в умах людей» [87]. Все методы ведения войны нацелены исключительно на силовое применение собственной воли на противника и на манипулирование (управление) противником с целью признания им поражения и завершения военных действий (капитуляций). В определении R. Szafranski «целью войны является, попросту говоря, вынудить или содействовать тому, чтобы противник сделал то, что вы установите в качестве лучшего выбора, или выбрать то, что вы желаете, чтобы это выбрал противник» [88]. Поэтому имеет смысл направить наибольшую часть усилий и ресурсов в направлении психологического манипулирования противником вместо направления физического разрушения структуры и уничтожения людей, что реально является вторичным по отношению к подавлению воли противника.

Если цель может быть достигнута через подобное техническое манипулирование умственной деятельностью противника, которая является ответственной за все наши (человеческие) восприятия, эмоции и мышление, то применение силы вообще может не понадобится.

Любое правительство, которое сможет овладеть такой технологией «управления умами», достигнет гораздо большего преимущества, чем просто иметь ядерную триаду в то время, когда у других её нет.

С другой стороны, использование нейронных вооружений против целых обществ будет гораздо более приемлемым, чем использование ядерного оружия. В результате, все государства-лидеры будут заинтересованы в разработке не только нейронных вооружений, но может быть также и специализированных сил (они уже теперь как-то не попадают под определения «вооруженные» силы) и специальной доктрины ведения нейронной войны.

Пока основной массе военных, получивших «классическое» военное образование, трудно себе представить, как могут выглядеть подобные «когнитивные силы» и как они могут воевать друг с другом в гипотетическом «нейронном пространстве», «где присутствует только виртуальность, цифровые слова или чистое сознание, хотя проявления и приемы такого сражения уже имеют место в материальной сфере» [89]. Но уже есть многочисленные подразделения военных и спецслужб, которые активно работают в этом направлении, но по понятным причинам мы не найдем в Интернете никаких результатов подобных исследований. Из вышеизложенного следует, что уже сегодня существуют очевидные угрозы и сложности, которые либо только видны на горизонте, либо уже вызывают глубокую озабоченность.