Владислав Савин - Взлет Андромеды

Наш капитан говорил — что такую оборону не прорвет даже русская танковая дивизия. Так что наша работа сводилась к бдению в доте или на вышке с прожектором и пулеметом. Конечно, на базе был и туземный персонал для самых грязных работ — но вьетнамцам не дозволялось здесь оставаться в нерабочее время, они должны были жить в деревне в двух милях от восточных ворот, и всякий раз их обыскивали при входе, не прячут ли они оружие, и при выходе, не украли ли наше имущество. Единственное исключение было сделано для персонала борделя — ведь должен же американский солдат не только тяготы службы испытывать, но и удовольствие получать? И конечно, на базе было все, что должно быть на таком объекте — ангары, хранилища, радиостанция, ремонтные мастерские. Я сказал уже, внешне все было похоже на обычный американский город — отличие было лишь в том, что здесь вы бы не встретили женщин, детей, престарелых, все население составляли здоровые боеспособные мужчины в военной форме. Однако внутри периметра мало кто носил оружие, даже пистолетами на поясе часто пренебрегали. И патрули военной полиции, также вооруженные лишь пистолетами и дубинками, следили исключительно за поддержанием дисциплины. Так что "идиоты Уилсона" были наверное, единственными, кому тут не нравилось — поскольку их заставляли жить строго по уставу, без вольностей, допустимых в полевой службе вдали от глаз начальства.

Наш батальон как раз был дежурным в ту ночь Погода была вполне приличная, сезон дождей тут начинается в мае. Донимала лишь духота, а еще москиты. Снаружи было тихо, никакого движения за проволокой, в лучах прожекторов. Было три часа ночи, в городке уже все затихло, лишь в вертолетных ангарах, ближних к полосе, горел свет — там работа шла круглосуточно, поскольку "сикорские" летали здесь даже больше, чем штурмовики, а влажный и жаркий климат для техники очень неблагоприятен. Мы не сидели в траншеях, да и не было у нас траншей и окопов, вы представляете, во что бы они превратились во время дождей? Сектор моего взвода, протяжением четверть мили, имел три укрепленных опорных пункта, сложенных из бетонных плит, и три вышки с прожекторами и пулеметами. Обычно хватало одного дежурного от каждого отделения, остальные же парни спали в готовности немедленно занять позиции по тревоге. Наш лейтенант спал у себя на квартире, на подобное нарушение дисциплины тогда смотрели сквозь пальцы, ведь с самого начала существования базы здесь не происходило ничего. Ну а я играл в покер с сержантом Бишопом и капралом Ричем, нам отчего-то не спалось.

Когда рвануло, то мы подумали, что русские сбросили на нас Бомбу, как на Шанхайский порт пять лет назад — такой был грохот и вспышка снаружи. Оказалось, это взорвались склады горючего и боеприпасов. И сразу послышались еще взрывы и стрельба, внутри периметра, у нас за спиной. А затем раздался крик Боба Престона, он на ближней вышке сидел — "вьетконговцы атакуют", и рев его "браунинга" пятидесятого калибра. Мы поспешно заняли позиции и стали стрелять куда-то в сторону леса. Зачем мы это делали — ну, весь предыдущий опыт нам показывал, что иначе вьетконговцы могут подойти вплотную и забросать нас гранатами. Ну а патронов не жаль, у нашей державы их много. Тем более что в соседних секторах тоже стреляли куда-то наружу. И наше воображение уже рисовало орды вьетконговцев, залегших за проволокой и готовых подняться в атаку. Но никто нас не атаковал — а внутри периметра, позади нас, что-то горело и слышались редкие выстрелы, но на настоящий бой было не похоже. И не было связи со штабом — да что там происходит, черт побери?

Какой-то порядок удалось навести лишь с рассветом. Кроме складов, сгорели "тандерджеты" на стоянках и в ангаре, еще был обстрелян штаб и казармы Первой Аэромобильной (неподалеку нашли множество использованных труб от базук русского образца). И никто не мог понять куда коммуняки после исчезли, не оставив ни одного своего трупа. Так что утром база была похожа на растревоженное гнездо шершней. Вот только неизвестно кому было лететь и мстить!

Я всего лишь сержант, и понятия не имею, что написали в рапорте, ушедшем в высокий штаб. Но у меня есть глаза и уши, а также куча приятелей, в основном из сержантского же состава. И все сходились в том, что через периметр вьетконговцы не прорывались, но каким-то образом оказались на территории, причем минимум тремя группами, так как хранилища, ангары, штаб, казарма были вовсе не рядом. А дальше, по их обычной тактике, как при засадах — внезапный огневой удар, одновременно с подрывом фугасов, а затем или быстрый отход, пока мы не начали отвечать, или бой на добивание, если нас мало, но на базе нас целая дивизия, так что коммуняки предпочли скорее исчезнуть. И они отлично знали расположение объектов и наш внутренний распорядок — тут скорее всего, или среди туземного персонала были их шпионы, или кого-то из наших пленных сумели разговорить. И черт побери, раньше я был уверен, что чем круче страна, тем сильнее у нее армия — приходилось мне видеть вблизи вояк из всяких бананий, что к югу от Рио-Гранде, а уж про африканских мятежников вообще молчу, взвод наших бравых "джи-ай" может их тысячную толпу разогнать. Но эти вьетнамцы показали выучку не хуже наших рейнджеров! Или это все-таки не вьетнамцы были? В первый день я сам слышал, как даже офицеры предполагали, что нас атаковал русский "осназ".

Что-то прояснить удалось лишь к вечеру следующего дня. Когда в зарослях возле ангаров нашли лаз под землю — нору меньше двух футов в поперечнике. Лезть туда ползком и поодиночке никто не решился, потому в дыру просто вылили бочку бензина и кинули факел. Конечно, вьетконговцев там уже не было — не дураки же они, там сидеть? Затем нашли еще одну дыру, неподалеку от казарм. А потом была бомба — люди из контрразведки еще утром сгоняли в деревню, ловить "предателей" из местного персонала, половину не нашли, похватали кого-то еще — и, после суток качественного допроса, вьетнамцы признались, что оказывается, под нами целые катакомбы, сеть вырытых пещер еще с французских времен, целый подземный город. Выходит, завтра вьетконговцы точно так же могут опять вылезти?!

Капитан говорил, наверху всерьез рассматривали — устроить искусственное землетрясение, подорвав сразу тонн двадцать тротила. Отклонили — что тогда от строений базы останется? Решили травить вьетконговцев как тараканов — по всей территории патрули с собаками искали норы, нашли еще несколько, ну а дальше варианты, или бензин, или гранаты с газом, или, я видел, подогнали танк, надели шланг на выхлопную трубу, сунули конец в нору, загерметизировали брезентом, и отработали несколько часов на холостом ходу. Ну и по базе теперь ходили только с оружием, а патрули круглосуточно ездили на джипах с пулеметами. И возле штаба тоже стояли пулеметы, обложенные мешками с песком. Кто нес эту службу — а угадайте с трех раз! Если раньше ты мог, отбыв вахту на периметре, пребывать на отдыхе — то теперь караул внешний для нас сменялся караулом внутренним. И можете представить, как после такого наши парни "любили" коммуняк — а заодно и всех узкоглазых, которые казались нам все на одно лицо.