Огнев Лаврентий Даниилович - [не]лишняя дружба (Рабочее название)

— Да. Иначе бы я не прилетел к вам как только открылся аэродром.

— Только из-за вашей настойчивости. Сегодня в половину девятого ждите меня у ресторана 'Корона Уэльса'. Но это будет первое и последнее наше свидание, я уверена. Сами сбежите.

— Зря вы так думаете. Вы похитили мое сердце, и я теперь от вас не отстану, — улыбаюсь. А она опускает взгляд...

— До встречи, Виталий.

— До встречи, Глория.

37 число 2 месяца 24 года, 20 часов 28 минут, Нью-Портсмут, около ресторана 'Корона Уэльса'

Я с трудом дождался времени встречи. Что-то необычное со мной происходит. Так сильно я не влюблялся со школьной поры. И с Аней и с Женей было все по-другому, была страсть, было желание. Но сердце так не стучало, мозг не сходил с ума от ожидания встречи. Сейчас же я волнуюсь, как мальчишка.

Глория подъехала ровно в половину девятого. Не удивлюсь, если она стояла за углом, ожидая назначенного времени. Она остановила машину левым бортом к тротуару, открыла окно, но выходить пока не собиралась.

— Добрый вечер, Глория! — протягиваю ей очередной букет, но в этот раз розы белые, как и лилии.

— Добрый, Виталий. И куда мне их девать? Раз вы не испугались и пришли, то помогите, пожалуйста, мне выйти из машины.

Она открыла дверь и протянула мне руку. Я подал свою, и она, опершись на нее, выпрыгнула из машины. Теперь я понял причину, почему она была так уверена, что я не захочу второй встречи с ней. Может быть, узнай я это сразу, я еще подумал бы, начинать ли отношения. Но теперь, когда я уже по уши влюблен, какая к чертям разница!

37 число 2 месяца 24 года, 20 часов 32 минут, Нью-Портсмут, около ресторана 'Корона Уэльса'

У самой красивой в обоих мирах девушки нет ноги. Да ну и пусть! Для меня она остается прекраснейшей в обоих мирах. У нее все равно самое прекрасное лицо, красивые серо-голубые глаза, и я уверен, что такими холодными они будут не долго, в меру пухлые прекрасные губы, шикарная грудь и красивая большая попа, тонкая талия и аккуратный мягкий животик, красивые полные ножки и мне совершенно наплевать, что правая заканчивается аккуратным закруглением чуть ниже середины бедра. Это не влияет красоту ее лица, плавность линий ее фигуры, на ее длинные и пышные волнистые волосы, спускающиеся ниже талии, и я только сейчас заметил сережку-гвоздик в виде очень маленькой геральдической лилии в ее очаровательном носике — пикантная деталь, лишь подчеркивающая красоту девушки. Да, Женя права — 'будь осторожен с фантазиями, они имеют свойство сбываться'!

Пока я прокрутил эти мысли в своей голове, Глория успела достать костыли из-за спинки сиденья и снова смотрела на меня пронзительным взглядом.

— Ну, что не раздумали?

— И не надейтесь. Вы самая прекрасная девушка в мире. И даже если вы будете материться и рыгать после ужина, я не передумаю.

— Нет, я до такого не опущусь. Давайте проверим, я хочу ужинать, — она уже улыбается.

— Я тоже проголодался, пока ждал встречи с вами, пойдемте кушать!

37 число 2 месяца 24 года, 21 час 40 минут, Нью-Портсмут, ресторан 'Корона Уэльса'

Ужин прошел спокойно, но сдвигов пока не произошло. Мы болтали на нейтральные темы, но Глория старательно избегала разговора о других городах. Спросила только, как я накопил на самолет — я рассказал ей свою историю.

— Я считаю, что вы романтичный дурак, Виталий.

— Может быть. Но разве это так плохо?

— Плохо. В экстренной ситуации вы будете думать не тем местом.

— Это будет плохо для меня, но не для вас. Я как и положено романтичному дураку брошусь спасать любимую женщину.

— Да. Но бросите других, зависящих от вас людей.

— Вы ошибаетесь. Романтичный дурак будет спасать и ее и других.

— И погибнет, оставив любимую одну.

— Ну что вы так пессимистичны, Глория?

— Я просто трезво мыслю. Сейчас вы еще раз убедите меня в моем мнении. Вы дали имя самолету?

— Конечно! Я дал ему имя 'Глория' и это было задолго до того, как я вас встретил.

— О Боже, и что мне теперь делать! Этот идиот назвал в честь меня самое дорогое, что у него есть, даже не понимая этого!

— Может быть, просто поцеловать его?

Щелкнула пощечина. А потом она действительно меня поцеловала... Поцелуй был нежным и долгим, самым прекрасным в моей жизни. В этот же миг исчез холод в ее глазах, они стали такими же нежными и ласковыми, как ее поцелуй.

37 число 2 месяца 24 года, 24 часа 30 минут, Нью-Портсмут, сквер у набережной Мунви

После ресторана мы немного прокатили по городу и остановились возле чудесного сквера на берегу реки. Там мы облюбовали скамеечку, и сидим, нет, не обнявшись. Но я держу руку прекрасной Глории в своей руке, и мы ведем неспешный и тихий разговор. Иногда прерываемся на поцелуи, но обнять красивая пышечка мне себя еще не дает.

— Может быть, хватит обращаться ко мне на 'вы'? Я вам не заведующий кафедрой.

— Конечно, милая Глория!

— А ты знаешь, мой милый кретин, что ты мне понравился с первого раза. Но я так терпеть не могу ваше летучее племя, что не готова была довериться такому человеку, но ты оказался таким назойливым.

— Я обычно не такой. Но ты меня сразила наповал с первого взгляда.

— Да.

— И на что был первый взгляд? На грудь?

— Нет. На лицо. Потом на волосы. Потом на грудь.

Опять пощечина. И снова поцелуй!

— Врешь. Я твой взгляд прекрасно помню!

— А вот в компенсацию за твои пощечины, я тебя обниму! Теперь не отвертишься!

Нет, я не просто ее обнял, теперь моя милая красавица сидит у меня на коленях, я крепко-крепко прижал ее к себе, как сжимаю в руках штурвал 'Глории'. Она ответила еще одним ласковым поцелуем, а я как тот самый кретин сижу и глажу ее чудесные волосы.

37 число 2 месяца 24 года, 25 часов 50 минут, Нью-Портсмут, сквер у набережной Мунви

— А почему у тебя такая странная фамилия, Дункан? Вообще, ты обещал рассказать о себе.

— Раз обещал, слушай, это надолго! Это не только 'сто восемьдесят семь, девяносто, двадцать семь, родом из Санкт-Петербурга'

— Надеюсь последнее число это твой возраст, а не что-то еще? — смеется, а глаза сверкают...

— Возраст конечно, а ты что подумала.

— То и подумала, малыш. Я тебе старше на три года. Как ты сказал — 'сто семьдесят два, девяносто, тридцать, родом из Нефтеюганска'. Рассказывай, обещал же!

И я поведал ей о себе. О своем деде шотландце, о своей жизни за ленточкой и о том, как здесь оказался.

— И вот я решил взять вместо фамилии имя своего деда, так для европейского уха привычнее звучит. А теперь твоя очередь. У тебя тоже фамилия необычная. Тебя в школе Кисой не дразнили?

— Нет, не дразнили. Я уже когда паспорт получала, взяла фамилию отчима. Он очень достойный человек и достойно меня воспитал, и я горжусь этой фамилией.

— А Кисой тебя можно будет называть.