Огнев Лаврентий Даниилович - [не]лишняя дружба (Рабочее название)

— Когда захочешь получить пощечину, можно.

— Какая ты строгая! Все еврейки такие?

— А я не еврейка, я донская казачка. А вот мой отчим еврей и всегда мечтал, чтобы я за еврея замуж вышла. Говорил 'такая девушка будет украшением нашей нации'.

— Ты для любой нации украшением бы была. Донская казачка, ничего себе!

— Жаль, что ты на полтора года опоздал, когда у меня все на месте было, вот тогда была украшением.

— А мне не жаль. Я тебя нашел, и теперь никому не отдам.

— И не бросишь?

— Обещаю.

— Не верю. Завтра ведь уедешь в свой Порто-Франко.

— Я тебя украду. А хочешь, я сюда перееду, все равно искал не такое пыльное место?

— А хочу! Только обычно пилоты не приходят, когда их зовут.

— А я уже пришел. У тебя когда отпуск?

— Пока не предвидится. Что ты задумал?

— Я не хочу расставаться с тобой на то время, что мне нужно, чтобы перебраться сюда.

— К сожалению, придется. Обещай, что все сделаешь быстро.

— Обязательно. Я просто сделаю все постепенно, чтобы не улетать надолго — сначала свои вещи привезу, потом отправлю машины. А самолетные дела пусть пока пылятся в Порто-Франко, буду забирать с порожними рейсами.

— Когда тебе надо лететь?

— Завтра после обеда. Мне нужно будет два дня, потом я вернусь.

— Я буду ждать. И только посмей задержаться, я же с ума сойду!

— Я не буду мучить тебя ожиданием. У меня только одна просьба — подыщи нам с тобой уютный дом.

— Мы можем жить в моей квартире, нам с тобой хватит места.

— Я настроен серьезно, я же романтический дурак. Хочу, чтобы у нас был дом с большой спальней, с огромной ванной, кабинетом и библиотекой. У меня остались деньги из заленточных запасов, мы можем себе позволить уютное гнездышко. Будешь моей романтической дурой?

— Буду! — теперь она крепко стиснула меня в своих объятиях, а ее глаза светятся счастьем. Вот ведь как все быстро бывает... Три с лишним месяца мучились, а теперь все в один день.

— И не надейся на все в один день, нахал!

Я что это вслух сказал?

37 число 2 месяца 24 года, 27 часов 50 минут, Нью-Портсмут, квартира Глории Кисевич

Вскоре мы немного замерзли, вечера еще не такие теплые, и перебрались на диван в гостиной у моей любимой. Девушка сменила одеяние — вместо легких черных брюк и голубой блузки, она одела сиреневый топик, к моему сожалению лишь немного приоткрывающий животик и черные леггинсы, ушитые по размеру ее правой ножки. Ни музыка, ни телевизор нам сейчас не нужны, нужны только мы сами и воздух, чтобы дышать.

— Глория, а как тебя кратко называют. Глаша?

— Я тебе дам, Глаша! Глория не сокращается! Но можно Глори.

— Глори, я люблю тебя.

— Я убью тебя! Но я тоже люблю тебя! Никогда не думала, что скажу это на первом свидании!

— Я тоже. Хочешь, повторю? Я люблю тебя!

— Я люблю тебя, мой милый извращенец!

— А почему извращенец-то?

— Потому что ты любишь одноногую толстушку, это извращение!

— Ты не толстушка, а пышка. У тебя фигура просто прелестная!

— Я же говорю, извращенец. И я теперь извращенка, раз извращенца люблю!

— Ты бываешь такая смешная.

— Это ты смешной. Ты бы со стороны бы себя видел, когда подкатывал ко мне!

— А мне все равно! А еще ты очень милая и ласковая.

— Ты меня еще не знаешь!

— А ты мне так и не рассказала!

И она рассказала. Родилась в Сибири, отец ушел из семьи вскоре после рождения младшей сестры. Но, к счастью, ее мама встретила достойного человека, Валентина Кисевича, и их жизнь снова пошла на лад. В девяностые было очень тяжело, но родители сумели дать Глории образование — она стала учителем географии, но всегда мечтала о путешествиях и открытиях. Но первое было не по карману, а открывать было уже нечего. Но науку свою она очень любила, благодарю этому и несмотря на подковерную борьбу сумела стать 'учителем года' в Нефтеюганске. А три с половиной года назад, будучи с классом в Москве на экскурсии, выбралась вечером с подругой в ресторан, где они немного выпили вина и разоткровенничались. А после этого разговора, к Глории подошел незнакомый мужчина и предложил командировку туда, где еще есть место открытиям. Она долго не могла поверить в его слова, потом сомневалась в правильности решения, не хотела бросать родителей, но все же отправилась на Новую Землю. Родителям же сказала, что отправляется работать в Южную Америку и скорее всего останется там надолго. Здесь девушка стала работать на Орден, в составе группы исследователей — их стараниями были созданы современные подробные карты местности. Но, полтора года назад случилась беда, из шестерых человек двое погибли, а она серьезно пострадала. На этом ее карьера закончилась, Орден выплатил компенсацию, которой хватило на квартиру, и устроил ее на работу в местное отделение банка.

— Ты не любишь путешествия, потому что потеряла возможность путешествовать?

— Нет, я не люблю путешественников. Люди, которых я считала друзьями, бросили меня. Я все так же могу занимать этой работой, могу водить машину, работать с приборами, собирать данные. Я могу ходить с протезом и довольно не плохо, хотя и устаю быстрее, чем раньше. Но они отказались от меня.

— Значит, не друзья и были. Я не брошу тебя. Хочешь, будем вместе путешествовать? Будешь летать со мной?

— Нет. Я не хочу пробовать снова. Я лучше буду ждать твоего возвращения дома и встречать тебя нежным поцелуем.

— Теперь ты врешь самой себе, Глори.

— Может быть и вру, но я хочу спокойной жизни. Теперь в ней появился ты, и я хочу, чтобы ты был рядом!

— Я буду рядом, милая, — зря я поднял эту тему, Глория плачет, — прости меня, не плачь.

— Ты не виноват. Ты глупый и хороший.

— Я не глупый, Глори. Я умный и хороший. Мой 'айкью' равен 148, так что не обижай меня пожалуйста.

— Ты мой и я буду называть тебя как хочу. Ты глупый! Все пилоты глупые!

— Почему? Что тебе летчики сделали?

— Они не спасли нашу команду. На аэродроме в трех часах лета от нас дежурил самолет поддержки. Вторая машина ушла немного дальше — километров на пять от нас. Мы вскоре закончили работу и поспешили к остальным. Но стоило только 'Лэнд Крузеру' набрать скорость, как он плюхнулся в незаметную заранее, но очень опасню яму, в подвеске что-то лопнуло, и машина полетела кубарем. Ребята были пристегнуты, их поломало, когда машина несколько раз приземлилась на крышу, и ее вмяло внутрь. Мне повезло больше — я отдыхала на заднем сиденье и средние стойки выдержали. Но потом джип кинуло на огромный валун — вмявшейся боковиной мне переломало ногу — потом врачи сказали, что был открытый перелом с смещением. Каким-то чудом рация продолжала работать, и я смогла позвать на помощь. Минут через двадцать подоспели ребята на второй машине, вытащили меня, всех нас перевязали и вызвали самолет — парни были совсем плохи. Но самолет покружил над нами и улетел — пилот отказался сажать самолет в неподготовленном месте, а вертолета рядом не было. Ребята умерли на половине пути, а у меня началось заражение. Вот и все.