Радзивилл Ежи - Всадники черных лун

Линда стиснула его голову, прижимая к груди, прошептала:

— Она такая красивая, хоть и стерва. Ты хочешь меня и сейчас, правда? Скажи!

— Очень хочу, моя нежная. Но надо позавтракать, а потом...

— Нет, — содрогаясь всем телом, сказала Линда, — Сейчас. Возьми меня между ног, Рик Вызывающий Жажду. Ты видишь, как течет твоя сучка. Я не нарушу твой аппетит, если скажу себе "Место"?

— Конечно, нет, — сказал юноша, — Место, если ты так желаешь.

— Ты кушай, а я сейчас, сейчас, — прошептала она, опускаясь под стол, — я порочная, ненасытная девка, но я люблю тебя... ласкать. Приподнимись чуть-чуть, я освобожу его, и... Вот он, а вот я... — шептала она, проводя трясущимися губами по извлеченному ей жезлу, — Рик, на столе лежат такие длинные, зеленые огурчики, дай мне один, если не трудно.

Линда схватила поданный юношей огурец, и возбуждая себя им, со стоном вобрала в себя его жезл.

— Ой, черт, ты полегче! — взмолился он, — а то я подавлюсь твоими творениями, а есть-то все же хочется. И тебя хочется. Как-то надо совмещать.

— Ха, я так и думала, — сказала с порога Наташа, села и взяла вилку в руки, — Девочка, я не железная, несмотря на прозвище. Выбирай — или ты сейчас же вылезаешь и ешь вместе со всеми, или извлекаешь ту зелененькую штучку из себя и слегка разогреваешь ей меня.

Поскольку Линда не вылезла, а Наташа положив вилку, откинулась на спинку стула и широко расставила ноги, Рик понял, что она выбрала второе. Глаза Наташи быстро стали пьяными, она прерывисто задышала и попросила Рика:

— Побыстрее. Ох! Я не тебе, Линдушка, лизонька, лизушечка ты моя... Наша. Какая сладкая девочка. Как я хочу вас обоих. Ох, Рик, бросай к черту свою вилку, пошли в спальню, ляжем, как люди.

Линда с всхлипываниями вылезла из-под стола, — Помрачение какое-то! Я как его вижу, дурею...

Юноша встал следом, рука Наташи немедленно сжала и потянула к себе в спальню, — Вот и пойдем, и посмотришь, где мой трофей висит.

Тяжело вздохнула:

— Это ж до чего мы дошли, если уж и мужиков импортировать приходится?

Рухнула на округлую просторную постель, обняв за плечи парня, неожиданно шмыгнула носом:

— Боже правый, где ж твоя правота, если русской бабе ее Ваньки нет? Если ей нужно пол-вселенной перетрясти, чтобы найти хоть какого-то? А чтоб путного, так и Вселенной мало. Да что ж это такое, господи!

Рик опешил, замер, не понимая — что с этой странной девушкой? Почувствовал на спине ласковые прикосновения Линды:

— Давай, я помогу вам. Люби ее. Она молится. Люби ее сильнее, так надо.

— Господин наш, сохрани нам его, — плакала и торопливо целовала мокрыми губами юношу Наташа, — Нам и одного на двоих хватит, господи, не дай его убить, боже ты мой! Уж ничего другого не нужно, только пусть живой, господи! Уж мы тебе нарожаем мальчишек, много нарожаем, только оставь нам его. Верни нам его целым — невредимым, боженька! Мы же сильные, господи, мы все выдержим, только мужика в дом и просим, больше ничегошеньки и не надо!

И такой смертной бабьей тоской была исполнена горячая скороговорка Наташи, что Рик Хаш стал утешать ее так, как во всех мирах утешают жен идущие на войну мужья:

— Да вернусь я, что со мной будет. Ждите меня, никуда я от вас не денусь...

Когда все кончилось, смущенная Наташа положила заплаканное лицо ему на грудь. Прерывисто вздохнула:

— Хоть и говорят, что все это чушь, а все же на душе спокойнее. Мне ведь потом нельзя будет по тебе повыть: там люди. Так я хоть здесь. А как проводим тебя, так с Линдой вдвоем от всей бабьей души по обычаю на кухне наревемся, напьемся, а потом уж и ждать можно. Теперь ты ее люби. А я тебя целовать буду, единственный наш.

Повалявшись втроем еще немного, они как-то незаметно снова оказались на кухне и за разговорами о том, о сем уничтожили все наготовленное Линдой. Наташа грациозно потянулась и сыто промурлыкала:

— Ну, теперь — хоть в церковь. Да и вовремя. Рикушке еще собраться надо, подготовку пройти да оружие прострелять. Линдушка, неси его пояс. Да наши с тобой сумки. А ты накинь куртку. Я покажу, где в ней твои любимые ножи незаметно держать... И другие тайники в ней тоже есть. Кстати, не только тайники.

— Сейчас окажется, что это вовсе и не куртка, — дурашливо рассмеялся Рик, Наташа, поправляя на нем мягкую приятно пахнущую кожу, тоже улыбнулась:

— Вообще — да. Она имеет вид куртки, но ее ткань не пробивает ни нож, ни стрела боевого арбалета, ни ручное огнестрельное оружие. Даже не очень мощный бластер только обуглит эту ткань. При падении в воду ее воротник надувается и поддерживает голову, даже если ты вырубишься. И она, как видишь, сделана без каких-либо указывающих на наш технический уровень деталей, имитирован неровный ручной шов, застежка на пуговицах, карманы сделаны двойными, но при обыске кажутся одинарными и так далее. Я думаю, что нечто похожее носят у вас. Я не ошиблась? А штаны ты купишь новые, если эти покажутся чересчур странными у тебя на планете. Но здесь ты будешь ходить в этих. Сейчас у тебя не защищены разве что голова, кисти рук да ступни. Во все остальное можно спокойно стрелять, не причиняя вреда, если не считать синяков.

— Твоя черная майка тоже выдержит удары ножом, — сказала Линда, — Я попросила изготовить майки из супролона. Ты там не снимай ее вовсе. Даже, если полезешь на бабу. Кроме того, положила и запасную. Они тонкие, легкие и теплые. Даже если сырые.

— Умничка, — сказала Наташа, — А я забыла про белье.

— Уфф, — почесал затылок юноша, — А бронированный гульфик вы мне не заказали? Нет?

— Нас там рядом с тобой не окажется, — отрезала Наташа, — А Эн Ди никогда не посылает на курорт.

— Теперь осталось показать ему, как управиться на кухне, если нас не окажется дома...

— Меня немного научила Катти, когда готовила, — сказал Рик. Наташа кивнула.

— Тогда программируем дверь. Адрес?

— Аз девяносто...

— Аз девяносто один!!! — заорала на него Наташа, — Аз девяносто один!

Вздохнула:

— Ох, чурка ты нерусский. Кажется, тут не поможет и гипноз, Рик Безалаберный.

— Я знаю, какой ему нужен гипноз, — хихикнула Линда, — Пока адрес не назовет, ног не раздвигать.

— И ты столько выдержишь? — удивилась Наташа, — Тогда ты будешь Линда Стальная!

— Что вам привезти оттуда? — спросил Рик, смотря, как Наташа манипулирует клавишами на консоли.

— Себя! — отрезала она, — И еще пару хороших кинжалов ручной ковки. Ими приятно вскрывать корреспонденцию. Они на работе будут напоминать о тебе.

— А тебе, Линда?

Наташа приложила его руку к панели:

— Держи. Да, вот так. Я скажу, когда можно будет убрать.

— Не знаю, — задумчиво сказала девушка, — Висюльки какие-нибудь. Я так люблю побрякушки! Говорят, мне идут старинные грубые украшения. Только ты вези тогда нам обоим, ладно?