Радзивилл Ежи - Гении неба

— Перемываешь мои кости? — поинтересовался я, — Доберусь я до твоего острого язычка!!!

— Прости, я не столько о тебе, сколько о населении твоего мира, — оправдалась девочка, — На твоем примере. Ты ж там не самый плохой, верно?

— Закройся. Не пугай других тем, чего, как мы уже установили, ты сама толком не знаешь.

Только тут я обнаружил гробовую тишину, в которой происходили события. Я поднял глаза к визору:

— Драйвер, бедные комедимнты пошло проголодались, да и часы указывают обеденное время. Мы заработали по сухарю и по миске баланды на узника?

— Гм! Безусловно! — пробормотал пристыженный аппарат.

Завтрак он накрыл с рекордной скоростью. Мы оказались за мгновенно возникшим столом с легким угощением и молча занялись им. Юри то и дело бросала на меня покаянные взгляды. Эва держалась несколько нервно. Тем временем я обратился к своей памяти. Мне показалось странным, что воспоминания обрываются на том, как я вошел в транс крипто-связи, обычно приводящий к информационному контакту с Отшельником, но я ничего не мог припомнить о самом контакте, если он имел место. Возможно, Юри со своей телепатией могла что-нибудь напомнить? Я с надеждой покосился на коршианку. Она, как всегда, подслушивала мои мысли. Виновато вздохнула и развела руками:

— Знаешь, во время крипто твое сознание закрыто от меня. Иногда пробивается кое-что из эмоций, но на этот раз — ничегошеньки. Прости.

Эва в упор смотрела на нас. Я не рискнул бы сказать — с каким выражением. Больше всего подходило бы слово "отчуждение". Ее поразил этот странный односторонний разговор. Лицо чарранки посерело, ее странный запах стал сильнее:

— Простите, кто-то из вас двоих телепат? Она читает мысли? И может быть,не только... — она сбилась и замолчала, с отчужденной настороженностью глядя попеременно на нас с Юри.

— Да. Она может читать чужие мысли, — кивнул я на Юри, — Невозможный человечек.

Эва посерела еще сильнее, до того, что ее лицо стало казаться чумазым:

— Тогда, получается, она знает все, абсолютно все, что вы думаете? А — вы?

— Я? — я улыбнулся. Наверное, этого не стоит делать, если у вас зубы со спичку длиной и острые, как иглы. Да, пожалуй, улыбка в таком случае далеко не самое миролюбивое, что можно изобразить. Эва вскочила из-за стола, Юри торопливо пояснила:

— Нет, он не телепат, успокойся, Эва! Он не замышлял ничего плохого, а что до вас персонально, то я вас не подслушиваю, даю самое честное слово.

В конце концов до меня доперло, чего это она так разволновалась — она явно боялась, что некоторые ее мысли станут известны другим. Я поставил себя на ее место и ощутил большое неудобство: мало ли чего в голову взбредет иной раз. Эва с соменеием покосилась на невинно глядящую на нее Юри и несколько расслабилась:

— Надеюсь, что это правда. Поймите, я не собираюсь строить каких-то козней, но знать, что может быть воспринята ВСЯКАЯ твоя мысль, это...

— Не беспокойся, — перебила ее Юри, — На сегодня, по крайней мере, мне хватит ВСЯКИХ мыслей Эн Ди, — она опасливо — смешливо покосилась на меня. Я протяжно вздохнул и показал ей все свои зубы:

— А ты не боишься занять место в клетке для опытов?

— Это смотря для каких опытов, — фыркнула Юри, — И потом, даже если отбросить тот факт, что ты поклоняешься мне издали, я нужна тебе по деловым соображениям, так что ты скорей перережешь себе глотку, чем причинишь мне вред. Я говорю о координатах Дэвида, мой дорогой. Хотя... Не будь у тебя столь сильны комплексы, кто знает?

— Я разрушу твои гадкие мозги. Или отрежу язык. Или придумаю что-то еще, в сочетании с предыдущим. И это все в любом случае будет ничтожной компенсацией за мои страдания!

— Ты слышала?! — хихикнула Юри, оборачиваясь к ошарашенной Эве, — Практически он признался мне в любви! Невероятно. И притом — отчего это я должна расплачиваться своими умненькими, уникальными мозгами, своим острым язычком за твою собственную тупость? При чем тут я вообще?

Я посмотрел Юри в глаза и подумал ей: " — Так ты подсовываешь мне Эву?"

Она улыбнулась, кивнула и хихикнула, с интересом ожидая моей реакции.

" — Ну, знаешь! Много на себя берешь. И вообще мне кажется, что у тебя нездоровый интерес к вопросам пола. Тем более, что ты все это все равно будешь ощущать через мое восприятие, то есть даже острее, чем я сам?"

Она ничего не ответила, продолжая ухмыляться, лишь окрасилась в кричащие оттенки желтого и оранжевого. Я уже достаточно давно ее знал, чтобы предположить очень сильный эмоциональный всплеск. Пора было переводить разговор в мирное русло, да притом телепатическая болтовня при Эве была просто невежливостью по отношению к чарранке. Я повернулся к Эве:

— Знаете, мне кажется, что вы чувствуете себя здесь, у нас не очень уютно. Конечно, ведь здесь не так уж много развлечений.

— Книги да я, — вставила Юри, — Чего-то я уже наелась, и где, спрашивается, мой любимый сок? Драйвер! Где сок айолики?!

— Кончился, — пошутил ее корабль. Юри прыснула. Я спросил:

— Кстати, чем он тебе столь нравится, Юри? Я его попробовал и не обнаружил ничего интересного.

— Кому как, — пробормотала она, — Но телепат из тебя все равно никакой, так что ты не мог заметить, как сок айолики светящейся влияет на телепатические способности. Кстати, если серьезнее, то кроме книг и меня у нас имеются и другие развлечения, но ты ими никогда не интересуешься. А Эва здесь только неделю и еще не успела... О Гадес и Ехидна, что ты думаешь! Небеса, освободите его от этой вечной подозрительности! Эва, ну скажи хоть ты, что ли?

Я обернулся к Эве. Она нервно дернула щекой:

— Видите ли, капитан, вы провели шесть автономных суток в состоянии клинической смерти.

Меня охватила волна ярости. Я еще не осознал ее причин, резко отворачиваясь и уходя в Валькирию. Она встретила меня недовольным ворчанием:

— Совсем забыл меня! Я ревную тебя ко всем этим Эвам, Юри и Драйверам!

— Местонахождение и сводку движения за последние семь суток.

Возле меня возникла багровая Юри:

— Не смей, кретин!!!

— Прочь! — рявкнул я на нее, — Иначе я за себя не отвечаю!

Юри отступила на шаг и взмолилась:

— Валькирия, НЕ ДАВАЙ ему этого!

— Здесь командую я! — заорал я на нее. Юри умоляюще сложила руки:

— Капитан, я знаю, что это твой корабль! В твоем мире говорят "Убей, но сперва выслушай!" Тебе сейчас нельзя. Нет! Только не это, Эн Ди, ради Дэва!

Ярость окончательно затопила меня. Ярость моей рукой нанесла хлесткий удар по лицу Юри:

— Так говорят те, кто боится соврать, но еще больше боится правды! Я сказал — ПРОЧЬ ОТСЮДА, ты! Я не верю тебе! Вон отсюда!!!

Ярость душила меня. Шесть суток клинической смерти, о которых меня даже не удосужились известить! Юри покачивалась неподалеку, по ее искаженному страданием лицу катились крупные слезы, с кончика носа срывались оранжевые капли ее крови и тяжело шлепались на обшивку.