serebrus - Горемычная

Мистер сдержанность оказался поклонником камерной музыки. За прошедший год мы успели побывать в Париже, Риме и во Флоренции. Концерты, прогулки по городу и ужин в каком-нибудь небольшом ресторанчике — вот программа наших путешествий. В доме появился музыкальный кристалл, наполненный самой разнообразной музыкой. Я потом обогатила эту коллекцию современной музыкой родного мира.

Он ненавязчиво, время от времени, дарил мне небольшие, но изящные украшения. Что мне нравилось больше всего — это событие не привязывалось к каким-нибудь праздникам, а делалось просто так, по настроению. Узнав, что я не очень люблю срезанные цветы, дома стали появляться цветы в вазонах, которые лето проводили на улице, а осенью перебирались в коттедж.

Понимаю, что это нелепо, но я действительно ощущала, что место, где я прожила вот уже больше года, стало для меня домом. Льял столько времени проводил здесь, что нас вполне себе можно было считать семейной парой, в которой мужчина просто очень много работает и частенько уезжает в командировки.

Чтобы окончательно не одичать, поскольку мы оба не отличались разговорчивостью, да и магистр не приветствовал пустопорожней болтовни, я записалась на курсы ирландских танцев в Эдинбурге. Ну, а что мелочиться, порт — ключи я наловчилась делать разве что не на коленке, так стоит ли себя ограничивать такой ерундой, как расстояние?

Студия была самой обычной, магловской. Компания подобралась очень разношерстная, от школьников старших классов до 40-летних мужчин и женщин, желающих размяться, но не приветствующих занятия на тренажерах. После первых занятий я буквально выползала из зала мокрая, как мышь. Вечером Льял, удивившись моему неадекватному состоянию, выслушал душещипательную историю, и, смеясь, достал из кармана какую-то мазь и скомандовал раздеться и принять позу лежа. Согласна умирать так каждый вечер, если потом меня будет ожидать массаж в его исполнении.

В начале октября ко мне опять прилетела сова из Хогвартса. Оказалось, альма-матер покинули мастера рунологии и нумерологии, и моему факультету срочно требовались мои конспекты по данным предметам. Естественно, ребята обращались не только ко мне. Вот ни капельки не сомневаюсь, что в их распоряжении оказались еще как минимум три комплекта от других выпускников. Но это и правильно, мало ли, кто из нас что посчитал несущественным и не законспектировал. Информацию следует получать из нескольких независимых источников — это девиз нашего факультета.

— Скажи, пожалуйста, а ты не знаешь, что происходит в Хогвартсе? Почему оттуда вдруг стали уходить педагоги?

— Уходить? — недоуменно посмотрел на меня Льял. — Честно сказать совершенно не в курсе. Я перестал следить за делами школы, как только покинул Попечительский совет. А что?

— Да ничего, просто странно. С нашим выпуском одновременно из замка ушли два профессора: Блэк и Крауч. По ЗОТИ с тех пор уже третий педагог. Теперь с должностей ушли мистер Свенсон и миссис Девидсон. А на их место приходят подмастерья. Раньше, насколько я знаю, было принято брать на все должности исключительно мастеров.

— Не в курсе, — вот и весь ответ, которого меня удостоили, и Льял снова уткнулся носом в толстенный фолиант, который изучал уже месяц.

Через полгода, с очередной просьбой поделиться конспектами, на сей раз по трансфигурации, поскольку педагог уж больно заумно стал все объяснять, я получила новости из первых рук так сказать. Оказывается, мой разговор все же имел последствия. Все подмастерья, подписавшие с Хогвартсом контракты, были обязаны продолжить свое обучение по специальности. На получение мастерства им было отпущено 2 года. В противном случае контракт будет разорван. Уж откуда эту информацию получили ученики, не скажет никто, но факт оставался фактом.

Особенно досталось Макгонагал, которая уже не один год являлась личным учеником Дамблдора и никак не могла получить степень. Встал вопрос: это она такая бестолковая, обычная лень, или своими обязанностями манкирует уважаемый победитель Темного Лорда? Не пора ли заняться непосредственными обязанностями, а не увлекаться политическими играми?

Кажется, я опять наступила на больной мозоль дорогого директора… Не скажу, что я этого не хотела — это было бы откровенной ложью. Таким образом, пост председателя Визенгамота опять обошел Альбуса стороной. В кулуарах говорили, что негоже нагружать уважаемого человека, раз он и так не справляется со своими обязанностями в полной мере. Видимо, давняя дуэль сказалась на здоровье А.П.В.Б.Дамблдора гораздо больше, нежели полагали ранее.

Кстати, именно колоссальным перенапряжением во время пресловутой дуэли, объясняли неважный внешний вид победителя. Дело в том, что при заявленной магической мощи, директор должен был бы выглядеть не старше Льяла. Тогда как ему можно было дать хорошо за 50, будь он обычным маглом. Единственное, что приходило мне в голову, это то, что Альбус — весьма посредственный волшебник, с дуэлью что-то было не чисто, а мощные заклинания ему даются исключительно благодаря бузинной палочке. Однако, подтвердить или опровергнуть свои догадки я не могла, посему оставила свои домысли при себе.

Чтобы окончательно не сойти с ума, оставаясь мало того, что в одиночестве, так и еще в кромешной тьме, я стала посещать общество слепых Кембриджа. Большинство приходили туда в сопровождении родственников. Сопровождающие общались между собой, обмениваясь тем, кто как справляется; мы тоже пытались наладить взаимодействие. Каждый делился тем, как осваивается в новой жизни, особенно сложно, конечно, приходилось тем, кто потерял зрение уже в зрелом возрасте.

Случалось, что в нашем клубе появлялись совершенно апатичные личности, которых личная трагедия выбила из колеи до такой степени, что они пробовали покончить с собой. Вот родственники и пытались показать им на примере других, что жизнь еще не кончена, можно найти и в этой ситуации положительные моменты и жить дальше.

Организаторы стремились разнообразить наш досуг: на одной из встреч мы пытались что-то плести, на другой лепили из глины, пытались на ощупь распознать, вытащенные наугад из мешка, предметы. В целом, было неплохо, в любом случае это хоть сколько-то разбавляло мое одиночество.

***

Лето 61-го я провела в гордом одиночестве. Это был рекордный срок, на который Льял исчезал из моего поля зрения. Чтобы не захандрить, я взялась за реализацию можно сказать выпускной работы. Магистр давно меня на это подбивал, но мне все времени не хватало, да и я боялась, что с непривычки за месяц могу не управиться. Разруха же в спальне любовницы, вряд ли бы устроила моего мужчину.