Дэвид Кан - Взломщики кодов

«Мы сочувствуем нашему корреспонденту, оказавшемуся в затруднительном положении, и спешим помочь ему, особенно поскольку мы сами имеем склонность к загадкам. Несмотря на анафемы, провозглашаемые умниками, мы считаем хорошую загадку стоящей вещью. Решение загадок дает наилучшее средство упражнения аналитических способностей… Для обоснования этой идеи можно написать солидную статью в журнал. Было бы весьма полезно также показать, в какой большой степени строгий метод пронизывает процесс решения загадки. Это утверждение верно настолько, что можно дать свод правил, с помощью которых любая в мире загадка может быть решена очень быстро. Возможно, это звучит странно. Но это не более странно, чем общеизвестный факт, что действительно существуют правила, с помощью которых легко дешифровать любые виды иероглифического письма, то есть письма, где вместо букв алфавита используются произвольные знаки».

А в сноске к этому замечанию По читаем:

«Например, вместо „а“ поставьте „+“ или любой другой произвольный знак, вместо „b“ поставьте „а“ и т. д. Замените таким образом весь алфавит, а затем используйте получившийся алфавит для письма. Написанное будет прочтено путем использования надлежащего метода. Можете проверить это. Пусть кто-нибудь напишет нам такое письмо. Мы обещаем прочитать его незамедлительно, независимо от того, насколько необычными или произвольными будут в нем знаки».

В редакцию газеты посыпались письма. Корреспонденты зашифровывали тексты сумбурным набором звездочек, вопросительных знаков, цифр, знаков параграфа, а один прислал «самые безобразные и смешные иероглифы, какие только можно придумать (в типографии газеты не оказалось ни одного печатного знака, который хотя бы отдаленно напоминал какой-нибудь из них)». Поток писем был столь обилен, что По обратился к своим читателям:

«Неужели люди считают, что у нас нет других занятий, кроме чтения иероглифов? Или, может быть, думают, что мы бросим свои дела и превратимся в колдунов? Кто нам подскажет, как решить эту дилемму? Если мы не справимся со всеми присланными задачами, их составители подумают, что мы не можем решить их, а мы как раз можем. Если же решать их все, то нам вскоре придется выпускать газету, в десять раз превосходящую объем „Бразер Джонатан“ 25.

До этого дело не дошло, а большое количество присланных в редакцию писем предоставило По возможность объяснить, почему он предпочел бросить вызов именно шифрам:

«Мы говорили, что можем вскрыть и раскроем любой шифр определенных свойств, который нам пришлют, и мы сдержали наше обещание более чем десятикратно».

Всего в 15 номерах газеты «Александерс уикли мессенджер» По опубликовал открытые тексты 11 дешифрованных им криптограмм. Для 16 криптограмм он дал только ответы, про 3 другие он просто сообщил, что они дешифрованы, а 6 не дешифровал: одну потерял, с одной не успел ознакомиться, одна была написана карандашом и стерлась, две оказались «подделками» 26, а в одной число различных шифрзнаков составляло 51, и поэтому она нарушала принцип однозначности, который По изложил в своей статье от 18 декабря 1839 г.

За все эти месяцы По ни разу не проговорился об используемых методах дешифрования криптограмм, хотя читатели неоднократно просили его поделиться своим секретом: «Откройте же нам вашу тайну, мы так любим чудеса». А По поддразнивал их: «А что мы получим взамен? Это удивительный секрет, и он вполне стоит того, чтобы за него заплатили. Пусть нам пришлют список сорока подписчиков с деньгами, и мы подробно объясним весь наш метод работы». По понимал, что именно тайна разжигала интерес у читателей, и в следующем номере газеты отказался от своего первоначального намерения: «Поразмыслив, мы решили пока не раскрывать нашего метода дешифрования».

Открытые тексты криптограмм, опубликованные в «Александерс уикли мессенджер», стали тем фундаментом, на котором покоится слава По-криптоаналитика. Однако надо признать, что легенда о почти сверхъестественной криптоаналитической одаренности По была создана людской молвой и его способностями по части саморекламы, с помощью которых он непомерно преувеличил значение своих довольно рядовых побед. Например, один из друзей По написал в газету о том, как По дешифровал криптограмму «за гораздо меньшее время», чем потребовалось для ее зашифрования, и По сразу же опубликовал это письмо. Через год после смерти По легенда о нем разрослась до невероятных размеров. Некий священнослужитель из Массачусетса рассказал, как По прочитал криптограмму «за пятую часть времени, потребовавшеюся на ее запись», и выразил мнение, что «самым глубоким знатоком и самым большим мастером дешифровального дела всех времен был, несомненно, Эдгар Аллан По».

Прошло время, и миф о «большом мастере дешифровального дела всех времен» растаял. Однако о его былой славе криптоаналитика нет-нет да и вспоминают. Один из современных исследователей жизни и творчества По, например, утверждает, что криптоаналитические способности По были «весьма незаурядными». Конечно, они были незаурядными по сравнению с обычными людьми. Ограничившись вскрытием простейших шифров, По не поднялся выше уровня простого любителя. Спорить о том, почему он избрал такой путь – из-за боязни потерпеть крах с более сложными шифрами или из-за нехватки времени, бесполезно.

В мае 1840 г. По ушел из «Александерс уикли мессенджер». Через год, когда он стал редактором выходившего в Филадельфии журнала «Грэхемс мэгэзин», По снова принялся разрабатывать «золотую жилу», которую открыл в «Александерс уикли мессенджер». В своих «Заметках о знаменитостях Франции», опубликованных в номере за апрель 1841 г., По почти в тех же выражениях, что и три года назад, вызвался дешифровать любую из криптограмм, которые читатели пожелают ему прислать.

В ожидании реакции на свой вызов По написал статью «Несколько слов о тайнописи» и поместил ее в июльском номере «Грэхемс мэгэзин». Статья представляет собой мешанину сведений по криптологии, преподнесенных живо и бойко, однако содержит очень мало нового. Примечательным является разве что афоризм, ставший классикой криптоанализа: «Человеческая изобретательность не в состоянии создать шифр, который человеческая же изобретательность не смогла бы вскрыть».

1 июля друг По писатель Ф. Томас, проживавший в Вашингтоне, прислал ему две криптограммы, полученные от своего приятеля, который принял вызов, брошенный По в апрельском номере «Грэхемс мэгэзин». Одну из них По дешифровал сразу же, а другую несколькими днями позже. 4 июля, окрыленный успехом, По отослал Томасу открытый текст криптограмм, потребовав взамен хвалебных отзывов. Славословия в адрес По не заставили себя долго ждать и были включены им в августовский номер «Грэхемс мэгэзин».