Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 62

Но есть и вопросы более жестокие. Какова будет сохранность фондов при передаче их в государственный архив из архива ведомственного? И какова возможность доступа к ним будет у исследователей? Последнее крайне забавно. Дело в том, что большинство архивных дел времён Великой Отечественной не рассекречено! По ПриказуМинистра обороны РФ №181 от 08.05.2007 «О рассекречивании архивных документов Красной армии и Военно-морского флота за период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» часть документов времён Великой Отечественной будет рассекречена. Оценивают, что это около 4,5 миллиона дел. А в Подольском архиве хранится примерно 18,6 миллиона единиц хранения, распределённых между 90 тысячами фондов. Хотя, казалось бы, по Закону РФ «О государственной тайне РФ» документы, за редчайшими исключениями, должны рассекречиваться через тридцать лет! (В 2005 году на хранении находилось десять миллионов делвремён ВОВ, в то время как в открытом доступе — только два миллиона. По словамисторика Георгия Рамазашвили, ЦАМО предстоит пересмотреть восемь миллионов дел на предмет снижения грифа секретности.)

И самое жуткое: ведомственные инструкции, позволяющие уничтожать документы ведомственных архивов по истечении сроков хранения. Это вообще недопустимо. Это — необратимое действие. Это — потеря нашего коллективного прошлого. Потеря нас самих! Тот же Рамазашвили говорит об угрозе потери части личных дел, полковых и дивизионных фондов — самой что ни на есть глубокой и кровавой правды войны. А теперь на это наслаиваются и ограничения, накладываемые Федеральным законом«О персональных данных». (Последнее было причиной того, что в течение длительного времени не обновлялся сайт «Память народа».)

Выходом из сложившейся ситуации представляется массированное применение информационных технологий. Причем не любительское сканирование, которое можно сравнить с авианалетами И-15 бис и У-2 на колонны гитлеровцев под Юхновым, а государственное, тотальное, как артиллерийский обстрел Берлина. Сплошное сканирование документов Великой Отечественной.

По проекту«Подвиг народа» планируется отсканировать и выложить в открытый доступ 200 тысяч единиц хранения. Около 100 миллионов страниц. В Подольске — десять миллионов дел. Ещё пара миллионов в Центральном архиве ВМФ в Гатчине. При такой же толщине дел — миллиарды страниц. То есть пока сканируется от силы пара процентов от всего массива информации. Такое сканирование надо сделать сплошным, с использованием промышленных технологий обработки информации. (Старое присловье американских инженеров: мол, бутерброд может сделать и однорукий, но для миллиона бутербродов нужна машина.) Надо сканировать не только машинописные листы, но и «портянки» таблиц и «полотнища» карт. (Промышленный потоковый сканер пропускает более 100 листов в минуту, до 100 000 листов в день.) Сделать это должно именно государство, по очень простой причине. Возможно, какая-то часть секретных дел действительно содержит данные, не подлежащие разглашению, но их явно немного.

В советское время каждый ответственный секретарь — не только «районки», но и заводской многотиражки — знала, что из воспоминаний ветеранов надлежит вычёркивать подробности их призыва, дабы не разгласить дислокацию казарменного фонда. В эпоху Google Maps и космических снимков вельможных поместий это несколько неактуально.

Но до тех пор, пока документы хранятся в единственной копии, их вполне может постигнуть судьба рукописи «Слова о полку Игореве». А это ведь не строфы поэта, хоть и безымянно-гениального, это неповторимые судьбы наших предков. Без них есть риск, что Днепровский воздушный десант 1943 года окажется запечатлённым лишь в талантливом, но сугубо тенденциозном романе Г. Владимова «Генерал и его армия», а не в объективных исследованиях. Никто никогда не узнает, что и как там происходило на самом деле.

Оцифрованная (именно оцифрованная — микрофильмы с микрофишами надо срочно перегонять в цифру), размноженная в большом количестве копий, информация практически неуничтожима. Затраты на её копирование крайне низки, и затратен только первый этап — сканирование. Будут ли выложены в открытый доступ данные и в какой срок, это вопрос второй. Рано или поздно это случится, отсканированная информация не пропадёт.

Нет на это денег? В России? Ну не верится... Столько юных барышень в дорогих авто. А ведь без курсантов в хабешках, полегших под Ильинским, пахать бы им с утра до ночи в свинарнике. (Хотя уровень образования барышень, по тестам PISA-2009, вполне на уровне, предусмотренном оккупантами.) Но надеяться на благотворительность богатых, даже тех, кого однозначно ждали печи крематориев, крайне наивно.

У нас сейчас тенденция: наказывать не кнутом, а рублём. Со взяточника — стократную сумму мзды. В Туле чекисты одного чиновника из отставных генералов с сорока лямами бакшиша задержали — это ж какой приварок к бюджету! Можно распространить эту тенденцию и на «уклонистов» — наблюдал одного, оштрафованного на 70 тысяч за примитивное бегание от повесток. А сколько тех, кто похитрее...

Родители таких заблаговременно покупают им инвалидность (35-40 тысяч рублей всего лишь). И военкома одурачить, и в институт по льготе поступить! Установите за эти игры приличный штраф, а потом сделайте элементарный Data mining — сопоставьте «инвалидов детства» с теми, кому ужасные болезни не мешают, к примеру, управлять таким средством повышенной опасности, как автомобиль. Или ещё одного наблюдал — обладателя инвалидности и первого разряда (что отражается документально — простор для «добычи данных») по спортивным играм (за него мама, правда, цельный полтинник забашляла). Этот вдобавок подсел со всей командой на метамфетамин, варимый в качестве допинга из легальных лекарств, так что в армии ему делать уж точно нечего. Но оштрафовать-то вполне можно...

А авиакомпания с юга России, в которой в течение года водил аэроплан пилот, до этого наблюдавшийся в психушке? Сколько ж с них, шалунишек, можно взыскать! И будет на что помянуть погибших за Отечество самым верным способом — сохранить память о них и об их делах. Так что было бы желание и политическая воля... Хотя бы в предвыборный год.

К оглавлению

Опубликовано31 марта 2011 года

Ни для кого не секрет, что властям очень многих государств чрезвычайно нравится идея заменить традиционные выборы с бумажными бюллетенями и урнами для голосования на что-нибудь более современное и подобающее веку цифровых инфотехнологий. Скажем, вроде специальных компьютеров «прямой записи» для электронной регистрации голосов на избирательных участках, или же — ещё лучше — систем дистанционного голосования на основе интернета, собственных компьютеров или сотовых телефонов самих избирателей.