Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 90

Потом была Корейская война. «Суперкрепости» В-29 были насыщены электроникой уже весьма прилично. Но надёжность её оставляла желать лучшего – радиолокационные прицелы, локаторы защиты хвоста больше чинились, нежели работали в воздухе. Предел электровакуумной технологии. Возникает теория надёжности. И возникает платёжеспособная потребность в более надёжной и более сложной электронике.

Тут Уильям Шокли и изобретает биполярный транзистор. Создает Shockley Semiconductor Laboratory. От неё отпочковывается (со скандалом) Fairchild Semiconductor, начинающая выпускать кремниевые транзисторы. Создаются интегральные схемы – их закупает НАСА для программы «Аполлон». Ну а Texas Instruments, во Вторую мировую переквалифицировавшаяся с геологической сейсморазведки на военную электронику, выпускает в это время микросхемы для шахтных баллистических ракет Minuteman.

Важно понять, что довольно долго, до конца 1960-х, главным заказчиком интегральных схем было государство. И именно государственным заказам обязано резкое падение их стоимости за это время, сделавшее возможным появления сначала калькуляторов, потом игральных автоматов…

Игральные автоматы – прямые потомки армейских и флотских тренажёров. Вспомните-ка сюжеты этих игр. Ещё академик Крылов в своих мемуарах отмечал целесообразность подготовки наводчиков на станке, экономящей дорогостоящие корабельные боеприпасы. Потом потребовались имитаторы бомбосбрасывания с протягиваемым механикой аэрофотографиями местности, наведения ПТУРов…

Развитие цифровой электроники позволило сделать тренажёры более гибкими. Удешевление микросхем позволило создать дешёвые игрушки для коммерческого рынка. Они первоначально устанавливались в распивочных, рядом с музыкальными автоматами, которые производил советский разведчик Конон Молодый. Вот в компании электронных игр Atari и нашёл первую работу Стив Джобс. Там он проявил свои творческие способности, подряжая для проектных работ электронщика Возняка, предлагая ему работу исполу, а оплачивая по справедливости.

В 1976 году Джобс, Возняк и Уэйн основали компанию Apple; выпуск первого яблочного компьютера. Потом был колоссальный успех Apple II, на какое-то время ставшего самым популярным персональным компьютером на планете. Позже – выпуск Macintosh, первого персонального компьютера с графическим интерфейсом. Потом – свара, изгнание Джобса из своей же компании. Работа над пионерским компьютером NeXT (отметим, что магниевый корпус NeXTcube – в технологическом родстве с авиационными деталями из этого металла…). Покупка и подъём Pixar. Возвращение в родную яблочную компанию. Изящные моноблоки. Сверхлёгкие ноутбуки. Выход на самый массовый бытовой рынок – цифровой плейер iPod, сервисы iTunes, мобильники iPhone…

Оригинальные, дружелюбные к пользователю продукты. Но появиться они могли лишь на самом «жирном» в мире американском рынке с его фантастическим платёжеспособным спросом, с его привычкой к покупкам по почте, хоть и электронной. Несмотря на графические интерфейсы, лишь в условиях доминирования на планете языка англосаксов в его заокеанском варианте – вспомним, какую роль в этом секторе играют продажи англоязычной музыки…

Так что в канун Дня Джобса хотелось бы напомнить читателям «Компьютерры» о той палеоистории, которая подстилает историю успеха Джобса. Да и от творческих способностей никуда не уйти: в таких условиях, как Джобс, находились многие янки, а успеха добился именно он.

К оглавлению

Опубликовано13 октября 2011 года

По условиям задания каждый сам выбирает, к какой рубрике отнести материал. Проявите фантазию, и угрюмая легенда, которой самое место в криминальной хронике, может стать новостью из мира науки, а то и отчётом с арт-перформанса.

"Колобок" — отличное упражнение на вычленение информационных поводов, на взгляд со стороны, на подбор дополнительных материалов.

Студентам непросто писать журналистский материал по сказке. Мешает субъективное отношение к тексту как к сказке, неумение вообразить, как бы историю колобка освещали современные медиа. Но все, абсолютно все совершают ошибку, о которой я хочу немного поговорить и которая важна не только для журналистики.

Студенты никогда, никогда не задаются вопросом: кто рассказал нам сказку про Колобка? Кто был тот наблюдатель, который сообщил нам виденные факты? Почему изложенные им факты заставляют сделать вывод в пользу Колобка, сбежавшего из дома? Кому выгодно сделать главным героем именно колобка? Римское право гласит: один свидетель — не свидетель. Но ни у кого не возникает вопроса о том, где можно найти второго.

Хуже. Никто не спрашивает: qui prodest, то есть кому выгодно? Будущие журналисты относятся к сообщению как к данности, как к свидетельским показаниям, данным под присягой. Вопрос выработки профессиональных навыков — это одно. А вот то, что мы, как и студенты-колобковеды, принимаем на веру найденное в интернете, — отдельная проблема.

Знаменитый анекдот про то, как накурившийся Лось заставил всех зверей в лесу поверить во вред лёгких наркотиков и заняться спортом, — вовсе не анекдот, а суровая правда жизни. В анекдоте авторитетность первоисточника в конце концов поставили под сомнение. Мы не докапываемся до первоисточников даже тогда, когда это касается нашей страны. И уж, конечно, не спрашиваем, кому выгодна именно так поданная история.

Телеканалы показали конфликт президента с министром финансов так, будто министр молча стерпел все громы и молнии. YouTube показал другую версию событий. Интернет-СМИ разнесли сообщение об охраннике Медведева, продающем фотографии президента за крупные суммы. В конечном итоге оказалось, что и охранник не охранник, и фотографии не фотографии.

Сколько раз было: всплывают в блогосфере сметы, в которых выделены суммы на подкуп блогеров. Всякому — разные истории про одно и то же. Разные даты, когда рассказать. Разные ключевые сообщения, разные аспекты одной и той же сказки, рассказанной пиар-службой той или иной организации самой себе.

На некоторые типы историй общество уже выработало безусловный рефлекс. Стоит в интернете появиться сообщению о любом тендере, как интернет-пользователи, не вчитываясь, объявляют его распилом государственных средств. Стоит упомянуть слово «полиция», и тут же получаем раздражённую антиправительственную реакцию.

Было бы паранойей считать, что такого рода обратная связь формируется проплаченными толпами натренированных колобков. Скорее — ленью, мешающей искать новые грани истории и задавать нужные вопросы.

Античное право отводило защитнику под речь вдвое больше времени, чем обвинителю: ведь одна из чаш весов уже успела опуститься под давлением аргументов. За часы, проводимые за компьютером, мы разбираем не одну дюжину дел-историй.