Джо Караганис - Медиа-пиратство в развивающихся экономиках

Требования взаимно-однозначного соответствия между пиратскими товарами и потерянными продажами все более и более редки и больше не являются частью официальных методологий любой из крупнейших отраслевых групп. В лучшем случае они — экспонат периода, когда отраслевое исследование базировалось главным образом на наблюдениях за розничной поставкой, а не за поведением людей с точки зрения их покупательских мотивов. Как бы то ни было, у таких предположений были свои политические применения. Взаимнооднозначное соответствие, сделано для самых высоких оценок возможных потерь и против простых случаев несанкционированного использования во всех его формах. Проблемы с этим предположением устарели уже в 1992, когда итальянское правительство возразило против усилий MPAA поместить его в «Список приоритетного наблюдение» Специального 301 отчета за предполагаемую ежегодную потерю в размере $250 миллионов в кинотеатральных доходах из-за пиратства видеокассет (Drahos и 2007 Braithwaite). Но такие возражения были изолированными и, в общем, проигнорированы.

В своих исследованиях MPAA придерживался взаимно-однозначной эквивалентности до 2004 года, когда он переходил от методологии на основе розничного наблюдения к потребительским опросам. Практика RIAA не публична, но исследовательский персонал показал в 2009, что они принимают во внимание нормы замещения, оценивая потери для Специального 301 отчета (они не показывают какие нормы). Зато ESA и IFPI никогда не полагались на взаимно-однозначное соответствие.

Позицию BSA часто описывают как утверждение взаимно-однозначного соответствия, поскольку он вычисляет потери (с 2010 года это называется «продажной ценой нелицензионного программного обеспечения»), умножая предполагаемое число пиратских копий отслеженных продуктов на «взвешенную среднюю стоимость» тех продуктов, поступающих через различные каналы распределения (розничная продажа, лицензирование, «свободный» сбыт открытого кода и так далее). Несмотря на функциональную взаимную однозначность, BSA настаивает, что его доказательство более сложно и отражает предположение о компенсации, а именно, снижение пиратства непосредственно не привело бы к эквивалентному увеличению продаж, но делает это косвенно, расширяя деловую активность, которая привела бы к увеличенным объемам сбыта. Согласно BSA, «две силы компенсации, как кажется, взаимно уничтожают друг друга» (BSA/IDC 2003). [18] В письме к нам в 2010 году BSA описала это более широко как «линейные отношения» между более низкими нормами пиратства и большими рынками программного обеспечения — подход, который мог, по крайней мере, допустить отношения меньше, чем взаимно-однозначное соответствие, но который практически этого не делает. В 2009 году IDC утверждал, что этот эффект «возможно даже недостаточно представляет» истинные потери отрасли (BSA/IDC 2009). Практически, они не предлагают учета эффектов замещения и, следовательно, не учитывают поведения людей с точки зрения их покупательских мотивов.

На рынках музыки и кино, напротив, эффекты замещения стали центром дебатов о потерях и изменяющейся рыночной структуре. В этих исследованиях сделана попытка взвесить эффекты замещения против возможных эффектов выборки, описывающих дополнительные покупки, следующие из большего охвата аудитории новым товарам. Относительно музыки почти все независимые исследования признают присутствие обоих эффектов, хотя с существенной вариацией в результатах, от предполагаемых положительных результирующих влияний пиратства на продажи (Андерсон и 2008 Frenz), к незначительному воздействию (Huygen и др. 2009; Oberholzer-Gee and Strumpf 2007), к оценкам 30 %-ого смещения легальных цифровых загрузок (Zentner 2006). Несколько исследований также идентифицируют корреспонденцию между пиратством и увеличенным потреблением медиа вообще, предполагая, что пиратство больше всего распространено среди энергичных потребителей медиа и укрепляет или служит дополнением этим привычкам. Несколько меньше исследований эффектов замещения для фильмов, но многие из них показывают более сильное негативное воздействие на посещения кинотеатров и продажи DVD (Peitz and Waelbroeck 2006; Bounie, Wael-broeck and Bourreau 2006). Поскольку исследования Сивека сыграло роль вожака стада в том, что отрасль была подготовлена думать об этом вопросе приблизительно с 2007, стоит отметить, что он принимает норму замещения 65 % для физического пиратства музыки (замещения легальных продаж пиратскими компакт-дисками) и норму 20 % для загрузок — оба в пределах футбольного поля существующих исследований.

Мы не имеем никакого специфического вклада в эти дебаты и склонны рассматривать замещение и частоты выборки как движущиеся цели, привязанные к изменяющимся рабочим зазорам в удобстве, качестве и цене между законными и незаконными сервисами. Более того, с появлением дешевых, высококачественных, основанных на Интернете музыкальных и видео сервисов направленность замещения становится все более и более неясной. Компакт-диск или покупки DVD конкурируют с загрузками P2P или с легальными потоковыми службами? Или с арендными платами, как попытались смоделировать Smith and Telang (2009)? Совместное использование файлов также перемещает вторичные службы вокруг музыки и фильмов, такие как специализированные магазины или объединения фанатов, организованные вокруг сетевых журналов и копии кинофильма? Проблема совсем не нова и была в центре давнишних напряженных отношений между компаниями грамзаписи и радиостанциями по направлению льгот радиотрансляции (Liebowitz 2004). Поскольку каналы распределения множатся, это все станет еще более сложным.

Мы отмечаем, что такие исследования действительно проведены почти исключительно в странах высокого дохода и что отношения цены/доход в большинстве частей света диктуют совсем другие результаты. Норма 65 % физического замещения и 20 %-ая норма загрузки просто не имеют никакого смысла при ссылке на Бразилию или Индию, где покупательная способность намного ниже. Как уже сообщалось, в исследовании MPAA о пиратстве кино 2005 года предполагалось изучать эффекты замещения в обследуемых странах, рассматривалось потенциальное богатство, а также эффекты цены и дохода. Но MPAA не выпустило свои результаты или не поделилось ими конфиденциально (или с нами, наиболее удивительно, или с OECD, или с GAO, те и другие провели свои исследования в контексте новых инициатив принуждения). Другие данные по этому вопросу мало. Одно недавнее исследование отношений между совместным использованием файлов и продажами билетов в кино в Венгрии — стране с ВВП на душу населения значительно ниже американских и западноевропейских уровней, не находит измеримых отношений между ними (Balãzs и 2010 Lakatos). Когда Джона Гэнца — руководителя исследования в IDC спросили о воздействии высоких западных цен программного обеспечения на пиратство в развивающихся странах, он предположил, что возможно только одна из десяти несанкционированных копий представляла потерянную продажу. При отсутствии более ясных данных мы назвали бы это правдоподобным предположением, резко уменьшающим плотность потерь в размере $29 миллиардов, озвученных BSA в 2003. Как и наблюдавший Гэнц, «я предпочту называть это ($29 миллиардов) розничной стоимостью пиратского программного обеспечения» (Lohr 2004). В 2010 году Гэнц добился желаемого, когда IDC начала именовать эти числа как «продажная цена нелицензионного программного обеспечения» (BSA/IDC 2010b). Это внешне незначительное изменение, фактически, весьма последовательно: оно спасает взаимно-однозначное соответствие в основе метода IDC, опуская его на более устойчивое методологическое основание. Но любые заявления о потерях теперь ушли.