Джо Караганис - Медиа-пиратство в развивающихся экономиках

В 2009 интенсивность сопротивления привела к призывам к более широкому общественному обсуждению потенциальных изменений закона об интернет. В ответ, Министерство юстиции инициировало продолжающийся и в наше время процесс, называемый «Марко Сивиль», [189] В грубом переводе, Марко Сивиль означает «гражданскую структуру» для интернет-закона, в противоположность преступной структуре, предложенной Асередо Биллом. который вне рамок правовой охраны и принуждения нацеливается на более широкий спектр регулирования проблем интернет, включая чистый нейтралитет, доступ в Интернет и права пользователей. Общественное обсуждение, завершено в мае 2010,и законопроект пошлют в Конгресс в начале 2011.

Марко Сивиль непосредственно имеет дело не с законом об Интеллектуальной собственности, а скорее с обеспечением открытости интернета, с фундаментальными пользовательскими правами и принципами, а также с ответственностью поставщика услуг в сети Интернет за нарушение, проводимое в его сети. Эти границы также отражают решение отделить рассмотрение разногласий по авторскому праву, присущее второму законопроекту, представленному для общественного обсуждения в середине 2010 Министерством Культуры.

Очевидно, обсуждения Марко Сивиля выявило проблему напряженных отношений между различными правами и интересами. Свобода слова, анонимность, частная жизнь, и права доступа были темами горячего спора. Были получены приблизительно две тысячи предложений, включая предложения от приблизительно тридцати таких организациями, как IIPA, IFPI и бразильская потребительская ассоциация прав IDEC (Бразильский Институт Потребительской Защиты).

Тем временем Асередо Билль зашел в тупик. Согласно источнику в Конгрессе, «Правительство избегает законопроектов, которые конфликтуют с социальными сетями [то есть, группами гражданского общества]». Попытка депутата Биспо Ге в 2009 году ввести законодательство «дифференцированных ответных действий», которое потребовало от поставщиков услуг в сети Интернет отключать пользователей, обвиненных правообладателями в многократных нарушениях, привела к столь сильной обратной реакции, что он вынужден был отозвать предложение (Pavarin 2009b).

Несмотря на провал билля Биспо Ге, квалифицированные ответное действие — это все еще центральная часть промышленной повестки дня для Бразилии. Некоторые из предложений в Марко Сивиля, таких как предложение ABPD, явно требовали режима, основанного или на французской модели HADOPI (Высший совет по распространению произведений и защиты прав в Интернете) или на британском законе о «Цифровой Экономике» — оба из которых включают процедуры по запрещению доступа в интернет неоднократных нарушителей. Условия нейтралитета Марко Сивиля были также раскритикованы за то, что они были не в состоянии отличить законный контент от незаконного и за то, что создавали препятствия технологическим решениям обуздать раздачу файлов P2P.

Однако, изменения статутного права, являются только одним из путей к ответным действиям в Бразилии. Отвечая на запросы индустрии звукозаписи, Министерство Культуры возглавило рабочую группу ISP (провайдеров), которая облегчает встречи между провайдерами, телекоммуникационными компаниями и отраслями записи, фильмов и программного обеспечения. Рабочая группа сосредоточилась на достижении согласия между ISP и отраслями промышленности авторского права по вопросу о раздаче файлов P2P. По словам участника от частного сектора:

Мы можем узнать, кто это [посягательство на авторские права], через IP [интернет-протокол] адрес того пользователя. Самое большое обсуждение идет вокруг того, кому принадлежит информация относительно этого IP-адреса… И затем мы обсуждаем, до какой степени Интернет провайдер ответственен за преступление, или нет. Вторгается ли он в частную жизнь [пользователей] или нет? Имеет ли на это право или нет? Это — то, что мы обсуждаем касательно Бразилии и бразильского законодательства…

Как владельцы IP, мы полагаем, что да, Интернет провайдер соучастник и что он должен действовать, по крайней мере, обучая пользователей тому, что они не должны совершать это преступление. Сравнение, которое мне нравится делать, такое: я — владелец дома. Я испытываю недостаток ответственности за то, что происходит внутри? В зависимости от действий моего арендатора я буду оставаться ответственным. Итак, почему бы не применить то же самое понятие к ISP? [Интернет провайдеры] — арендодатели [Интернета], но как насчет того, что там случается? У нас есть большая поддержка со стороны провайдеров, не в отношении соединения P2P, но в [определенных случаях], например, пиратства. Пиратское программное обеспечение, продаваемое через Интернет, [поддельные] свидетельства о подлинности, продаваемые через Интернет. Когда мы обнаруживаем это, мы просим, чтобы поставщики сняли эту информацию, и они эффективно снимают ее. То, что мы обсуждаем с Министерством [Культуры], является в частности вопросом пир-ту-пир.

В отличие от обсуждения Марко Сивиля, это обсуждение прошло полностью за закрытыми дверьми. Новости о существовании рабочей группы появились только в 2009. Отчет IIPA 2009 года в Бразилии, также, как и Министерство юстиции и APBD в их разделах годового отчета CNCP упоминает об этом (Ministerio da Justifa 2009). Эти встречи до сих пор не были освещены в СМИ.

В наших опросах члены рабочей группы ISP выражали опасения, что негативная гласность и противоречие, окружающие подобные законы в других странах (таких как французский закон HADOPI), могли навредить попыткам осуществления дифференцированных ответных мер в Бразилии. Осведомители упомянули, что предпочитаемая стратегия состояла в том, чтобы связать бразильский подход с «британской моделью,» которая в это время (до выхода закона «О цифровой экономике» и публикации в июне 2009 Британского цифрового отчета), предполагал только сокращение полос пропускания так называемого утяжеленного загрузчика вместо того, чтобы отключить их доступ в Интернет полностью.

Хотя эта работа была далека от достижения своего логического завершения, когда наши опросы имели место, казалось, существовало согласие среди отраслевых представителей с тем, что сокращение полосы пропускания было соответствующим штрафом за нарушение P2P, осуществляемое через контракт ISP с виновной стороной. Как наблюдал один представитель киноиндустрии:

Я не выступаю «за» вторжение в чью-либо частную жизнь, или «за» наблюдение за тем, кто что делает… Никто не «за». Я только думаю, что должны быть средства управления в том смысле, что контракты, которые люди подписывают с компаниями поставщика, должны выполняться. Каждый контракт между человеком и ISP о том, что человек не будет участвовать в незаконном поведении, не будет делать [незаконные] загрузки. Это прописано в контракте. Таким образом, я не выступаю «за» то, чтобы быть в курсе того, какую интернет страницу Вы просматривали вчера вечером, но если имеет место [нелегальная] загрузка, должна быть мера для предупреждения этого человека, чтобы заставить его или ее прекратить эти действия.