Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 142

Недолгий поиск в Сети позволяет найти множество определений понятия «творчество». Многие из них противоречат друг другу. Большинство (на мой взгляд, напрасно) связывают это понятие исключительно с деятельностью человека. Но я в своих рассуждениях использую следующую мысль.

"Творчество в прямом смысле есть созидание нового. В таком значении это слово могло бы быть применено ко всем процессам органической и неорганической жизни, ибо жизнь — ряд непрерывных изменений и всё обновляющееся или вновь зарождающееся в природе есть продукт творческих сил. Но понятие творчества предполагает личное начало — и соответствующее ему слово употребляется по преимуществу в применении к деятельности человека".

- Брокгауз и Евфрон

Итак, чаще понятие «творчество» применяется к нашей деятельности, но очевидно, что оно находится в родстве с естественным процессом развития жизни.

Я думаю, что фразу о создании человека по образу и подобию Божию следует понимать, опираясь в первую очередь на представление о Боге как о Творце. В нас есть та творческая способность, которая находится в тесном родстве с силой, создавшей наш мир. Конечно, научное изучение этого творчества в отношении «всех процессов органической и неорганической жизни» сделало ссылку на Бога необязательной для их понимания. Это не Бог создаёт нас по своему подобию, это мы конструируем его, персонифицируя ту творческую способность, проявления которой мы видим в мире вокруг нас. Как отразить в нашем восприятии нашей жизни эти подобия? Можно верить в Бога, которого мы можем познавать благодаря собственной способности к творчеству. Можно чувствовать себя частью этого мира, результатом той самой эволюции, которая создала его уникальные черты и сама отражает её способность к сотворению нового...

Я отвлёкся. В любом творчестве есть основа, вполне логично детерминированная внешними обстоятельствами — теми рамками, в которых оно происходит. Но, вероятно, мы ценим результаты творчества не за те его результаты, которые были однозначно предопределены.

Итак, непредсказуемость (точнее, неполная предсказуемость) — важнейшее свойство творчества. Вопрос о том, предсказуем ли мир (и возможен ли демон Лапласа), — сложная тема, в которую я не хочу сейчас углубляться. Похоже, на квантовом уровне мир действительно непредсказуем; похоже, эта непредсказуемость прорывается и в человеческом поведении, несмотря на всю его детерминированность внешними обстоятельствами.

Музыка Вивальди детерминирована его эпохой, его верой, стилем жизни Венеции XVII-XVIII веков, тогдашним уровнем развития композиции и музицирования. И всё равно, сколь бы глубоко мы не учли эти обстоятельства, останется несводимая к ним часть, являющаяся порождением уникальных свойств личности создателя этих произведений. Именно эта, живая, непредсказуемая часть музыки «рыжего священника» сделала самого Вивальди бессмертным, именно она позволяет сегодняшнему слушателю ощутить движения души человека, жившего три века назад.

Старшим современником Вивальди был Томазо Альбинони. В его музыке слышно многое из того, что отразилось и в музыке Вивальди, но есть и своя волна, отпечаток другой уникальной личности. Кстати, и Вивальди, и Альбинони не повезло. Вивальди сейчас знают прежде всего как автора четырёх «Времён года» — прекрасных, но чрезмерно заигранных скрипичных концертов, забывая об иных не худших (а иногда, по-моему, и лучших; чего стоит хотя бы предпоследний концертиз 11-го сочинения, RV 202; в наиболее нравящемся мне исполнении три его части разбросаны здесь). Но Вивальди хотя бы действительно сам писал эти концерты...

Альбинони был недооценён и соотечественниками, и потомками. Значительная часть его архива была уничтожена во время Второй мировой войны при бомбардировке союзниками Дрездена, в пожаре Дрезденской библиотеки. Влюблённый в творчество Альбинони, его биограф и популяризатор Ремо Джацотто (или Джадзотто, Giazotto) утверждал, что нашёл на пожарище Дрезденской библиотеки обгоревший кусочек бумаги с партией генерал-баса. Ему якобы стало ясно, что это сольная партия инструментального произведения, и он, используя излюбленные приёмы Альбинони, «восстановил» это произведение. «Адажио Альбинони» для органа и струнных, одновременно нежное и трагическое, стало одним из популярнейших произведений, и этому не помешало понимание того, что никаких обрывков Джацотто не находил и сочинил его сам, подражая стилю своего любимого автора. (Послушайте простое и прозрачное анданте Альбинони — собственно Альбинони! — из 5-го концерта в 10-м сочинении). Итак, Альбинони знают по произведению, которое он не писал. Ох, играли бы его поменьше — воспринималось бы оно посвежее...

Простите, я ушёл в сторону. Но тема, которая нас отвлекла, даёт яркий пример мучительного переживания безвозвратной потери чего-то невосстановимого. Я не так часто слушаю Альбинони (чаще — неисчерпаемого Вивальди); многие его произведения сохранились, но мне больно от того, что сгоревшие его сочинения никто уже не услышит. Они погибли по-настоящему... А сохранившиеся музыкальные тексты обладают для меня этической ценностью. И для Джацотто обладали, как и память об их авторе, — он даже пошёл ради неё на обман и самоотречение.

Итак, творчество порождает уникальность и вырастает из неё. Именно это даёт основание рассматривать уникальность и творчество как две грани единого целого.

Придумывая РПЭ, мы пришли к выводу, что факторы, влияющие на любые процессы, в том числе формирование всякого объекта, можно разделить на три группы:

стохастические (греч. stochasis — догадка) — случайные, ненаправленные, хаотические;

детерминированные (лат. determinare — ограничивать, определять) — предсказуемые, закономерно обусловленные;

эмергентные (лат. emergere — всплывать, появляться) — заранее не определённые, возникающие в результате взаимодействия частей развивающейся системы.

В ходе развития сложной системы моменты, когда ёе развитие предопределено её предшествующими состояниями, чередуются с моментами бифуркации — выбора траектории дальнейшего развития из определённого набора альтернатив. Устойчивые участки траектории определены детерминированными факторами. На выбор будущей траектории в точке бифуркации влияют стохастичные факторы, вырастающие, возможно, из квантовой неопределённости Гейзенберга. Чем сложнее система, чем большее количество точек бифуркации проходит она в своём развитии, тем неожиданней может быть результат развития. Эмергентные свойства возникают в результате стохастического воздействия на протекание детерминированных процессов. Так или иначе, мне кажется, что ценим мы именно проявления их действия.